Щегол 1-11 - Василий Горъ

просевшей защиты и, наконец, допер, что теоретически может отвечать даже из такого положения. Но Лизы в поле зрения не обнаружилось, а голова, увы, не поворачивалась. Все из-за того же окаменения. Сохранить хладнокровие не смог, так как сообразил, что лезвия просаживают защитный покров не абы где, а на заднице, и взбесился. В смысле, секунд двадцать-двадцать пять бил Водой и Землей вслепую, орал, как резаный, и обещал жестоко изувечить «мелкую суку». Ну, а «сука» работала, как высококлассный андроид, вовремя обновляя контроль, всаживая умение за умением туда, куда считала необходимым и… придерживала атаки в те моменты, когда беснующийся Кочубей не успевал восполнить защиту. Результат не заставил себя ждать — в какой-то момент резерв парня показал дно, и Елизавета, «оказавшись» справа-сбоку, со всей дури вбила ногу в одиннадцатое ребро.

Тормозить и не подумала — перебила Марату правое запястье, позволила повернуть голову, приложилась подъемом стопы к аристократическому носу и, сместившись влево, всадила каменную иглу точно между ягодиц!

Тут судья остановил бой, почему-то решив, что эта травма угрожает здоровью подростка, проверил злобную мелочь на наличие запрещенных артефактов, не нашел ни одного и объявил ее победительницей. А Максакова, величественно кивнув, развернулась на месте и, «забыв о существовании» Кочубея, неспешно двинулась к нам.

Я встретил ее на полпути, назвал красоткой и ушел в рывок. А через миг, возникнув на пути родичей проигравшего, мчавшихся ему на помощь, холодно уставился в глаза самого сильного:

— Марат Алексеевич имел наглость ограбить одноклассницу Елизаветы Демьяновны, забрав мой подарок, назвал мою подругу воровкой, после вызова на дуэль прилюдно пообещал вступить с ней в интимную связь в извращенной форме и заявил, что плевать хотел на ее защитников. За гнусное обещание он уже ответил. Задницей, порванной каменной иглой. А за все остальное — нет. Поэтому за оскорбления он должен ответить вырванным языком, а за грабеж и использование чужой Искры — потерей своей. Ну, а с вирами определитесь сами — мне этот вопрос неинтересен.

— Согласен с каждым требованием Игната Даниловича… — добавил Витя, нарисовавшись слева от меня. Но самую последнюю точку в этом «наезде» на смертельно побледневшего Боярина поставила Императрица, обратившаяся к нему через динамики системы оповещения:

— И не тяните с выполнением этих требований, Матвей Янович: я тоже считаю себя защитницей Елизаветы Демьяновны и до сих пор держу себя в руках только потому, что ваш родич еще не достиг полного совершеннолетия.

Аристократ сломался — приказал одному из Гридней вырезать и прижечь Марату язык, «чем-нибудь пробить» Искру, дать по шее и передать дежурному целителю, потом извинился перед нами и попросил разрешения отойти. К Максакову и Лаптеву. Дабы обсудить с ними размеры вир. Мы, конечно же, разрешили, дождались завершения наказания «поборника справедливости», забыли о его существовании и, не обращая внимания на истошное мычание, вернулись в ложу. А там я подошел к Лаптевой, скромно забившейся в самый дальний угол, и поймал ее взгляд:

— Полина Сергеевна, как и обещала Елизавета Демьяновна, ваш обидчик проклял миг, когда решился вас ограбить. К сожалению, в данный момент у меня нет Искр с пеленой теневика, но я вам ее добуду. А пока примите в дар Искры со стремительным рывком и защитным покровом: характер у вас уже есть. А они помогут завоевать всеобщее уважение.

Девочка попробовала отказаться, но куда там — мне на помощь пришла Воронецкая:

— Полина Сергеевна, просматривая записи с камер видеонаблюдения, мы анализировали поведение всех участников конфликта. Вы прикрыли подруге спину, не задумавшись ни на мгновение. Хотя не могли не понимать, что в разы слабее любого из Одаренных старшеклассников. А мы — то есть, Игнат Данилович, его напарницы, мой внук, его невеста и я — ценим не красоту слов, а достойные поступки. Поэтому примите и приживите Искры, подаренные от чистого сердца, задайтесь целью догнать подругу и… не сомневайтесь в своих возможностях: подростки, кичащиеся влиятельностью рода, чистотой крови и заслугами предков, как правило, вырастают самовлюбленными пустышками, а у вас есть неплохие шансы стать Личностью с большой буквы.

Девчонка закусила губу, с поклоном взяла из рук моей младшенькой шкатулку-термос и, решившись, гордо вскинула русую головенку:

— Ваше Императорское Величество, откровенно говоря, я задалась целью стать по-настоящему сильной Одаренной еще в начале сентября. После того, как проанализировала рассказы Лизы об Игнате Даниловиче и сообразила, что Черный Беркут завоевал уважение всей Империи без посторонней поддержки, причем будучи не дворянином, а самым обычным добытчиком. Но результат дуэли, этот подарок и ваш совет добавили мне мотивации. И теперь я не сдамся ни за что на свете. Вот увидите. И… огромное вам спасибо!

Глава 28

27 декабря 2513 по ЕГК.

…Ложу дуэльной арены покинули без десяти два. К этому времени дед Лизы, отец Полины и Боярин из Кочубеев о чем-то договорились, поэтому мы — то есть, Воронецкие, Ростопчина, мои девчата и я — со спокойной совестью оставили мелочь на старших родичей, одной компанией спустились в гараж и подвели Императрицу к ее любимому «Эскорту». Боковую дверь открыл один из телохранителей, но перед тем, как шагнуть в салон, женщина повернулась к нам и задала риторический вопрос:

— Вы сейчас за «Орланом»?

Я утвердительно кивнул, а Витя отрицательно помотал головой, поймал сразу несколько недоуменных взглядов и объяснился:

— Сообщение об этой дуэли выбило меня из колеи. Вот я на всякий случай и перестраховался: позвонил Мордвинову и распорядился к четырем часам дня отогнать машину для перелетов по Новомосковску на базу летного отряда, а там передать Ирине Сергеевне. Ну, а вторая машина, как и планировалось, сегодня в ночь уедет в Южный по железке.

— Значит, вы никуда не торопитесь, верно? — подытожила Воронецкая, выслушала два одинаковых ответа и повернулась ко мне: — Игнат Данилович, не подвезете меня до дворца на своем «Буране»?

Я, конечно же, заявил, что почту за честь, отвел Людмилу Евгеньевну к кроссоверу и был вынужден помочь ей забраться на правое переднее сидение, ибо садиться на заднее Императрица не захотела. Естественно, старший смены ее телохранителей ощутимо напрягся, но я жестами дал понять, что дурить не буду, выяснил, какое место в кортеже должен буду занять, коротко кивнул и в темпе загнал в машину Олю со Светой. Потом поймал взгляд Вити, виновато развел руками и в том же стиле «был послан куда подальше».

Вот и «пошел». В смысле, сел за руль и завел двигатель. А после того, как встроился в кортеж и вырулил на улицу, превратился