Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Ах, вот кого вы прочите в сенаторы, — секретарь магистра снова понимающе кивал. — Что ж, кандидатура достойная, — и тут же добавляет неприятное: — хотя…

— Что? — сразу насторожился Кёршнер.

— У Виллегунда есть и недоброжелатели, не все будут рады его новому назначению. Он многим на прежней своей должности наступил на мозоли.

— Простите, друг мой, — заметил ему тут торговец кожами, — но у всякого человека есть недоброжелатели, всякий кому-то да хоть раз ногу отдавил, и какого бы человека на это место ни прочили, у всякого были бы противники и недоброжелатели.

— Тут вы правы, — согласился с ним секретарь. Хотя Волкову стало тут казаться, что у господина первого секретаря магистрата есть кого предложить в сенаторы. Вот только генералу нужен был свой человек. Только тот, кому он смог бы доверять. И тогда генерал произнёс:

— Тем более что речь идёт об интересах графа, и мы, — тут Волков это подчеркнул, — мы с господином Кёршнером считаем, что именно Виллегунд будет их отстаивать, как и должно.

— Виллегунд так Виллегунд, — Цойлинг развёл руками: да разве же я смею вам указывать, господа. — Кого вы решите выдвинуть, тому магистрат и утвердит сенаторское содержание, того и впишет в реестр людей, имеющих право подписи на городских законах. Как только вы напишете прошение в магистрат об отставке бывшего сенатора и назначении нового, так всё и случится. Сенатору от господина графа выборы не нужны, посему с ним дело обстоит просто.

Да, именно эти слова генерал и хотел услышать от городского чиновника. Но кое-что ему ещё хотелось знать. И он спросил:

— Дорогой господин Цойлинг, а не просветите ли меня…

— Насчёт чего, господин барон? — сразу отозвался секретарь.

— Насчёт расклада сил в сенате.

Цойлинг медленно кивнул: да, я понял, что вас интересует; и сказал:

— А расклад сил в сенате таков: Грозе и Липпельхоф — они, хоть и выдвигались городскими коммунами, но уж очень внимательны к пожеланиям господ Раухов и Гейзенбергов. Эрнхард… ну, тут вам и самим всё ясно. А остальные пять сенаторов голосуют, как скажут им городские фамилии, сенатор Горфер, к примеру, женат на женщине из фамилии Фейлингов, так что сами понимаете…

— В общем, три сенатора были от Маленов, — констатировал генерал, — а остальные нейтральные.

— Как-то так, господа, — согласился с ним Цойлинг. — Как-то так.

Тут как раз подошёл к хозяину лакей и сообщил ему, что обед готов. И Кёршнер сразу оживился:

— Господа, так давайте покушаем, — и по нему было видно, что этот человек тучен не просто так. Он любит покушать, несомненно. Как, впрочем, и Волков, и секретарь. И господа пересели за стол, но, наслаждаясь отличным обедом, барон не забывал задавать секретарю вопросы насчёт всяких дел, что касаются городского совета, и тот по мере сил его любопытство удовлетворял.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 38

⠀⠀

Оставалось дело за малым: нужно было предложить должность сенатора господину Виллегунду; и опять генерал решает, что такая возможность потешит самолюбие его тучного родственника. Ну а как же иначе? Приятно сообщить какому-то человеку, что ты, Дитрих Кёршнер, решил произвести того человека, ни много ни мало… в сенаторы. Теперь к серебряной цепи героя прибавится ещё и видимое всем остальным горожанам влияние. Большое влияние. И, думая, что это для родственника будет приятно, он и говорит ему:

— Друг мой, дел у меня много, не могли бы вы сами известить Виллегунда о назначении?

— Уф, — стал отдуваться Кёршнер. Было видно, что это поручение ему самому льстило, вот только он не знал, как лучше это сделать. — Звать его сюда или, может, поехать к нему…

— Поехать, поехать… — говорил ему барон, думая, что так будет правильно. Вот только уехать Кёршнеру сразу не удалось.

Вдруг в дом к торговцу кожами пришла целая делегация из городских властей, среди которых, ну конечно же, был бургомистр Ольбрехт, также с ним пришли капитан городской стражи Мёльнер, капитан городского ополчения Вайзен, консул Клюнг и ещё три человека из городских властей, секретари всякие, имён коих городское начальство барону не сообщило.

«Ну, хоть без прокурорских пришли».

Слуги едва успели убрать со стола обед, а тут снова пришлось носить гостям вина и закуски. Господа пришедшие расселись, и Волков, не собираясь тянуть с делом, начал:

— Уж не ко мне ли вы пожаловали?

— Мы признательны дорогому господину Кёршнеру за гостеприимство, — начал бургомистр. — Но целью визита будет наш разговор с вами, господин барон.

— Ну что ж… — Волков знал, что этот разговор случится, мало того, он сделал всё, чтобы визит этот случился, и посему к этому разговору был готов и даже был бы удивлён, не явись к нему эти горожане. — Не будем тянуть, господа. Говорите уже, что вас привело.

И тогда бургомистр жестом: прошу вас, передал слово консулу и тот начал:

— В связи с последними событиями в городе нарастает тревога…

— Тревога, — барон кивает: да, да, понимаю, как же без неё.

— Недавно в ночь была на улице святой Терезы большая пальба.

И опять Волков кивает: да, я знаю.

— Прокуратурой установлено, что вели ту стрельбу ваши люди, — продолжает консул. Но тут Волков поднимает руку, жестом тем перебивая консула:

— Прокуратурой установлено лишь, что мои люди вели ответную пальбу, — уточнил генерал и добавил: — Впредь я прошу вас именно так и говорить.

— Хорошо, хорошо, — сразу согласился Клюнг. — Пусть будет ответная стрельба.

«Быстро согласился, значит, пришли они не из-за стрельбы».

Так и оказалось. То, что сеньоры друг в друга постреливают или, к примеру режут оружием белым, то для всякого города оно дело обычное; тут и мастеровые с подмастерьями из разных цехов иной раз ножи в дело пускают, что уж о высокородных говорить. Явно волновались господа по другому поводу.

— В городе ходят слухи, — продолжал консул, — что ваш отряд, бывший с вами на войне, уже в Эвельрате и дня через три подойдёт к Малену.

Волков на этот тезис собеседника ничего не ответил, ни подтверждать его не стал, ни опровергать. Он сидел и слушал, что Клюнг скажет дальше. Но тут вместо консула снова заговорил бургомистр:

— Барон, люди в городе обеспокоены, уж больно страшно им слышать, что сюда, к нам, придёт три сотни ваших отборных людей, что будут при них пушки. Что из тех пушек они станут на улицах палить. Говорят, что стрелять будут по домам или как куда придётся…

Тут Волков уже и засмеялся: как — "куда