Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - Евгений Захарович Баранов

— Пусть камень с горы упадет на мою голову, если я говорю неправду, — сказала она.

Тогда Сагаип взял оружие и пошел с ней на Тото посмотреть.

Шли день, другой, сколько еще дней шли — никто их не считал, наконец, на гору взобрались, и Чона издали показала мужу великана.

— Хм… — усмехнулся Сагаип. — И медведь был силен, но убил я его… Послушаем, какую сейчас песню запоет твой великан, — сказал он и, за камень присев, стрелу из лука в Тото пустил.

Зазвенела стрела, в спину великана вонзилась, а тот, полагая, что его муха укусила, только спиною об камень почесался.

Поближе к Тото Сагаип подполз и опять из-за камня пустил в него стрелу. Спину Тото стрела пробила и через грудь наружу вышла.

— Что за штука такая?! — удивился великан, стрелу из тела извлекая.

Потом вокруг он осмотрелся и притаившегося за камнем охотника увидел.

— A-а… вон кто меня беспокоит: глупый охотник Сагаип! — воскликнул он, пошел в лес, вырвал из земли старую чинару, корни и ветви ее обломал, на плечо ее положил и к охотнику направился.

Сагаип испугался, с горы побежал, кувырком, как заяц, скатился, по степи вприпрыжку по-сорочьи заскакал.

А Тото с чинарой шагал за ним.

— Эй, пес! — крикнул он ему. — Я тебя, как муху, прихлопну!

А Сагаип, подобно куропатке, от коршуна скрывающейся, хоронился по кустам, по бурьянам, но всюду глаз Тото его открывал.

Бежал он степью и увидел скалу — не скалу, башню — не башню, а великана однорукого увидел.

И, к нему подбегая, закричал Сагаип плачущим голосом:

— Я — гость твой! Спаси меня: Тото с деревом гонится за мной!

Руку великан протянул, взял Сагаипа и в карман штанов своих посадил.

— Посиди-ка, а я с Тото потолкую, — промолвил он.

Подошел Тото к однорукому, спросил, не видал ли он человека, по-воробьиному прыгавшего по степи.

— Видел, — отвечал однорукий, — он в кармане сидит у меня. Гость он мой.

Обрадовался Тото.

— Это хорошо, что ты поймал его, — сказал он. — Поскорее вытаскивай этого воробья, я убью его.

Усмехнулся однорукий.

— Из какой же ты страны и какого народа сын, что обычая нашего не знаешь? — спросил он.

— А какой ваш обычай? — усмехнулся Тото.

— Наш обычай такой, — однорукий ему отвечал, — что гостя своего я не должен дать в обиду, за него, как за отца, я жизнью постою.

— А-а! — вскричал Тото. — Если так, то драться давай!

И чинару он поднял.

Но однорукий за шею схватил его и топнул ногой. Трещина глубокая в земле образовалась, и в нее он бросил Тото и землею засыпал.

— Вот тебе, если ты нашим обычаем пренебрегаешь! — сказал он и потом из кармана Сагаипа вынул и на ноги поставил его.

— Ну, теперь рассказывай, за что тебя Тото хотел убить? — проговорил он.

Все еще дрожа всем телом, Сагаип поведал ему о том, как он перед женой своей силой хвалился, как стрелы в Тото пускал.

Головой покачал однорукий и сказал ему:

— Пустой ты и глупый человек! Разве же можно силой хвалиться? Ты видишь, какой я большой и сильный? Но нашелся и сильнее меня. Вот послушай, что случилось со мной.

— Я слушаю, — смиренно промолвил Сагаип.

— Нас было семеро таких же, как я, братьев, — начал однорукий. — Захотели мы однажды свет посмотреть, сели на коней и поехали. На небо набежали тучи и пошел сильный дождь. Где было укрыться от него в голой степи? Лежал около кургана череп человеческий, и через его глазную впадину мы въехали в него.

Времени прошло немного, младший брат выглянул — не прояснилось ли небо. И увидел он: гора не гора, а человек-чудовище — людоед одноглазый по степи шел и ствол чинары нес на плече. Старший брат тоже выглянул, на чудовище посмотрел.

«Ну, — сказал он, — беда наша пришла: от людоеда не убежишь, не ускачешь».

А тем временем людоед уже к черепу подошел, надел его на ствол чинары, а последний положил на плечо и зашагал, проговорив: «Хорошая находка попалась мне!»

Пришел он в пещеру, в которой находилось стадо коз. Сбросил череп на землю, а вход в пещеру громадной скалой завалил. Потом разложил костер, одного брата и коня убил, поджарил и сожрал.

«Хорошее мясо!» — захохотал он, растянулся и захрапел.

Мы же, шестеро братьев, притаились от страха и не думали о спасении.

За шесть дней людоед пожрал всех моих братьев и коней их. Подошла и моя очередь.

«Эх, — сказал я сам себе, — жалко расставаться со светом: солнца больше уж не увижу! Как же быть? — думал я. — Силой его мне не одолеть, попробую взять его хитростью».

И ночью, когда людоед заснул, я раскалил на огне железный вертел и воткнул его в глаз ему.

Закричал людоед, завопил, вскочил на ноги, а я уже успел забиться в самый дальний угол пещеры.

«Ты, ничтожный мышонок, не уйдешь от меня: я схвачу тебя, как только выпущу коз из пещеры», — сказал он.

Тогда я зарезал самого большого козла, снял с него шкуру, надел ее на себя.

Настало утро. Людоед отвалил скалу от входа, стал выпускать коз, ощупывая каждую.

На четвереньках подошел я к нему. Потрогал он меня и пропустил.

Вышел я из пещеры и, когда был уже далеко от нее, закричал: «Я обманул тебя, людоед! Козла твоего я зарезал и шкуру его надел на себя!»

Прислушался он к моему голосу, схватил скалу и бросил в то место, где я стоял.

Вовремя успел я отбежать в сторону, но все же скала одним концом зацепила руку и оторвала ее…

Сагаип молча слушал, а когда однорукий кончил рассказывать, он осмотрелся, увидел Чону, которая с гор спустилась и к нему направлялась.

— Вон идет моя жена, — сказал он. — Злой у нее язык, и теперь она засмеет меня. Пожалуйста, скажи ей, что это я закопал в землю великана Тото.

Рассердился однорукий.

— Ничтожный человек! — вскричал он. — Если бы ты не был моим гостем, я убил бы тебя щелчком. Но, чтобы ты больше не хвалился, я немного поиграю тобой.

Схватил он Сагаипа, подбросил его высоко вверх и поймал. Хотел было еще раз подбросить, но тот закричал:

— Пощади меня! Я умираю!

Поставил его однорукий на ноги и крикнул:

— Пошел прочь!

И побежал от него охотник и жену на дороге встретил.

— Пойдем домой, — сказал он ей и всю дорогу угрюмо молчал, а как подальше отошел от однорукого, язык и развязался у него.

— Что бы там ни произошло, а все