Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома - Мишель Уильямс

— Надеюсь, — пробормотал Эд.

Он вскрыл дыхательные пути. Они оказались чистыми, и мы увидели, что Эд улыбается под маской.

— Сажи нет. Это хорошо. Значит, он точно умер до возгорания.

Подошел Клайв с мозгом. То, что лежало у него в тазу, не было похоже на обычный мозг — оно было гораздо меньше, светлее и тверже.

— Сварился, — пояснил Эд. — Как в духовке. Ткани застыли, словно в фиксаже.

— Я удалил твердую оболочку, — сказал Клайв. — Признаков травмы нет.

Так и оказалось. Эд повеселел. Теперь он точно знал, что смерть наступила в результате столкновения, а не от огня. Он перешел к пассажирке с переднего сиденья и обнаружил те же травмы. Поскольку тело женщины обгорело не так сильно, в груди обнаружились следы большого количества крови — аорта была разорвана в результате удара. Нам стало немного полегче — утешала мысль, что эти несчастные перед смертью не страдали. От таких травм они умерли почти мгновенно. А вот с пассажиркой с заднего сиденья возникла проблема. Разорванной аорты Эд не обнаружил, равно как и серьезных повреждений костей. Он нахмурился, но, вскрыв дыхательное горло, вздохнул с облегчением — сажи не было.

Он покачал головой и вздохнул.

— Я не знаю, от чего она умерла.

— Но не от огня? — с надеждой спросила я.

Эд пожал плечами.

— Надеюсь, что нет. Чистые дыхательные пути — хороший знак…

Однако голос его звучал неуверенно.

Я вспомнила, как скорчилось тело в машине, и пришла в ужас. Что если она выжила при столкновении и сгорела заживо?

Эд вернулся к телу.

— Шансы проверить уровень угарного газа очень малы.

Я знала, что при пожаре уровень угарного газа в крови повышается.

— Кровь брать бесполезно, — сказал Клайв.

— Попробуй костный мозг из поясничного отдела — это наш единственный шанс.

— О’кей, босс, — кивнул Клайв.

Пока Клайв брал образцы, Эд заполнял документы. Много писать не пришлось. Закончив, он отправился в душ.

— Что ж, — сказал Клайв, — по крайней мере, не придется возиться с восстановлением.

Нам оставалось лишь застегнуть мешки и вернуть тела в хранилище. Даже убираться почти не пришлось — только и дела, что смахнуть крошки пепла и сажи с пола и смыть жир и сгустки крови со стола. Когда мы закончили, в секционной остался только запах горелой плоти.

Пока мы пили кофе, Эд позвонил Невиллу и поделился выводами. Он сказал, что отправил образцы костного мозга в лабораторию, чтобы проверить уровень угарного газа. Выслушав Невилла, Эд сказал:

— Нет, показывать их нельзя.

Клайв тихо рассмеялся.

— Нет! — повторил Эд. — Придется обойтись зубной картой… Да, сохранились.

Положив трубку, он покачал головой:

— И где только у человека мозги?

Клайв лишь рукой махнул. Мы давно привыкли, что коронерская служба требует привлечения родственников для опознания тел. Наши возражения, связанные с состоянием тел, никогда не были для них аргументом, они полагали, что мы преувеличиваем.

Придя домой, я налегла на вино. Люк готовил ужин и не стал ни о чем расспрашивать. Он знал, что, если будет нужно, я сама все расскажу. Хорошо было вернуться к нормальной жизни, хотя девушка с заднего сиденья долго не покидала моих мыслей.

Глава 52

Результаты экзамена предстояло узнать 26 апреля. Предшествующие дни оказались гораздо напряженнее, чем я думала. Мне казалось, что все будет как обычно. Конечно, я буду волноваться, но день этот не будет отличаться от всех остальных. Результаты меня не беспокоили. Я твердила себе, что это не имеет значения — в конце концов моя работа от него не зависит. Экзамены в школе, например, были куда важнее.

Но когда перевалило за середину апреля, мной постепенно стало овладевать беспокойство. Хоть это никак не повлияло бы на мою работу (я была достаточно горда, чтобы быть тщеславной), мне все-таки было тревожно. Общение с Эдом меня только нервировало. Я знала, что он действует из лучших побуждений, — ему хотелось поддержать меня, и он без конца твердил, что абсолютно уверен в моем успехе. Я наверняка все сделала правильно, и никаких проблем не будет. Я же сильно в этом сомневалась. В конце концов, он не сидел со мной в том зале и не знает, какой никчемной и глупой я себя ощущала. Чем ближе был день объявления результатов, тем сильнее меня охватывало это чувство. Я точно знала, что могла справиться лучше.

В день объявления результатов я ушла в морг до прихода почтальона, предпочитая провести день в блаженном неведении. Но уже утром спустился Эд и потребовал доложить о результатах. Я сказала, что ничего не знаю. Он был поражен — неужели я готова ждать до вечера?

— В обед отвезу тебя домой, — сказал он.

— Зачем?

— Чтобы ты узнала свои результаты.

— Это может подождать, — сказала я.

— Поедем! — воскликнул он. — Мне, например, не терпится узнать радостную весть.

— Клайв все равно меня не отпустит, — виляла я.

Но Клайв отозвался:

— Отчего же? Работы сегодня все равно немного.

Они словно сговорились. В итоге мы с Эдом поехали. В машине у меня дрожали ноги и перехватывало дыхание — точь-в-точь как в день экзамена. Я, конечно, сильно лукавила, говоря, что меня не волнуют результаты… Эд же был невозмутим. Он включил радио и всю дорогу болтал. Мы подъехали к моему дому. Эд улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся, Шелли.

Я нервно улыбнулась и кивнула.

Пройти нужно было всего несколько шагов, но я шла целую вечность. Парни услышали меня и принялись лаять изо всех сил. Я вставила ключ в замок, вошла и сразу же увидела на полу несколько конвертов.

Реклама, счета за телефон… И большой коричневый конверт. На экзамене, пообщавшись с другими кандидатами, я узнала, что, если конверт тонкий и гибкий, значит, все плохо. Если же плотный, значит, стало быть, наоборот. Собаки отчаянно лаяли. Живот скрутило — мне казалось, что меня сейчас вырвет. Я наклонилась, взяла коричневый конверт, вскрыла его и вынула бумагу.

Признаюсь, сдала я весьма посредственно, на что Эд, ознакомившись с результатами, не преминул мне указать, но мне было уже все равно. Я сдала! Экзамен позади! Я была счастлива.

Клайв и Мэдди тоже были рады. У меня кружилась голова от счастья — как в тот день, когда я получила работу в морге. Я позвонила Люку. Он тут же предложил обмыть мой успех. Мама разрыдалась. Я слышала, как папа кричит: «А я знал, что у нее получится! Шелли все по плечу!»

Вечером мы все собрались в пивном саду. Спускались сумерки. Веселье было в