Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Коллектив авторов -- История

Кроме того, ФСП предложила демократизацию процедуры выдвижения кандидатов, направленную на преодоление отчуждённости между избирателями и избираемыми. Это был грамотный предвыборный ход в отсутствие безусловного лидера, равного Ф. Миттерану. Социалисты прибегли к американской практике праймериз, в которых могут принять участие рядовые избиратели, тогда как прежде кандидатов выдвигали партийные активисты, а активными членами партий во Франции является всего 1–2 % граждан. Во 2-м туре праймериз победил с 39 % голосов Ф. Олланд — «кандидат перемен». Ему оппонировала из левого крыла партии с 30 % голосов М. Обри. В какой-то степени она взяла на вооружение имиджевые достоинства С. Руаяль — бывшей гражданской жены кандидата Ф. Олланда и главной соперницы Н. Саркози на предыдущих выборах. В большей степени, чем пара Руаяль-Олланд связанная с социалистической, рабочей традицией партии, она позиционировала себя, как первая женщина-президент, способная победить Н. Саркози, и это было не только гендерным посланием к женщинам Франции, но и призывом ко всем противникам Саркози.

Действующему президенту Саркози надо было противопоставить достойного лидера — без проблем, коррупции и с социально направленной программой преодоления финансового кризиса. Отторжение неолиберальных рецептов его преодоления и инерция эмоционально окрашенного потребительского поведения сделали притягательными обещания Олланда, продиктованные левой идеей социальной справедливости, в духе «богатые за все заплатят», но неоднократно показавшие свою неэффективность. Этот опыт последний раз был повторён в президентство Ф. Миттерана. Первая фаза его правления при правительстве П. Моруа была ознаменована введением высоких налогов на крупные доходы и состояния. Начавшееся вследствие этого бегство капиталов обрушив экономическую политику правительства, привело к необходимости объявить «паузу» в социальных реформах, а затем вернуться к неолиберальным рецептам антикризисного управления. Между тем этот вызов, брошенный Саркози — «президенту богатых», заслонил прочие резоны, которые могли быть продиктованы историей повторяющихся неудач налоговых экспериментов левых правительств, начиная с 1920-х годов, с правления Левого картеля во главе с Э. Эррио.

Вместе с тем, слабым местом Н. Саркози явилось то, что его команда управляла страной в последние годы, которые стали годом мирового финансового кризиса. Его неизбежным следствием стало падение доходов и потребительских ожиданий, рост безработицы до 10 % кризис евро, падение инвестиционного рейтинга страны. К этому добавились последствия глобализации: падение французского экспорта деиндустриализация (делокализация предприятий в Азию и В. Европу). Конкурентоспособность французской промышленности была подорвана высокими издержками производства: налогами, социальными отчислениями, сравнительно малой продолжительностью (35-часовой) рабочей недели, с которой без особого успеха начал бороться Саркози.

Завоевание протестного электората в условиях кризиса было не под силу правящей команде, но было тем важнее исключить его переход к ультраправым. В преддверии выборов 2012 вспоминали события 10-летней давности, когда протестный электорат в первом туре принёс победу популисту Ж.-М. Ле Пену — кандидату НФ.

Кризис обострил электоральную борьбу, но не привёл на выборах 2012 к отказу от привычек, свойственных избирателю-потребителю. За полгода с начала избирательной кампании и до выборов около половины избирателей изменили свои электоральные намерения, решая за кого голосовать и голосовать ли вообще. В результате 1 тура разрыв между двумя основными был незначителен (Олланд 28,63 %, Саркози 27,18 %), а Ле Пен завоевал 17,9 % голосов. Если сразу после 1 тура 22 апреля разрыв между Олландом и Саркози составлял по опросам избирателей около 10 % (за Олланда подано 55 %, а за Саркози 45 % голосов), то в канун выборов он сократился всего до 4 % (52 против 48). Абсентеизм в 1 туре составил около 30 %. Вместе с тем, различные левые партии и течения были верным избирательным резервом (около 17 %) Олланда, давая тому не менее 45,63 %, тогда как надежды на голоса либералов-центристов, проголосовавших за Ф. Байру, как и на правый протестный электорат из лагеря Ле Пена были слабыми, поскольку оба его противника заявили, что не проголосуют за Саркози, таким образом, их избиратели должны были решать самостоятельно. Здесь главной проблемой Н. Саркози стала сама его личность. Многие из голосовавших за его соперников на деле выступили против Саркози. Несмотря на то, что бывший президент продолжает привлекать к себе внимание СМИ, главным образом, благодаря коррупционным скандалам, его выпадение из высшей когорты политиков во многом является следствием видеократического характера его правления. Его вездесущность в медиапространстве в период президентского правления вызвала усталость избирателя-потребителя, который развернулся к новому образу власти.

На смену видеократии Саркози пришло правление Олланда — «заурядного» француза и очень среднего президента, который, однако, продолжил «президентскую сагу» в том смысле, что его личная жизнь благодаря пристальному вниманию СМИ также стала предметом политической хроники. Однако, банализация фигуры президента при Ф. Олланде не означала, что заурядный президент способен долго идти на поводу у настроений среднего избирателя. Ему не удалось предложить новых решений, способных примирить поиски экономической эффективности и развитие социальной политики, обеспечить рост доходов и экономический подъём. Вторая фаза его правления, связанная с правительством Э. Вальса, была неизбежным возвращением к старым и непопулярным неолиберальным рецептам строгой экономии. Параллельно продолжался кризис руководства в Социалистической партии не преодолённый со времени смерти Ф. Миттерана и вылившийся в фактический распад партии, ускоренный массовым разочарованием в результатах правления президента-социалиста Ф. Олланда, чей низкий рейтинг не позволил ему баллотироваться на второй президентский срок. кандидата ФСП на президентских выборах 2017 г. Б. Амон потерпел сокрушительное поражение уже в первом туре.

Новым президентом Франции Э. Макроном, лидером новорождённого центристского движения «Вперёд!» была предложена схожая с саркозистской, но более респектабельная модель меритократии, которая, однако, вызвала не меньшее раздражение у среднего француза Макрон во многом следовал по стопам Саркози: он взял на вооружение его идею глубокого изменения социально-экономического поведения французов и содействовал разрушению партийно-политических перегородок в правящем слое. Э. Макрон провозгласил себя кандидатом всех прогрессистов — поборников позитивных перемен, нацеленных в будущее и преуспел в разрушении обеих главных партий прежних десятилетий, пригласив центристов из обоих лагерей объединиться вокруг президента и его движения «Вперёд, республика!» и тем самым подорвав силы парламентской оппозиции: к нему перебежали многие видные представители как социалистов, так и Республиканцев, в том числе Э. Филипп, возглавивший правительство. Однако, два первых года его правления показали, что как и прежде и даже в большей степени главным тормозом в проведении задуманных реформ является ещё более наглядное нарушение связи между правящей группой и гражданами, т. е. отсутствие большого республиканского консенсуса между гражданами и их представителями. В ноябре 2018 г. на улицы вышли тысячи недовольных неолиберальным курсом президента, в отсутствие возможности защитить свои интересы через парламентское представительство[537]. Новая фаза правления Э. Макрона будет отмечена большим вниманием президента к разъяснению основных направлений своей политики и, возможно, к возвращению президента к активному диалогу с обществом, не свойственному первой фазе его меритократического правления. За два года правления Э. Макрона кризис представительной