Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома - Мишель Уильямс

Бабушка не любила спиртного — разве что могла позволить себе рюмочку шерри в Рождество. Также ей очень не нравилось, когда пил дед, поэтому все его возлияния происходили вне дома, а вместо стаканчика виски перед сном он довольствовался чаем. Когда бабушка умерла, дед стал очень одинок. Мы постоянно навещали его и звали в гости, стараясь проводить с ним больше времени. Мама заглядывала к нему каждое утро по пути на работу, чтобы убедиться, что он встал и что у него все в порядке. Она обстирывала его и поддерживала чистоту и порядок в доме. Папа раз в неделю возил его за покупками. Пару дней в неделю дед проводил в клубе с друзьями. Я старалась выкроить время, чтобы застать его там — он и его компания были самыми веселыми и жизнерадостными людьми, каких я только встречала в жизни. Они сидели за пивом и вспоминали молодость. Впрочем, кроме пива у них всегда имелось кое-что покрепче.

Недавно папа заметил, что дед стал сильно налегать на виски. Я его понимала. Конечно, у него были мы и были друзья, но никто не мог заменить ему бабушку. А вскоре выяснилось, что деда мучают сильные боли. Не желая быть никому обузой, он заглушал боль виски. Папа решил поговорить с ним по душам, и ему удалось вызвать его на откровенность. Так мы узнали, что у деда рак легких. Дед не желал говорить на эту тему. Он спокойно ждал смерти, которая дарила ему надежду на встречу с любимой женщиной. Открыто он об этом не говорил, но мы все это чувствовали. Он отказался от лечения, заявив, что это лишь отсрочит неизбежное. Дед был гордым человеком с твердыми убеждениями. Нам оставалось лишь покориться и уважать его решение.

Папа воспринял эти печальные известия достаточно спокойно. Точнее, он смирился. Меня же охватила паника. Нет ничего хуже, чем ощущать полное бессилие. Любимый дед умирал, и я ничего не могла изменить.

— Что же теперь делать? — в отчаянии спросила я у папы.

Он пожал плечами:

— А что мы можем, Шелли? Твой дед не желает суеты вокруг этого, и мы должны уважать его решение. Нам остается лишь быть рядом.

Это был мрачный уик-энд. Я боялась заговорить с дедом. Только вечером отважилась позвонить ему из дома. Это вам не сочувствие родственникам умерших. Я вдруг поняла, что, когда горе касается тебя лично, реальность преображается. В разговоре со мной дед ни разу не заикнулся о своей болезни, но я впервые обратила внимание на его дыхание. Он дышал тяжело и шумно.

Глава 44

Наступил понедельник. Я встала и пришла на работу с таким чувством, будто надо мной нависла грозовая туча. Не успела войти в кабинет, как Клайв сразу почувствовал, что со мной что-то не так. Обычно я не особо распространялась о своих делах, но он умел, если надо, заставить выложить все. Дело не в назойливых вопросах — просто я чувствовала, что он действительно переживает за меня. Для него мы все были одна семья, и мои проблемы были его проблемами. Если он мог помочь, то делал это не задумываясь.

Клайв поставил чайник, закрыл дверь, усадил меня на место Грэма, уселся напротив и приготовился внимательно слушать. Я поняла, что мне не отвертеться. Было как-то тревожно, хотя нас разделял стол Грэма, и я не чувствовала себя такой уязвимой.

Я поведала Клайву историю с дедом. Он слушал внимательно, время от времени кивая. Я чувствовала, как у меня дрожат губы. Я едва сдерживалась, но все-таки удалось не разрыдаться. Клайв стал расспрашивать, с каким врачом консультировался дед, как давно поставили диагноз, есть ли метастазы…

Мне стало плохо. Я не знала ответов. Даже если бы я и захотела их узнать, то понятия не имела как. Я поблагодарила Клайва за участие, сказала, что я в порядке и что мне нужно подышать. Не будет ли он возражать, если я возьму перерыв прямо сейчас?

Покинув территорию больницы, я минут десять шла куда глаза глядят и забрела довольно далеко. Внезапно я поняла, что прошла куча времени, а ведь нужно успеть вернуться — мой перерыв давно закончился. У меня кружилась голова. Чего доброго Клайв решит, что я пользуюсь своим положением в корыстных целях. Подвожу команду. Мэдди небось уже с ног сбилась в секционной. Я чуть ли не бегом бросилась назад, влетела в кабинет и извинилась. Но я, как всегда, все преувеличивала — Клайв был занят своими делами и даже не заметил моего отсутствия. Он с участием взглянул на меня.

— Думаю, Шелли, сегодня тебе лучше не браться за грязную работу, — заметил он.

Глава 45

— Раньше коронеры всегда сами выезжали на место и ничего подобного не случалось, — сурово произнес Клайв. Мэдди кивнула с очень серьезным видом.

Я только вошла в секционную и не знала, о чем они. Утром я была у мамы, мы разговаривали о дедушке. Накануне вечером мама ему звонила, и настроение у нее было не очень.

— Взгляни-ка на это, Шелли, — по тону Клайва было понятно, что он глубоко возмущен. Он указал на тело, лежащее перед ним, и сказал:

— Раньше коронеры получали информацию из первых рук и были в курсе, от чего умер человек. Теперь же они ограничиваются телефонным звонком. Какая уж тут достоверность!

У Клайва были все основания злиться по поводу инцидента с телом мистера Лайонела Хелмонда, которого нашли мертвым в собственном саду. По информации коронерской службы, 78-летний мистер Хелмонд сообщил жене, что собирается подстричь газон. Она слышала, как работала газонокосилка, после чего звук смолк. Миссис Хелмонд подумала, что муж решил передохнуть. Затем окликнула его из окна и спросила, не хочет ли он пить. Ответа не последовало, и женщина заволновалась. Выйдя, она обнаружила мистера Хелмонда лежащим на газоне. Лечащий врач сообщил, что в 2002 году мистеру Хелмонду прооперировали рак кишечника. Кроме того, он страдал подагрой и гипертонией. В последнее время жаловался на боли в груди. Скорее всего, причиной смерти стал сердечный приступ.

Ни у кого не было иных версий. В конце концов нам постоянно привозят людей старше семидесяти, и половина из них скончалась от сердечных болезней. Работа с газонокосилкой оказалась для мистера Хелмонда слишком тяжелой, и точка.

Тем утром в секционной работала Мэдди, а Клайв ушел на совещание. Мэдди сняла с мистера Хелмонда одежду,