США в XX веке. От бургера до Буша. Полная история - Алекс Каплан

составе 4 авианосца с 248 самолетами на борту, у американцев было 3 авианосца с 233 самолетами на борту, но на аэродроме Мидуэя базировалось еще 127 самолетов, включая тяжелые бомбардировщики Б-17. Таким образом, адмирал Нимиц, проигрывая по численности кораблей, имел внушительное превосходство в воздухе, которое в значительной степени и решило исход битвы. Удача также оказалась на стороне американцев, так как с самого начала битва за Мидуэй – крупнейшая битва авианосцев в истории – развивалась как цепочка случайных событий в нарушение всех планов.

Адмирал Ямамото был одним из самых влиятельных людей в Токио

Утром 3 июня 1942 года разведывательный самолет BBC США обнаружил крупное соединение вражеских кораблей в тысяче километров от атолла Мидуэй. С аэродрома на атолле взлетела эскадрилья тяжелых бомбардировщиков Б-17, которые нанесли по судам противника бомбовый удар. Ни одна бомба не попала в цель. «Летающие крепости» оказались бесполезными для борьбы с маневрирующими кораблями. Четвертого июня в 04:30 утра первая группа японских самолетов взлетела с авианосцев – 72 бомбардировщика и 36 истребителей взяли курс на Мидуэй. Их задача – вывести из строя аэродром на атолле и уничтожить самолеты противника. Навстречу им поднялись в небо американские самолеты – бомбардировщики отправились бомбить вражеские суда, а истребители пошли на перехват. Японская авиация нанесла по аэродрому сильный, но далеко не сокрушительный удар. Было уничтожено множество наземных объектов, включая церковь, построенную на острове для военных, но взлетная полоса продолжала функционировать, а зенитная артиллерия практически не понесла никаких потерь. Командир японской авиагруппы, возвращаясь с задания, доложил командующему передового авианосного соединения адмиралу Нагумо, что для полного уничтожения аэродрома потребуется еще один вылет. В это же время 8 японских самолетов-разведчиков пытались определить наличие вражеских кораблей в радиусе действия палубной авиации. Это стало первой ошибкой адмирала Нагумо, которому было уготовано совершить их немало в тот день – и каждая стала фатальной для Страны восходящего солнца. Японское командование даже не догадывалось, что американский флот устроил им засаду. Не знали они и о взломанном шифре, и о прочитанных противником донесениях. Адмирал Ямамото полагал, что адмирал Нимиц выведет флот с базы в Пёрл-Харборе только после того, как с Мидуэя запросят помощь. Американские корабли должны были подойти к атоллу лишь через несколько дней, где их бы и встретила японская эскадра. Между тем американский флот уже был здесь и поджидал неприятеля в засаде поблизости от Мидуэя. Ситуация осложнялась еще и тем, что сам Ямамото шел с основными силами в 500 километрах от передового авианосного соединения и поддерживал режим радиомолчания, чтобы не спугнуть, как он полагал, ничего не подозревающую американскую добычу. Ямамото полагал, что адмирал Нагумо, разгромивший за полгода до этого Пёрл-Харбор, без проблем справится с поставленной перед ним более легкой задачей – уничтожить аэродром на крошечном атолле. Главное сражение должно было начаться только после появления эскадры адмирала Нимица: тогда-то в бой и предстояло вступить основным силам японцев, которые выжидали нужного момента, прячась позади передового соединения. Адмирал Ямамото сделал ставку на слабость противника – лишившись линкоров в Пёрл-Харборе и имея в распоряжении не так уж и много боевых кораблей, американцы не внушали ему страха. Флагман японской эскадры, линкор «Ямато», на котором находился адмирал Ямамото, был самым могучим боевым кораблем в мире. Он имел на вооружении 9 орудий калибром 460 мм – самые большие корабельные орудия в истории флота – и вполне мог в одиночку разнести весь американский флот в пух и прах. За флагманом следовала огромная эскадра – слаженная военная машина, которой не было на Тихом океане равных. Она насчитывала 200 боевых кораблей. Американцы могли противопоставить всей этой мощи только необстрелянных моряков да горстку кораблей, оставшихся по большей части еще со времен Первой мировой войны. У Нимица их было всего 50. Исход битвы казался предрешенным.

Адмирал Нимиц. Портрет из Национальной портретной галереи в Вашингтоне

Тем временем восемь японских самолетов-разведчиков, взлетевших с палубы авианосца ранним утром для выполнения рутинного боевого задания, кружили над океаном в поисках кораблей противника. Во всеобщей суматохе, когда в воздух поднялись сотни машин, никто и не заметил, что один самолет-разведчик опоздал с вылетом на полчаса. Впоследствии эти полчаса дорого обошлись японцам – то была первая из череды роковых случайностей, изменивших ход Второй мировой войны. После того как первый налет на аэродром Мидуэя не достиг желаемого результата, адмирал Нагумо принял решение готовить вторую волну самолетов для удара по аэродрому, действуя строго по уставу. Неспособность адмирала проявить инициативу и находчивость в стремительно меняющихся условиях масштабного сражения оказалась губительной. Согласно уставу, половину самолетов полагалось держать в резерве. Когда высланные бомбить Мидуэй японские самолеты, не выполнив задание, легли на обратный курс, адмирал Нагумо отдал приказ готовить резервные самолеты к нанесению второго удара по заданной цели. Однако через 25 минут от запоздавшего с вылетом разведчика пришло сообщение об обнаружении им большой группы вражеских кораблей в 300 километрах от местоположения японского авианосного соединения. Адмирал Нагумо единолично принял судьбоносное для империи решение действовать опять строго по уставу, хотя ситуация сложилась совершенно невероятная. Командующий Императорским флотом адмирал Ямамото в этот критический момент находился на флагмане «Ямато» в 500 километрах позади и соблюдал радиотишину, чтобы не быть обнаруженным американской радиоразведкой. Получив донесение, касающееся обнаруженного поблизости американского флота, адмирал Нагумо никак не отреагировал, и резервные бомбардировщики продолжали готовить к налету на аэродром, загружая бомбами. Ему следовало немедленно снять с самолетов бомбы и вооружить их торпедами, чтобы нанести удар по только что обнаруженному флоту противника, но время – эти злосчастные полчаса – было упущено. Первоначальный приказ о бомбах был отдан, и Нагумо не стал его отменять. Остановить работы на полпути значило нарушить устав. Тем более что перевооружить резервные самолеты до возвращения бомбардировщиков с Мидуэя не хватило бы времени, а им для посадки требовалась свободная палуба. В столь затруднительной ситуации адмирал Нагумо принял решение, не вызывавшее нареканий с точки зрения уставной дисциплины. Внезапное появление вражеского флота, конечно, шокировало Нагумо, но оставался куда более важный вопрос, есть ли в составе американской эскадры авианосцы, что в корне меняло дело. Об этом в донесении самолета-разведчика не говорилось. Кораблям США потребовались бы целые сутки, чтобы войти в соприкосновение с эскадрой Нагумо, самолеты же могли преодолеть разделявшее противников расстояние в 300 километров всего за час. Донесение о том, что в составе обнаруженной вражеской эскадры имеется