Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

„даже если вы умрете, ничего страшного“… с иным ощущением, что мы будто подвешены во Вселенной, и наша жизнь и смерть не так уж важны». Он писал: «В общем, вместо того чтобы упрощать ситуацию, я решил отнестись к ней со всей серьезностью».

Будучи атеистом, Ино проявляет поразительное пренебрежение к причинам, по которым человечество когда-то изобрело религию. Подавляющее большинство людей не желают быть «подвешенными во Вселенной», размышляя о своей незначительности в масштабах космоса. А если они к тому же боятся летать, то они очень, очень не хотят погибнуть в авиакатастрофе.

Когда музыку Ино впервые поставили в Нью-Йоркском аэропорту Ла Гуардия в 1980 году, работникам терминала и авиакомпаний это не понравилось. «Похоже на похоронную музыку», – прокомментировал один сотрудник. В течение девяти дней альбом тестировали в международном аэропорту Питтсбурга, и многие путешественники жаловались, что эти композиции вызывают у них чувство дискомфорта и просили вернуть обычную фоновую музыку. Раздраженные работники берлинского аэропорта Тегель в 1984 году подали коллективную жалобу против этого альбома.

Академические исследователи музыки могут назвать конкретные причины, по которым альбом Ино вызывал тревогу у некоторых чувствительных индивидов и навевал работникам аэропорта Ла Гуардия мысли о похоронах. Так, один профессор пишет в эссе для Cambridge University Press, что общая композиция трека 2/1 «скорее тяготеет к эолийскому ладу в тональности фа из-за басовых нот фа, а периодическое появление ре-бемоль подразумевает мажорное трезвучие на субтонике или септаккорд (VI или VI7), после чего происходит возвращение к предполагаемой тонике (напр., 00:48, 1:20). Такая аккордовая последовательность – i-VI – называется „эолийский маятник“… и ассоциируется в европейской и американской музыке с чем-то зловещим, с унынием и смертью (как известно, именно с „эолийского маятника“ начинается „Траурный марш“ Шопена)».

Конечно, в мире существуют поклонники этого эолийского маятника. Я один из них. На мой вкус, Music For Airports – замечательный альбом. Пользователь, загрузивший на YouTube процитированное интервью с Ино, тоже его фанат: эта музыка околдовала его в новозеландском аэропорту Крайстчёрч, и он считает, что она «отличная». Другой поклонник Ино – Джимми Стэмп, архитектор, который пишет статьи для журнала Smithsonian. Стэмп предпочитает ночные перелеты, когда аэропорты почти пусты, и полностью разделяет представление Ино об «идеальном аэропорте», где вы остаетесь в одиночестве и «наблюдаете через дымчатое окно, как взлетают самолеты».

Однако разговоры об «идеальном аэропорте» возвращают нас к вопросам класса, племени, демографической группы. Идеальный для кого? Пустой ночной терминал, без сомнений, идеален для модного архитектора, путешествующего по всему миру и пишущего статьи в журнал Smithsonian, но не для семьи простых трудяг из Барнсли, которые едут в отпуск на Майорку. Уставшие родители обещали детям море и солнце, они не хотят сидеть в пустынном терминале, слушая трезвучия Брайана Ино и наблюдая, как взлетает в сумерках рейс авиакомпании Swissair до Цюриха. Они хотят, чтобы вокруг были люди, магазины были открыты, и музыка, если она играет, подбадривала и настраивала на большое приключение.

°°°

В общей зоне аэропорта Хитроу, как и в Гэтвике, музыка больше не играет. Не знаю точно, почему. Может, было слишком много жалоб от пассажиров. А может, руководство аэропортов заметило, что клиенты, которым нужна музыка, предпочитают слушать ее у себя в наушниках, подключенных к смартфонам. Может быть, расходы на оплату лицензий Sony и UMG были сочтены неоправданно высокими. Как бы то ни было, в тех частях аэропорта, где обретаются люди без пропусков в вип-лаунж, музыки теперь нет.

А в моем лаунже есть. И надо сказать, это весьма достойная музыка, со вкусом подобранная. Время от времени она нарушается лязганьем металлической крышки от блюда с самосами, но в остальном у нее нет акустических конкурентов, поскольку мои соседи по лаунжу молча уткнулись в телефоны, а звукоизоляция почти не пропускает в наш бункер посторонних звуков извне.

То, что я слушаю сейчас, разительно отличается от Music For Airports Брайана Ино. Это соло на акустической гитаре, по стилю и звучанию напоминающее работы Уильяма Экермана и Майкла Хеджеса, записанные на лейбле Windham Hill, – качественная фоновая музыка для людей, которые не желают слушать синтезаторные имитации или тинтиннабули нью-эйджа. Это честная акустика в исполнении честных музыкантов с честными лицами. Я представляю себе, что конкретно этого исполнителя зовут Брэд, и в моем воображении он одет в расстегнутую рабочую рубашку поверх футболки с принтом Jack Daniel’s, голубые джинсы, застиранные почти до белизны, грубые ботинки, на вид старые и поношенные, но на самом деле новые и очень дорогие.

За пределами нашего маленького святилища менее привилегированные народные массы теснятся в лишенном музыки проходном дворе. Понравился бы им Брэд с его затейливым перебором струн, если бы они могли его услышать? Не исключено.

Но если бы руководство аэропорта сочло, что широкой публике нужна музыка, тогда здесь, для клиентов персонального банковского обслуживания, ее не было бы. Было бы решено, что путешественникам моего калибра не требуется музыка, чтобы скрасить долгое ожидание рейса в Краков.

Так работает классовость. Музыкальное сопровождение можно включать и выключать по необходимости.

Молодчина, Людвиг!

Мне всегда хотелось полюбить классическую музыку. И я очень старался, но у меня ничего не вышло.

С середины и до самого конца 1980‐х, когда поп и рок-музыки в мейнстримных медиа были особенно тухлыми, я решил побольше узнать о сокровищах древности. Если бы только я сподобился оценить творчество Шопена, Чайковского, Моцарта и прочих! Тогда мне удалось бы выкинуть из головы Spandau Ballet, Poison и Рика Эстли и забыть их, как страшный сон. Если передо мной будет расстилаться непочатый край из ста с лишним симфоний Гайдна, у меня не будет времени мучить себя творчеством группы A Flock of Seagulls, не так ли?

В те дни я жил в Мельбурне, который мог похвастаться двумя классическими радиостанциями: ABC-FM (эквивалент BBC Radio 3 для австралийцев) и 2MBS-FM, выживающей за счет слушателей компания ярых энтузиастов, пожилых и помоложе, но в равной степени красноречивых, сведущих и увлеченных своим делом. Их можно было назвать миссионерами, проповедующими против поп-музыки. Я часами слушал эти радиостанции, месяц за месяцем, не один год. Записал на пленку десятки часов передач, чтобы переслушивать их снова и снова. Многое узнал.

Но так и не полюбил классику.

°°°

В середине 1990‐х, после переезда в Шотландию, я совершил очередную попытку и несколько лет пытался слушать классические произведения. На этот раз я вникал еще усерднее. Радиоведущие с оксфордским и кембриджским образованием втолковывали мне, что такой-то композитор снискал в 1758