Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

преуспеет на новой должности. Кроме того, Люсьен и Козетта Фогель всегда были поблизости и всегда вели себя как идеальные советчики. Несомненно, Наст, маниакально предпочитавший нанимать людей со стороны, был доволен тем, что снова пошел против судьбы, назначив главой самого престижного журнала человека, который в молодости готовил себя к карьере комического актера.

Из осторожности Наст положил конец своему проекту развивать английскую версию журнала House & Garden. Рынок был слишком нестабилен для того, чтобы позволить себе запустить новое периодическое издание. По мнению Эдны, лучше было сосредоточиться на том, что уже работало, обхаживать рекламодателей и дорожить подписчиками.

Эдна никогда не отличалась большой гибкостью в руководстве своим коллективом, но кризис осени 1929 г. укрепил мотивы, которыми она оправдывала свою строгость. Как внучка квакера она интуитивно не доверяла деньгам, которые достаются слишком легко. Разве она не предостерегала своего босса от преклонения перед золотым тельцом? Разве он не был тем, кто обычно умел принимать правильные решения вопреки всем и всему? Но не надо понимать ее превратно: в профессиональной сфере она всегда выступала на его стороне, неизменно восхищаясь им. Но поскольку он разочаровал ее как глава фирмы, Эдна завела дурную привычку иногда обходиться без его мнения. Она чуть хуже скрывала свое нетерпение, видя, как он колеблется, выбирая обложку или принимая решение, а главное, она все чаще и чаще смотрела на сотрудников с выражением бескомпромиссной требовательности на лице. Кармел Сноу, назначенная в 1929 г. главным редактором американского издания Vogue, ощутила это на себе, как и все остальные члены команды. Едва вернувшись из поездки в Европу, Эдна сунула нос в журнал, делая небольшие поправки то там, то сям, и, признав, что работа была выполнена качественно, в конечном итоге пожалела, что не сделала ее сама.

Наст объяснил чрезмерное усердие Эдны потребностью в независимости и подумал, что ему лучше постараться быть незаметным. Эдна, со своей стороны, в душе упрекала своего работодателя в отсутствии и нежелании руководить фирмой… Также нельзя исключить, что Эдна приревновала Наста, когда тот решил назначить своим личным помощником Иву Пацевича. Обнаружив, что молодой человек обладает редкими способностями к работе с цифрами и обостренным чувством ответственности, Наст решил обучить его с тайной надеждой позднее переложить на него часть своих обязанностей. Минуты, проведенные им с Пацевичем, были для Эдны равносильны часам, которые она больше не проводила со своим дорогим Конде. В 53 года Эдне уже не хватало терпения…

К счастью, отношения между Настом и Кроуниншильдом наладились. Молчание, разделявшее их после краха на Уолл-стрит, было прервано в тот день, когда Фрэнк, весьма пристыженный, разглядывая свои безукоризненно начищенные туфли, признался Насту, что, не справляясь ни у кого, в тот момент, когда акции были на пике своей цены, он продал весь пакет, которым обладал в Vogue Company. Стыдясь того, что разбогател, когда столько его коллег разорилось, Кроуни испугался, что Наст затаит на него обиду из-за его удачи. Наст, как правило, был слишком великодушен и слишком привязан к своему другу, в частности, для того, чтобы питать подобные чувства даже на грани краха. Их союз стал еще теснее. Материальные затруднения, которые переживал медиахолдинг, были слишком серьезны для того, чтобы к ним примешивалась напряженность в отношениях между людьми.

Старательный доктор Ага

– Послушай-ка, Сюзанна… Вот босс будет доволен:

Для тех, кто интересуется, или тех, кому нравится читать Vogue, шикарный журнал, выпускаемый издательством Condé Nast, его презентация не осталась незамеченной. Вот несколько разрозненных страниц этого журнала моды, оформление которого поистине достойно роскошной книги. Здесь монотонность страницы нарушается черной решеткой, там привлекает и радует взгляд оригинальный шрифт, или, наоборот, крайне строгий шрифт сопутствует описанию стильной модели, отличающейся классической чистотой линий. Короче говоря, существует весьма характерный стиль Vogue, ненавязчивая утонченность которого сопровождает, подавая их, последние творения великих парижских кутюрье или произведения искусства, о которых рассказывает журнал.

– И где это напечатано?

– В журнале Arts et Métiers graphiques…[14] Тебе что, не нравится?

– Надо сказать, что с приходом доктора Ага журнал изменился!

* * *

Пусть авантюра с выпуском Vogue в Германии оказалась полным коммерческим провалом, зато благодаря ей произошла решающая для развития медиахолдинга встреча. Заходя в берлинский офис Vogue, Конде Наст долго наблюдал за Мехмедом Фехми Ага, талантливым и разносторонним молодым человеком, переброшенным из парижского агентства Dorland. Его художественное чутье и удивительные познания в области верстки, шрифтов и фотографии мгновенно внушили Насту уважение и даже привели в немое восхищение. Одного-единственного разговора с этим молодым турком, эмигрировавшим из России, хватило для того, чтобы убедить Наста в том, что ему самому скорее было чему у него поучиться, а не учить. Поскольку в его присутствии в Германии больше не было необходимости, не заинтересует ли его должность в Нью-Йорке, в американском холдинге? «Почему бы и нет», – ответил Ага, еще не отказавшийся от мечты стать художником.

Вот так 23 марта 1929 г. тридцатитрехлетний Мехмед Ф. Ага вместе со своей тридцатишестилетней женой Клодин прибыл в порт Нью-Йорка на борту пакетбота Rochambeau. Доктор Ага не просто станет арт-директором издательства Condé Nast, он оставит холдинг только в 1943 г., после смерти его президента. А тем временем он совершит революцию в презентации своих журналов.

Мехмед Ага, или скорее доктор Ага – имея докторскую степень в научной области, он вынес из своего пребывания в Германии привычку добавлять к своей фамилии звание доктора, – естественно, повел себя как преемник Хейворта Кэмпбелла, который развивал издательство Condé Nast с момента покупки журнала Vogue и покинул холдинг в мае 1927 г.

Находясь под влиянием одновременно функционализма художественной школы Баухауса и строгости конструктивизма, этот блестящий, образованный и воспитанный молодой человек привнес в издания Конде Наста новую, авангардную эстетику современности. Конец бесполезным орнаментам, бордюрам, поперечным линиям и виньеткам! Едва прибыв в Нью-Йорк, он взялся за обновление макета Vogue. Он начал с того, что оставил больше свободного пространства на полосах: теперь текст обрамляли широкие белые поля. Он отказался от курсива, а старые шрифты заменил на шрифт без засечек, с ровными линиями и прямыми углами. Асимметрично расположенные фотографии печатались без рамок. Иногда они занимали всю страницу или размещались внакладку на двух полосах. Особое внимание уделялось качеству фотографии. Чтобы добиться большей точности, Ага лично вмешивался в технику печати. Также он постарался сделать так, чтобы работающие на Vogue фотографы, такие как Эдвард Стайхен или Эдвард Уэстон, имели оборудование, отвечающее новым требованиям холдинга.

После нескольких месяцев упорной работы журнал стал напоминать маленькую жемчужину в стиле ар-деко. Конде Наст, уже много лет жаждавший