Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Коллектив авторов -- История

class="p1">Описание города в первой записке, датированной октябрем 1783 г., Ланжерон начинает, как будто приглашая читателя приехать туда вместе с ним: «Роскофф отстоит на одну льё от Сен-Поль-де-Леона, откуда ведет весьма хорошо построенная большая дорога»[571]. Сведения о городе не обходятся без хотя бы приблизительной оценки численности его населения. А как ее определить, если переписи населения не проводились? Наверное, можно было бы посмотреть списки налогоплательщиков, но не все горожане платили налоги. Ланжерон пошел другим путем, обратившись к священникам. В его записке сказано, что в городе проживают 1100–1200 причастников (communiants). Конечно, такой подсчет дал заниженную численность городского населения: не учтенными остались дети, еще не достигшие возраста первого причастия, постоянно проживающие в городе англичане и другие протестанты. По мнению современных исследователей, в конце XVIII в. население Роскоффа составляло чуть больше 2,5 тыс. жителей[572].

Общая характеристика умонастроений горожан тоже явно навеяна беседами с местным духовенством: «Народ в целом набожный и охотно слушает наставления пастыря, если полюбит его»[573]. Далее Ланжерон начинает конструировать социальное пространство. Жители, по его словам, «делятся на три класса: земледельцев, моряков и наемных работников торговых домов»[574]. В перечне не упомянуты ни привилегированные, ни зажиточные горожане, хотя из дальнейшего рассказа становится ясно, что они в городе Роскофф тоже живут. Ланжерон с удовлетворением отмечает, что в городе совсем нет нищих, ставя это в заслугу кюре, госпиталю и прочим местным благотворительным учреждениям.

Значительное место в записке уделено состоянию торговли. Ланжерон обращает внимание на то, что его тревожит: местные жители издавна торговали льном-сырцом, из Нормандии везли соль для засолки рыбы, но теперь ведущие позиции захватили английские контрабандисты, которые торгуют чаем и водкой. Им в этом помогали обосновавшиеся в Роскоффе британские торговые дома. Правда, в период участия Франции в Войне за независимость Америки их стали изгонять из города и в результате уцелеть удалось только одному из них — торговому дому Коппингер и К°. В городе Роскофф нет рынка, только мясники приезжают сюда по субботам. А за остальными продуктами жители отправляются в близлежащий Сен-Поль-де-Леон. Поскольку совершать такие поездки им приходится довольно часто, Ланжерон переходит к подробному рассказу о состоянии дороги, соединяющей два города и рассказ этот плохо согласуется с благостными словами автора в самом начале записки. Там была «весьма хорошо построенная» дорога здесь — «большая дорога, ведущая из Сен-Поля в Роскофф, пребывает в самом плачевном состоянии разрухи, и зимой становится непроходимой для повозок»[575], что наносит большой ущерб торговле. Ланжерон полагает, что привести в порядок дорогу должны провинциальная администрация и епископ, являющийся сеньором обоих городов.

Затем Ланжерон вспоминает о проживающих в городе дворянах и семьях, «живущих по-дворянски» (vivantes noblement). По его словам в городе четырнадцать таких семей (maisons nobles), и все они принадлежат к двум родам (familles), связанным между собой родственными и брачными узами. Главы семейств — как правило, военные, бывшие военные и кавалеры Ордена Святого Людовика. Местные дворяне, по мнению Ланжерона, — выше всяких похвал и готовы сделать для родного города «всяческое благо, какое только внушает им человечность и позволяют возможности»[576]. Но одних лишь их усилий недостаточно, и Ланжерон заканчивает записку призывом к правительству обратить внимание на город Роскофф, занимающий в случае войны стратегическую позицию из-за своей близости к Бресту. Общий призыв он сопровождает частным советом поощрять своих контрабандистов в пику англичанам.

Как сообщает сделанная в конце черновика заметка, в ноябре 1783 г. Ланжерон передал свою записку про Роскофф морскому министру маркизу де Кастру и военному министру маркизу де Сегюру «дабы сообщить им о важности и преимуществах маленького порта Роскофф»[577]. По-видимому, записка не возымела никакого действия, и спустя два года Ланжерон снова взялся за ту же работу.

Вторую записку для большей наглядности и убедительности он разбил на рубрики, в чередовании которых, правда, трудно проследить логику: Расположение города Роскофф; Население; Сельское хозяйство; Порт; Батарея форта Круа; Форт Блоскон у часовни Сент-Барб; Торговля; Рейд; Батареи острова Батц; Значение острова Батц в военное время; Население острова; Батарея форта Калло; Батарея форта Св. Анны; Меры предосторожности на время войны; Противодействие английским контрабандистам; Размещение войск; Сила артиллерии[578].

Во второй записке автор говорит о серьезной проблеме города, о которой не упоминал в первой: это нехватка питьевой воды. Из трех источников, расположенных поблизости от города, хорошую воду дает только один — самый дальний. Он никак не обустроен, и его загрязняют люди, постоянно толпящиеся вокруг.

Население города во второй записке автор увеличил до 1500 жителей. Как и в первый раз, он попытался представить весь городской социум, разделив его на классы. Очевидно, изначально в голове у него не было четкой схемы для подобной классификации, и он вырабатывал ее спонтанно по ходу сочинения записок, в результате чего в двух сочиненных им текстах население города оказалось структурированным по-разному. Если в записке 1783 года Ланжерон разделил жителей Роскоффа на три класса (земледельцев, моряков и наемных работников торговых домов), то в записке 1785 года классификация городского населения предстает более полной: «Жителей можно разделить на четыре класса: первый состоит из дворян и особ, живущих по-дворянски, большинство из них отставные военные и продолжающие нести службу в береговой охране; второй — из французских и английских купцов; третий — из мелких торговцев и трактирщиков; четвертый и самый многочисленный включает в себя земледельцев, матросов, рыбаков, извозчиков и рабочих»[579]. То есть все три класса населения из первой записки во второй записке попали в один и тот же класс — четвертый. Автор специально отмечает, что в городе нет врачей, хирургов и судейских (officiers dejudicature), имеется лишь один синдик, ответственный за размещение войск. Но, как и в первом случае, в перечне отсутствует духовенство, хотя в самом начале второй записки Ланжерон сообщил, что в городе есть кюре, викарий, два священника и монастырь капуцинов.

Какими критериями руководствовался граф де Ланжерон, описывая и классифицируя население города Роскофф? Самыми разными: он принимал во внимание род занятий, сословную принадлежность, образ жизни, имущественное положение. Но в этом разнообразии прослеживается закономерность: он отказывается от сословных характеристик в пользу профессиональных. Духовенство в обеих записках оказалось за рамками классификации — вероятно, по причине его малочисленности. Дворян он спокойно объединил с «особами, живущими по-дворянски», подчеркнув при этом, что большинство из них — военные, то есть их объединяет не только место в традиционной сословной иерархии но и общая профессия. Примечательно также, что Ланжерон вообще не употребляет понятий «ранг» или