Первый Артефактор семьи Шторм 4 - Юрий Окунев

— На самом деле, я хотела вас поблагодарить лично, — глотнув чая сказала Богиня. — Вы смогли освободить Светлану, а её жертва очень помогла мне.

В этот момент Татьяна не сдержалась и всхлипнула. Она моментально прикрыла лицо рукой и испуганно отпрянула.

— Простите, Анна, простите, Глава! — забормотала она, склоняя голову и прижимая ладони к коленям.

Бог смерти даже не повернулся в её сторону, а вот Богиня Жизни, которую Кислицина назвала Анна, оглянулась.

— Не переживай. Тебе подобное точно не грозит. Я тебе искренне благодарна.

Они говорили о чём-то своём, но будто связанным со мной. Пришлось немного напрячь голову, чтобы сообразить что к чему, как я вспомнил резной потолок, который осветила магия, заключённая с сферу исцеления.

— Вы использовали жизнь Светланы, как жертву? В прямом смысле? — от удивления я выдал больше, чем стоило бы говорить вслух.

Настоящая жертва — это всегда отдать свою жизнь в пользу другого. Добровольно, как говорится, от всего сердца.

Однако одно дело прикрыть собой товарища на поле боя или держать оборону, пока атакуют враги, давая остальным собраться с силами. Совсем другое дело отдать всего себя богу.

Боги существуют в том числе за счёт того, что в них верят. Точнее так: они ВЫЖИВАЮТ только тогда, когда в них верят. Потому что иначе другие боги, у которых больше последователей, придут и уничтожат конкурента. Просто на всякий случай.

Если же у бога есть паства, последователи, то люди могут защищать бога, атаковать других. Быть игрушками в руках бессмертных одарённых. По крайней мере так было в моих прошлых жизнях.

Редким исключением были боги, которые нужны были всем, либо которые не слишком отсвечивали, чтобы не привлекать лишнее внимание. Вторым типом был я, пусть и у меня были последователи, пусть и не в таком большом количестве.

В целом же служить богу можно по-разному: разносить весть о нём, проводить ритуалы, молиться ему. А можно отдать всего себя, распрощаться с жизнью на алтаре.

И каким бы миролюбивым не был бог, такая жертва, во-первых, даёт больше всего силы, во-вторых, всегда жестокая и зачастую кровавая.

Кровь объединяет несколько атрибутов, поэтому даже жертва обычного человека принесёт хорошую пользу богу. Я слышал о некоторых психах, которые заставляли своих последователей резать людей тысячами, вырывать им сердца и обрызгивать алтари только такой «живой» кровью. Гурманы-извращенцы, чтобы их.

В уничтожении одного из таких любителей кровушки я даже косвенно поучаствовал, предоставив несколько артефактов.

Я за свои прошлые жизни так и не рискнул воспользоваться этим путём. Даже когда понял, что мой Дар, независимо от перерождения, остаётся слабым и немощным. Я готов был перерождаться снова и снова, пробовать варианты, но не забирать жизни у людей.

Потому что они не возвращаются. Они просто гаснут во тьме времён, не успев перебраться на другой берег жизни. Я так надеялся встретить нескольких людей из своей первой жизни, но так и не дождался их. Потому что они не были богами.

Пришлось принудительно прервать свои воспоминания и посмотреть на двух богов, сидящих рядом со мной, и двух человек, один из которых явно ничего не видел и не слышал.

— Ему мы не навредим, — поняла моё молчание по-своему Анна. — Это не наш метод.

— А какой ваш? — спросил я, но, увидев улыбку главы — широкую, открытую, голодную — всё понял.

Они питались теми, кто приходил в этот мир. Не просто убивали, а высасывали его силы, приносили в «жертву» самим себе. А их апостолами, их жрецами были Гончие.

— Вижу, ты догадался. — Кивнул Бог Смерти. Несмотря на слепоту и повязку, он чудесно понимал, что происходит вокруг. — Что ж, тогда будет проще. Сразу уточню: твоя жизнь и смерть нам не нужны. Наоборот, это нам нужна твоя помощь. От живого.

Два Бога уставились на меня, и я почувствовал, как их Дары начинают медленно выползать из их оболочек. Они заполняли комнату, скручивались в спирали, давили невыносимой тяжестью.

Казалось ещё мгновение и моё тело, да что там тело, душа! Дух! не выдержат и лопнут, расколовшись на части.

Я внутренне отшагнул к своему циклу перерождения, вцепился в выросшее деревце, так похожее на банзай. Сосредоточился на своём нынешнем Даре воздуха, а затем открыл глаза в реальном мире, одновременно активирую Взгляд сущего.

Мне не удалось сбить их, как это случилось с тем человеком на вертолёте над моим домом. Они не перестали давить — всё-таки они были слишком сильны.

Но всё же я увидел то, что они скрывали.

— Ваш Дар неполноценен, — сказал я с удивлением. — Вы сильны, но словно… мертвы?

Да, я ощутил состояние «живого мертвеца», оболочки без души, которая ещё функционирует, ест, пьёт и веселиться, но уже одной ногой находится в могиле. Их Дар словно был пуст изнутри: красивая кристальная оболочка, сверкающая магией и огнями, но внутри — выжженное пространство, к которому не может подобраться ни единый ручеёк силы.

Бог Смерти и Богиня Жизни словно сдулись и перестали давить. Кислицина, которая всё это время стояла, как закованная в цепи страха, медленно отошла от ширмы, взяла на небольшой кухоньке стакан, наполнила водой, а затем выпила одним глотком.

Не удовлетворившись этим, она открыла холодильник, достала оттуда бутылку алкоголя и залпом опустошила половину.

Богиня Жизни Анна понимающе хмыкнула:

— Видела бы ты, Татьяна, что мы творили, когда узнали об этом.

Боги понимали всё со своей колокольни, но, думаю, Кислицина сейчас пребывала в шоке от того, что боги, которых она поклялась находить и убивать, оказывается всё время командовали ею. Но несмотря на то, что они как-то выжили, они всё равно мертвы.

Такое сложно уложить в голове.

Но пришло время вернуться к нашим баранам. Не жертвенным.

— Так что вас интересует в моей скромной персоне?

Ответ был, как ни странно, вполне предсказуемым:

— Демоны.

— Они успели попортить и вам настроение, верно? — спросил я, откидываясь на спинку стула. Я завёл руки за голову, на всякий случай щупая некоторые связки рун на артефактах. Они не рассчитаны на такой бой, но всё же смогут продержаться, пока я отхожу. Если что.

И если, конечно, Кефир даст знак, который я пойму.

Анна отодвинула чашку и сразу стала серьёзной:

— Что ты знаешь о демонах, Сергей? Тебе комфортно, что мы называем тебя Сергей?

— Это моё единственное имя — Сергей Иванович Шторм, — ответил я, пожав плечами и