Несчастные Романовы - Анна Михайловна Пейчева

а она – Татьяну и Офелию. Цесаревич быстро подружился с выдумщицей Эллой, которая была старше его всего на четыре года. Элла же загорелась новой идеей – привезти любимую сестру в Россию и выдать ее замуж за Ники. Как весело тогда будет им всем вместе!

Перед Эллой стояло две проблемы. Во-первых, родители Николая были категорически против его женитьбы на немецкой принцессе, пусть и с английским воспитанием. Этот брак был не интересен с политической точки зрения. У Александра III были другие планы на будущее сына и России. Во-вторых, сам Ники страшно увлекся балериной Матильдой Кшесинской и вовсе не думал ни о каких свадьбах.

Но Эллу все это не остановило. Она превратила сватовство в настоящее приключение, полное тайн и шифрованных записок. И Николай не смог отказаться от участия в этой новой, невероятно увлекательной затее Елизаветы Федоровны. Когда цесаревич был в восточном путешествии, Элла забрасывала его почти детективными письмами:

• «По правде сказать, будет много трудностей, но надеюсь, что смогу все это организовать. Я наверняка знаю, что будет нелегко, но иногда вещи, которые кажутся совершенно невыполнимыми, удаются гораздо лучше, чем предполагаешь…»

• «Сегодня я написала Аликс и сообщила ей, что вчера мы долго беседовали, в том числе и о ней, и что ты с большим удовольствием вспоминаешь визит этой зимой, и как ты был рад ее видеть, и что я могла бы передавать тебе добрые пожелания от нее».

• «Я вкладываю сюда маленький конвертик и цветок, который Алиса положила в мою записную книжку».

• «Ты не можешь представить, как она выросла, как мило и любезно она говорит со всеми и каждое ее движение полно грации – настоящий праздник для глаз. Она так женственна и мила. Я уверяю тебя, что если бы даже она не была моей сестрой, я бы жаждала ее видеть, наслаждаться ее прелестными манерами и ангельской красотой. Все, кто ее раньше видел, поражены такими огромными изменениями, и все у ее ног, даже те, кто любит критиковать»[280].

В конце концов, мягкий Николай и сам поверил в то, что он давно и страстно влюблен в далекую Алису. Цесаревич, впервые в жизни, решился на конфликт с родителями, отправился в Кобург, где в этот момент гостила немецкая принцесса, и сделал ей предложение. Алиса задумалась. Николай был хорош собой, обаятелен, умен и жил неподалеку от Эллы. В придачу к нему давался российский трон. После недолгих колебаний Алиса сказала «да».

В тот же день Николай записал в дневнике: «Боже, какая гора свалилась с плеч… Я целый день ходил, как в дурмане, не вполне сознавая, что, собственно, со мной приключилось… Мне даже не верится, что у меня невеста. Она стала совсем другой: веселой, и смешной, и разговорчивой, и нежной»[281].

Родители цесаревича только вздохнули и стали готовиться к приему будущей невестки. А бабушка Алисы, королева Виктория, призналась подруге: «Моя кровь холодеет, когда я думаю о ней, такой молодой на столь небезопасном троне»[282]. Бабуля оказалась права. Судьба Алисы, ставшей последней российской императрицей Александрой Федоровной, сложилась трагически.

Вместо послесловия

Спустя несколько лет Элла, кажется, и сама пожалела, что привезла сестру в Петербург. Они почти не виделись, а в 1916 году рассорились окончательно. Элла пыталась открыть Алисе глаза на Распутина, но разговор прошел просто ужасно: «Сестра выгнала меня, как собаку! – плакала Элла. – Бедный Ники, бедная Россия!..»[283]

Маленькое царское счастье на яхте «Штандарт»

Николай II известен как самый хладнокровный царь в истории России. Его сдержанность поражала окружающих. Например, в один из самых волнительных моментов своей жизни, 2 марта 1917 года, он записал в дневнике: «Нужно мое отречение… Я согласился»[284]. Николая Александровича упрекали в нечеловеческом равнодушии – он не позволял себе проявлять радость или гнев. Но только на людях. У последнего русского императора было свое happy place, «счастливое место», где он мог ненадолго стать самим собой. Владелец множества роскошных, но неуютных дворцов чувствовал себя дома только на любимой яхте «Штандарт».

Рождение «Штандарта»

Николай с юности любил морские путешествия. Даже свататься к принцессе Аликс он отправился на отцовской «Полярной звезде». Прибытие роскошного русского корабля произвело фурор в Лондоне. Тогда Николай окончательно осознал: каждый уважающий себя мужчина должен обязательно иметь личную яхту.

«Штандарт» сошел со стапелей в Копенгагене в феврале 1895 года. «Он был образцом морской элегантности, – рассказывает историк и писатель Роберт Масси. – Размером с небольшой крейсер, оснащенный паровой машиной, работавшей на угле, он тем не менее был спроектирован как парусное судно… Над палубой возвышались три стройные, покрытые лаком мачты и две белые дымовые трубы. Над надраенными палубами были натянуты белые парусиновые тенты, затеняющие от солнца плетеные столы и стулья»[285].

Молодому императору не терпелось испытать новую яхту в деле. Не завершив ходовые испытания, «Штандарт» принял на борт Николая и его супругу Аликс, которая после венчания стала государыней Александрой Федоровной. Это была любовь навсегда – друг к другу, к яхте, к морю.

Идиллия на финских шхерах

Народные волнения 1905 года Романовы пережидали на «Штандарте». Три недели императорская яхта курсировала возле гранитных шхер у южного побережья Финляндии. Как вспоминает ближайшая подруга императрицы, фрейлина Анна Вырубова, «жизнь на яхте была простая и беззаботная. Каждый день мы съезжали на берег, гуляли по лесу с Государыней и детьми, лазили на скалы, собирали бруснику и чернику, искали грибы, исследовали тропинки. Их Величества, словно дети, радовались простой, свободной жизни. Набегавшись и надышавшись здоровым морским воздухом, мне так хотелось спать по вечерам, а садились пить чай только в 11 часов вечера. Раз, к моему стыду, я заснула за чаем и чуть не упала со стула. Государь дразнил меня, подарив мне коробку спичек, предлагал вставить их в глаза, чтобы они не закрывались. Тогда же в первый раз мы начали играть с Императрицей в 4 руки. Я играла недурно и привыкла разбирать ноты, но от волнения теряла место и пальцы леденели. Играли мы Бетховена, Чайковского и других композиторов»[286].

Впрочем, приближенные государя не забывали о тревожной ситуации в стране. Уединенность Романовых была скорее иллюзией. Во время всех этих милых прогулок государя на почтительном расстоянии сопровождал генерал Спиридович, который внимательно следил за безопасностью императора. Британская исследовательница Хелен Раппапорт пишет: «Велся тщательный поиск подозрительных элементов в районе предполагаемого прибытия «Штандарта», в качестве дополнительной меры