Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

Rêve – пронизанное отчаянием и обреченностью меланхолическое бормотание – перемежается в клипе с кадрами, в которых он лапает, целует и трахает (ну или близко к тому) на удивление покорную женщину. Он кладет руку ей на задницу, когда она присаживается рядом с ним в баре. В другой сцене она опускается на корточки у его ног, чтобы завязать ему шнурок.

В этом видео было больше эротизма, чем в англоязычных клипах, к которым я привык – не в смысле количества обнаженки (женщина ни разу не показывается без одежды), а в смысле сексуальности в поведении участников, очень отличающегося от прямолинейной игры Duran Duran или Принса. Я подумал: как это по-французски.

Если отбросить стереотипы и клише, клип Madame Rêve застрял у меня в голове. Меня преследовала его гипнотическая струнная партия. Мне хотелось снова услышать заунывное пение Башунга.

Теперь, спустя тридцать лет, я знаю, что эротические кадры в этом клипе взяты из фильма (женщины-режиссера) Пауле Мюре «Сплошной обман», в котором снимались Башунг и Фанни Ардан (обладательница премии «Сезар», звезда фильмов Франсуа Трюффо, Алена Рене, Фолькера Шлёндорфа, Коста-Гавраса, Аньес Варды и так далее). И теперь, спустя тридцать лет, я слушаю À Perte de Vue – полное собрание песен Башунга на двадцати семи дисках – и наслаждаюсь. Мне пришлось заказать доставку из Франции. Это собрание весит une tonne, так что я отстегнул за него больше, чем когда-либо платил за музыку. Je ne le regrette pas. Башунг был чрезвычайно одаренным артистом, неизменно разносторонним, всегда удивляющим на концертах.

Не так давно один из моих знакомых по переписке, Мартин Баркер, ударник группы Shriekback, написал: «Я так рад, что ты открыл для себя Башунга, в особенности L’Imprudence. Я работал над тремя его последними альбомами: Fantaisie Militaire, L’Imprudence и Bleu Pétrole. Первый из них был избран лучшим альбомом во французской музыке за последние пятьдесят лет. Все три альбома получили „Грэмми“! Работа над ними стала для меня откровением как для музыканта. Песни перевели для меня на английский, но мне нравилось играть свои партии, следуя за французским текстом. Он очень красивый и сильно отличается от английского по смыслу и выразительности. Это позволило по-новому взглянуть на вещи. Я очень многое понял о том, как проникнуть в самую суть песен, написанных на иностранном языке. Что любопытно, в песнях не было припева, они будто рассказывали истории. И я просто следовал за ними. Ален дал мне полную свободу действий в работе, чтобы моя личность могла взаимодействовать с песнями. Над альбомом L’Imprudence работали еще два или три соавтора текстов и аранжировщика, один из них – Людовик Бурс, автор музыки к фильму „Артист“ и лауреат премии „Оскар“. Мы все очень сблизились. Недавно я играл музыку Алена на концерте с оркестром в Лилле, чтобы почтить его память (он умер десять лет назад). Это был необыкновенный вечер! Я мог бы играть ее бесконечно, мне очень повезло».

Знали ли вы, уважаемые читатели, что в 2009 году скончался Ален Башунг? Читали ли вы обзорные статьи о его творчестве в газетах или журналах, попадались ли вам телепередачи о нем? Слышали ли вы о нем до настоящего момента?

Спустя несколько дней после ухода Башунга американский музыкальный критик Аарон Рихтер, который работал с Esquire, The New York Times, Billboard и GQ, опубликовал статью под названием «УСЛЫШАЛИ СЛИШКОМ ПОЗДНО. Размышления о смерти Алена Башунга». В ней он пишет следующее: «Ален Башунг умер в воскресенье, 14 марта. На следующий день я впервые послушал композиции этого французского певца. Я нашел экземпляр альбома Bleu Pétrole, выпущенного только в прошлом году и названного последним шедевром этого исполнителя, и услышал голос – такой знакомый и решительный, выразительный и печальный, сломанный, но не сломленный. […] Альбом занимал первую строчку во французских чартах, однако не получил ни одного голоса в ежегодном музыкальном конкурсе Pazz & Jop, который проводит газета The Village Voice. Досадное пренебрежение таким выдающимся автором. […] Его смерть вызвала у меня неожиданно сильный эмоциональный отклик…»

Далее Рихтер переходит к размышлениям о смерти Эллиотта Смита, Курта Кобейна, Артура Ли и The Notorious B. I. G. – артистов, с чьим творчеством он был знаком до того, как они покинули этот свет. Он отмечает чувство вины, связанное с его «ответственностью» как журналиста; печалится о том, что «все пропустил», а ведь Башунг десятилетиями записывал свою прекрасную музыку и жил в одно время с ним. Рихтер задается вопросом: «Может ли запоздалый интерес компенсировать недостаток своевременного внимания?» И под конец призывает всех послушать Bleu Pétrole.

Я пишу эти строки вовсе не в качестве призыва обратить внимание на этот альбом, а хочу спросить, почему Алена Башунга так долго игнорировали англоязычные СМИ и почему я узнал о нем – совершенно случайно – в два часа ночи из австралийской музыкальной передачи, известной тем, что она передает всякую дрянь, включая видео пса Форреста.

Кто за это в ответе? И в чем смысл?

°°°

Герман ван Вен записывает альбомы с 1968 года. Его дискография очень богата и содержит песни не только на его родном нидерландском, но и на немецком языке. Однажды он записал альбом на английском, но из этого не вышло ничего хорошего.

Ван Вена знает каждый голландец. Некоторые хипстеры – из тех, что души не чают в The Velvet Underground и The Pixies, – считают его скучным старым пердуном. Он перестал быть модным еще в 1970‐е, хотя сейчас, когда ему уже под восемьдесят, большинство людей считают его национальным достоянием, каким считали Леонарда Коэна, даже когда тот состарился и даже те, кому никогда не нравилась его музыка. Между прочим, ван Вен записал прекрасные переводные версии нескольких песен Коэна: Een Ochtendvol Liefde (Hey, That’s No Way To Say Goodbye), De Vluchteling (The Partisan) и Suzanne. Его версия La Chanson des Vieux Amants Жака Бреля – Liefde Van Later – лучший вариант этой песни из всех, что я слышал.

Существует музыкальный жанр, всегда процветавший в Нидерландах и Бельгии, но почти неизвестный в англоязычных странах – это песни, в которых сочетаются слова о серьезных, взрослых проблемах и музыка в стиле кабаре. Соблазнительно легкие и нарочито слащавые мелодии сопровождают тексты о раке, сожалениях об ушедшей молодости, разрушенном обидами браке, тяготах болезни и старости, непереносимости горя. Певцы в консервативной одежде легко и непринужденно разбирают самые непростые темы.

Ван Вен – яркий представитель этого жанра. Еще один – Рамзес Шаффи, в 2022 году