Дельфийский Оракул - Уильям Брод

Судя по картам, которые он захватил с собой, и по изученной им научной литературе, остров представлялся ему отдаленной версией Дельф: его основание изобиловало битуминозными известняками и было расколото протяженным разломом, который кипел и булькал ключами и выбросами углеводородов.

Впервые об этом асфальтовом болоте он услышал от Хейла, который вычитал о нем у Геродота. Отец истории описывал одно место на Закинфе, откуда люди брали смолу и накладывали ее в кувшины, по-видимому, для продажи на экспорт, а также на местные нужды. Древние греки употребляли смолу в том числе как липкий материал для смазывания деревянных судов, отчего те приобретали водонепроницаемость.

Де Буру хотелось познакомиться с Закинфом, чтобы проверить дельфийскую гипотезу. Возможно, асфальтовое озеро там дышало парами, похожими на те, которые опьяняли Оракула. Если так, то забор образцов и документирование их состава обещали дать серьезные аргументы в пользу этой гипотезы.

Это было в июне 1997 года, сразу после окончания занятий в школе, два месяца спустя после лондонской встречи и более года после того, как они с Хейлом в первый раз приехали в Дельфы. Предстояло еще получить разрешение на взятие пробы травертина в окрестностях храма Аполлона. Стремясь оставить за собой запасной выход, де Бур видел в Закинфе аналог Дельф и возможность продублировать образцы.

Их группа миновала, не задерживаясь, места, облюбованные туристами, и направилась прямо к юго-восточному берегу острова, где находилось знаменитое (во всяком случае, с точки зрения нескольких ученых) асфальтовое болото. Этот район назывался пляжем Ке-ри. Это было место естественного притяжения для де Бура, так как озеро, очень похоже, располагалось на самом главном разломе, который нырял в море.

Поворот на Кери был отмечен десятком указателей на лодочные станции и призывами принять участие в приключениях в морском гроте. Извилистая дорога привела к маленькому городку и каменистому пляжу, утыканному тенистыми деревьями. По прибрежной дорожке с треском сновали мотоциклы. Ни одного европейского туриста на глаза не попадалось, но в тени под деревьями располагалось несколько греческих семей, дети плескались у берега на мелких местах с песчаным дном. Асфальтовое озеро находилось сразу за пляжем в окружении зеленых холмов. Лужи липкой черноты пузырились среди высокой травы, камыша и водяных ям на плоском пространстве размером с футбольное поле. Студенты добрались до черных луж, тыкали в них палками и бросали камни. Стоял знакомый острый запах, какой чувствуешь на строительстве автодороги, когда укладывают асфальтовое покрытие.

Болото никак нельзя было назвать туристской Меккой. С одной стороны высились свалки мусора. Почти в самой середине торчал скелет проржавевшего синего пикапа без мотора, какие-то трубы и металлические приспособления высовывались из луж асфальта там, где в не столь отдаленные времена наши современники, подобно древним грекам, собирали липкую массу. Неподалеку, в городке Кери, указатель оповещал о том, что специально для туристов отведено место, где на всеобщее обозрение выставлена часть этого липкого пространства. На указателе на греческом и английском языках было начертано: «Ключ Геродота. 50 метров», и стрелка указывала на дорожку. Там за неким зданием стояла белая будка с красной черепичной крышей. Внутри скрывался колодец диаметром шесть или семь футов, в глубине его медленно вспучивалась черная смола. Пораженные необычайной плотностью массы, студенты снова принялись тыкать в нее длинными палками, она находилась довольно глубоко. Болотная смола была намного жиже.

Собираясь в экспедицию, еще в Коннектикуте команда приготовила огромный мешок принадлежностей для сбора образцов: пакеты, пузырьки, банки, ручки, ярлычки. Теперь под присмотром геолога студенты вытащили из мешка баночку и наполнили ее смолой. Черное вещество походило на суперклей, прилипало к пальцам и обуви и отдиралось с большим трудом. Но у них теперь был желанный образец. В случае необходимости опытный химик сможет произвести анализ для получения нужных доказательств.

Делать это нужно будет очень аккуратно, чтобы исключить загрязнение и, как следствие, ложные результаты. Геолог, мировой авторитет в вопросах рисков неверной интерпретации палеомагнетизма, понимал, что подобные же подводные камни существуют и в мире химии и что не ему учить студентов, как обходить эти камни.

Напротив асфальтового болота, рядом с дорогой, манил вывесками баров супермаркет «Геродот». Перекусив, де Бур со студентами направились на пляж, искупались в прохладных водах, подурачились и поболтали. Совсем рядом они увидели маленькую бухточку с причалом. Де Бур подошел к нему полюбоваться ярко раскрашенными лодками и открывающимся оттуда видом. В отдалении маячил островок.

Внезапно повеяло каким-то запахом. Тухлые яйца, такой знакомый всем старшим школьникам по урокам химии запах, признак сульфидов, серы. Он оглянулся. Ну конечно, вон они, несколько линий пузырьков, поднимающихся с морского дна на поверхность, не так много, как в Фермопилах, но с таким же постоянством. Пузырьки, вероятно, состояли из смеси серы и нефтехимических газов, выделяемых подстилающим дно битумом. Именно это он и надеялся обнаружить — свидетельство исчезнувшего Тетиса и давно ушедшей жизни.

Как и большинство ученых, де Бур знал, что у серы весьма неординарная история и очень нехорошая репутация. Когда-то она ассоциировалась со смолой, в которой кипят в аду грешники, с дьявольским присутствием, из горючего вещества серы веками изготовляли спички и порох. Потом серу стали употреблять в лечебных целях. В нынешних тонизирующих средствах используется питательная сера, которую рекламируют как важнейшее средство для здоровой кожи, волос и ногтей, поскольку она способствует образованию белков.

Студенты вытащили коробку с принадлежностями для сбора образцов. Опустив бутылки в морскую воду, они тут же переворачивали их вниз горлышком над пузырьками, стараясь уловить газ. На выброшенных на берег неподалеку водорослях они также нашли похожие на парафин осадки и набрали образцов этого маслянистого вещества. Порасспрашивав местных жителей, де Бур выяснил, что по вечерам, когда утихал ветер, запах становился очень неприятным.

Проходя по пляжу, они наткнулись на обнажение песчаника, его кусочки с видимыми тонкими слоями валялись прямо на поверхности. Камешки были темно-коричневого цвета и сильно пахли битумом, некоторые кусочки имели вкрапления асфальта. Направление дочерних щелей указывало на то, что под болотом проходит материнская расщелина и что она направлена приблизительно под прямым углом к основной расщелине, которая разрезает Закинф надвое. Возможно, материнская расщелина представляет собой ответвление от главного перекрестка, который выделяет тонны вязких углеводородов.

После ужина уставшие исследователи вернулись в гостиницу, которая стояла на возвышении над заливом Кери. Де Буру это место очень не понравилось. На стенах повсюду были видны красные пятна от прихлопнутых комаров. Со времени кошмаров японского концентрационного лагеря де Бур ненавидел комаров. Болото поблизости казалось идеальным местом для их