Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - Евгений Захарович Баранов

день с высокого кургана он увидел вдали развалины города, прежней столицы своего ханства. Долго смотрел он на них, а вокруг лежала побуревшая, сожженная солнцем степь, знойная и молчаливая.

Спустился он с кургана и, обливаясь потом, задыхаясь от усталости, подошел к развалинам.

На месте когда-то богатого города всюду лежали громадные груды камней, торчали голые и закопченные дымом пожаров стены домов, дворцов, мечетей; плиты и колонны из дорогого мрамора, над отделкой которых трудились лучшие мастера, лежали на земле, зарастая сорной травой; валялись человеческие и лошадиные черепа, кости, осколки прекрасных малахитовых ваз и кухонной посуды, изломанные мечи, наконечники копий, обуглившиеся бревна, доски, и всюду высоко поднимались крапива и полынь.

Уцелевшие от пожара сады разрослись и одичали и служили приютом лисицам, волкам и шакалам.

Опираясь на посох, старик пробрался к развалинам дворца, карабкаясь, рискуя упасть, поднялся на полуразвалившуюся стену. Было тихо, пустынно. Чуть-чуть покачивались от легкого ветерка верхушки крапивы и полыни.

Как изваяние, стоял неподвижно старик, и в его памяти живо восстали картины прежнего его величия, когда ему воздавали божеские почести.

Глаза его заблестели, он выпрямился и громко крикнул:

— Я — хан! Слышите, я — хан Гассан-Халибула!..

И по-прежнему было тихо, по-прежнему молчали развалины, и только где-то в садах каркнула ворона.

И старик уронил голову.

— Я не хан, я нищий, — прошептал он, горько усмехаясь.

VIII

Утром Айна собирала около холмов сухой кустарник для топлива; Керим сидел перед саклей на камне и чинил сеть.

Чья-то тень промелькнула перед ним.

Он поднял голову и увидел старца в белых одеждах.

— Хан Гассан-Халибула умер нищим на развалинах своего дворца! — торжественно и громко произнес старец и развеялся прахом.

Выскользнула сеть из рук Керима, и не стало ее, точно никогда не бывало, бесшумно исчезли и сакля, и лодка.

Он молча поднялся, подошел к жене.

— Оставь собирать топливо — оно нам не нужно, — сказал он. — Посмотри, — продолжал он печально, — нет нашей сакли, нет лодки…

И в горестном изумлении Айна воскликнула:

— Где же все девалось?!

И заплакала она: стало ей жаль старенькую саклю и маленькое хозяйство.

А Керим стоял около нее и задумчиво повторял:

— Все пропало, все развеялось, как дым по ветру…

Потом рассказал он жене о своем видении. Айна заплакала, услышав о смерти отца.

— Пойдем скорее, похороним отца, не то звери съедят его, — сказала она мужу.

Отправились они в путь и через несколько дней уже были на развалинах.

Как и раньше, было тихо на них, но за одной из стен слышалась какая-то возня, рычание и крик хищных птиц.

— Там, — показала рукой Айна на стену и пошла с мужем к ней.

С криком и шумным хлопаньем крыльев поднялась с земли стая ворон, коршунов, трусливо шмыгнули за камни лисица, два-три шакала.

В измятой траве лежал истерзанный и почти съеденный труп Гассана-Халибулы.

Айна закрыла руками лицо и в изнеможении опустилась на землю, а Керим смотрел на жалкие остатки того, кто когда-то приговорил его к смертной казни, и шептал:

— Все пропало, как мечта.

Нашел он обломок меча, вырыл им могилу, в которую и сложил прах Гассана-Халибулы, засыпал землей, а чтобы звери не разрыли могилу, навалил на нее камней.

Взял он за руку жену, поднял ее.

— Пойдем, — сказал он.

— Куда? — спросила Айна.

— Свет велик, — проговорил он. — Мы молоды, здоровы, умеем работать — пойдем искать счастья.

И покинули они развалины.

Из книги «Сказки кавказских горцев»

Охотник и его жена

(Ингушская сказка)

В горах, в ауле Мецхаль, жил охотник Сагаип с женой Чоной. Глаз меткий и рука твердая были у него: стрелой, пущенной из лука на далеком расстоянии, он попадал в куриное яйцо, которое держала на ладони жена, и случая не было, чтобы он промахнулся. А с охоты без добычи он никогда не возвращался, принося серн, ланей, иногда убивал и тура, живущего в малодоступных скалах, около снеговых гор.

В одно время в лесу, около аула, появился большой медведь; задрал он корову, задрал старика, шедшего в лес по дрова.

Всполошились жители, взяли оружие, собак и побежали медведя убивать, а Сагаип с ними не пошел.

— Напрасно хлопочете — не вам этого зверя убить, — сказал он им.

И правда, не только они не убили, но и не видели медведя, потому что, услышав людской крик, шум и лай собак, он высоко на гору взобрался и спрятался в темной пещере.

А жители, вернувшись в аул, старикам и женщинам говорили:

— Мы прогнали зверя, и уже больше он не вернется.

Но пришло утро, медведь снова напал на человека и разорвал его.

Тогда Сагаип пошел в лес, подкараулил зверя, стрелами ранил его и добил копьем.

Старики благодарили охотника, а мулла в мечети во всеуслышание за него Богу молился.

И, возгордившись, Сагаип однажды жене своей сказал:

— Я — самый лучший на свете человек!

— Почему это? — спросила жена.

— А потому, — ответил он, — что я сильный охотник: я медведя убил!

— Не хвались, — заметила ему жена, — это нехорошо, да потом, если походить по свету, поискать, то найдутся люди сильнее тебя…

Не по сердцу пришлись Сагаипу слова жены, рассердился он и крикнул:

— Жена, пошла вон из моей сакли, поищи человека сильнее меня и, если найдешь, приходи сказать мне об этом!

Заплакала Чона и пошла куда глаза глядят.

Шла она по горам, спустилась в долину, степью шла и опять на горы взбиралась. Мало ли, много ли времени она была в дороге — неизвестно, но однажды увидела на горе великана: голыми руками отламывал он от скалы громадные камни и швырял их вниз.

«Вот — человек сильнее мужа», — подумала Чона и к великану подошла.

— Будь здоров, — сказала она ему.

— Благодарю, — отвечал великан. — Куда твоя дорога лежит, женщина? — спросил он.

И отвечала Чона ему:

— Дорога моя лежит в ту сторону, где находится человек сильнее Сагаипа…

— А кто такой Сагаип? — спросил великан.

— Сагаип — мой муж, — сказала Чона. — Он считает себя лучшим человеком на свете, потому что большого медведя убил.

Захохотал великан.

— Женщина, — проговорил он, — твой муж — дурак! Пойди и скажи ему: «Живет в горах Тото, который, забавляясь, отламывает от скалы камни и швыряет их вниз».

Направилась Чона обратно в аул. Много ли, мало ли шла — кто знает? Но все же добралась она до аула и мужу о Тото рассказала.

Не поверил ей Сагаип.

— Ты обманываешь меня, лукавая женщина! — засмеялся он.

Заплакала