Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

Маленов; так все стали говорить — если вы придёте Займлеров бить из пушек, будет ли урон его дому. И решили, что урон будет, и хорошо, что если только от ядер, а то ведь если вы решите запалить дом Займлеров, то и вся улица по такой жаре может заполыхать.

Прекрасно. Именно такие разговоры и были ему нужны, именно на них барон и рассчитывал, когда затевал ночную вылазку.

«Пусть городские слухи перерастают в опасения, а опасения в страхи… А там уже и до паники недалеко… Вот пусть всё так растёт, пусть ширится. Будем надеяться, что о том уже сегодня начнёт судачить весь город. Подлецы Малены, решив напасть на графа, думали, что я либо сгину в Винцлау, либо вернусь, когда у них всё уже удалось. И тут меня встретит новый граф, а этот новый граф уже съездит в Вильбург и по-родственному переговорит с герцогом, а уж герцог меня осадит. И даже если зарежу пару Маленов в отместку, герб и земли доменные будут уже в их руках, и зачинщики получат то, из-за чего начинали своё дело. И тут всё у них вкось пошло: титул у «племянника» остался, теперь до юного графа добраться будет трудно. Я же живым вернулся с войны, и не просто вернулся, а с успехом, славою и благосклонностью принцессы в придачу. Теперь герцог от меня просто так не отмахнётся. Ещё я приехал в город в ярости и с людьми, и в первый же день по приезду не постеснялся на их дом напасть. Напасть не таясь, с пальбой и шумом и с обещаниями зажарить их в этом доме. И так как попасть в дом в эту ночь у меня не вышло, теперь ещё и жду большой отряд с пушками. И что самое для Маленов неприятное, что горожане не стали ночным делом возмущаться, а напротив, стали искать моего расположения. Не встали они за Маленов, так как считают, что я воздаю им по справедливости».

⠀⠀

⠀⠀

Глава 36

⠀⠀

Он ещё некоторое время слушает Кёршнера, пока тот рассказывает о происходящих в горожанах переменах, и вдруг спрашивает:

— Друг мой, а какие у вас отношения с господином Виллегундом? Вы же знаете его?

— Знаю, знаю, — отвечает хозяин дома. — Приличный человек. Я имею с ним дела. Хоть и бывший бургомистр, а теперь избранный голова купеческой гильдии, я чванства или спеси за ним не замечал.

— Да, он человек порядочный и толковый, — соглашается с родственником генерал. И так как собеседник этим разговором заинтересовался, Волков и поясняет ему: — Думаю, что пора нам заиметь своего сенатора, и вот решил посоветоваться с вами, как ваше мнение насчёт этого человека? Выборы нам не нужны, так как в совете Малена…

— Да-да, — вспомнил хозяин дома. — Один из сенаторов в совете должен быть назначен от графа Малена.

— Именно, — продолжает генерал. — Вот я и решил узнать у вас, будет ли Виллегунд вам по сердцу?

Вообще-то он и без Кёршнера всё уже решил, но решил потешить торговца кожами, придать значимости его мнению, чтобы тот почувствовал себя человеком, который имеет вес, имеет право что-то решать. И, хорошо зная людей, конечно же, барон угадал, как его вопрос сыграет на настроении Кёршнера. Тот сразу распрямил свои могучие плечи, вздохнул серьёзно и вымолвил со значением:

— Что же тут сказать, бургомистром Виллегунд был хорошим, думаю, что и в городском совете сможет себя проявить. Политик он опытный. Он всех знает, его все знают… Вес этот человек безусловно в городе имеет. Вот только надобно быть уверенными, что Виллегунд соблюдает наши интересы, — здраво рассуждал Кёршнер.

— Ну, об этом не беспокойтесь, друг мой, — заверил родственника барон, — нам выборов ждать будет не нужно, чтобы его отстранить, да и к тому же он торгует зерном, он у меня в Амбарах два склада имеет, так что…

— А согласится ли он? — немного сомневается торговец кожами. — Он сейчас избранный глава купеческой гильдии, — и тут же сам замечает: — Хотя много он от гильдии не получает, там за ним много глаз следит.

— Думаю, что быть сенатором куда выгоднее, чем главой купеческой гильдии, — замечает Волков.

— Ну раз так, — Кёршнер был, конечно, доволен, что в таком важном вопросе барон интересуется его мнением. — Тогда давайте так и поступим.

— В таком случае нам было бы неплохо пригласить на обед первого секретаря магистрата Цойлинга. Он нам пояснит, как будет проще поменять советника, что поставили Малены, на нашего Виллегунда, — говорит Волков.

— Так и приглашу, — соглашается Кёршнер, — скажите когда?

— Так на завтра и приглашайте, — советует Волков. — Тянуть не будем, нам время дорого.

— Уж я давно подметил, что времени терять вы не любите, — говорит хозяин дома.

— Это верно, времени я терять не люблю, — соглашается с купцом генерал. — Не много его нам отведено.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Ёж на этот раз пришёл уже довольно поздно, темно уже было, и Кёршнеры давно ушли спать; как выражался хозяин дома: «Солнышко село, вот и нам свечи палить ни к чему».

Рудеман ушёл ещё раньше, а Волков, теперь в одиночестве, сидел с одной из книг из библиотеки хозяина. Спать он не мог по простой причине. Генерал, надо признаться, волновался. Он понимал, что в городе что-то происходит, но не знал, что именно. Уже думал поднять людей да проехаться по ночным улицам ещё раз, но… Больно то было предсказуемо. Побаивался опытный человек где-нибудь на узкой улочке попасть в засаду. И посему, когда лакей доложил ему о приходе Ежа, а ныне Герхарда Альмстада, он, конечно, обрадовался. Велел лакею привести его к себе в гостиную.

От того несло пивом. И чесноком. Вид у него, ну никак не гармонировал с видом роскошной залы. Кто бы увидел его, сразу решил бы, по одной недельной щетине и простой одежде, что человек это самого простого труда и, скорее всего, подёнщик. Лопоухий, лысоватый, с дурацкой, похожей на мокрую тряпку шапкой в руках, в стоптанных башмаках и с подбитым глазом. Нет, ну настоящий подёнщик, тут двух мнений быть не может. Пьянь тарифная, голь перекатная. Но, несмотря на запах пива, говорил Герхард вполне трезво.

— О вас в городе только и разговор. Куда ни приди, хоть на рынок, хоть в кабак, только и слышно: Эшбахт, Эшбахт…

— И что говорят?

— Гадают люди. Кончится всё на вчерашней стрельбе или нет. Но все думают, что не кончится. Стали говорить, что к