Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

Его старые альбомы перевыпускались на компакт-дисках, и я купил целую стопку в одну из поездок в Италию и привез в Шотландию в чемодане. Так началась любовь, которая со временем только усилилась и достигла кульминации, когда Баттиато написал песню, посвященную Эве. Она называется Ho un messaggio per te, и я поставил ее на Эвиных похоронах.

Баттиато умер в 2021 году в возрасте 76 лет. Он попробовал все. Он был настоящим фонтаном креативности и записал столько всего, что мы могли бы слушать его всю жизнь. Только один вопрос: «мы» – это кто?

°°°

Теперь, когда Баттиато больше нет с нами, не исключено, что англоязычные хипстеры наконец откроют для себя его музыку. Как знать? Какая-нибудь наша рок-звезда может выступить «куратором» по записи альбома его избранных песен, с подстрочником на английском, после чего наш рынок медленно, неуклюже и крайне неохотно освободит для него местечко. Журналисты в Лондоне и Нью-Йорке, может быть, даже напишут статьи о том, как прискорбно, что Баттиато «в свое время» был обойден вниманием. И обошли его не они, конечно же. Кто-то другой.

°°°

Послушайте, в следующий раз, когда вы будете небрежно просматривать рекламу предстоящих релизов забытых англоязычных певцов, которые были якобы почти так же хороши, как Buffalo Springfield, Funkadelic, Genesis или Линда Ронстадт, остановитесь. Что вы делаете? Зачем вы ведетесь на то, что какие-то журналисты и звукозаписывающие компании подсовывают вам, утверждая, что это на удивление неплохо и может понравиться людям, которые любят то-то и то-то, когда у них подходящее настроение?

Почему бы вместо этого не исследовать творчество действительно выдающихся музыкантов из незнакомых вам стран, музыкантов, поющих на незнакомых вам языках?

Почему бы для разнообразия самому не побыть иностранцем?

Ambient 1: музыка для банковских клиентов

Я в аэропорту Хитроу, пятый терминал, лаунж. Так называют закрытые залы для вип-клиентов, отгороженные от общих людских потоков и зон ожидания, где сидит плебс. У меня есть ламинированная карточка, дающая доступ в этот оазис. Стены лаунжа хлипкие, однако обшиты изолирующим материалом и выглядят так, будто сделаны из цельного камня. Тут будто бы другой мир.

В аэропорту редко встретишь по-настоящему уютный уголок. Здесь есть туалеты и лаунжи, а все остальное – огромный проходной двор, в котором магазины, рестораны, зоны ожидания и коридоры плавно перетекают друг в друга, так что шопинг, принятие пищи, унылое шатание без дела и поспешное перемещение к гейту 24В сливаются в одно хаотичное мельтешение стада.

Этот проходной двор серьезно бьет по ушам. Акустика страдает, поскольку ей не свойственно ни отсутствие резонанса, характерное для открытых пространств, ни приятные тембры, которые мы слышим в залах продуманной формы. Бревенчатая хижина и каменный собор отзываются на слова и шаги по-разному, но в обоих случаях наше тело может понять, какое положение занимает в пространстве. Мы входим с улицы в помещение – и сразу понимаем, где что.

А вот здания аэропортов – ни то ни сё. Наш встроенный человеческий эквивалент локатора летучей мыши пытается нащупать границы окружающего пространства, но испускаемые сигналы, распространяясь в этом хаосе, сбиваются и не возвращаются к нам. Нас окружают звуки, но все, что мы слышим, либо слишком тихое, чтобы распознать, либо слишком громкое, чтобы игнорировать, и животные инстинкты кричат о том, что мы не в центре помещения, а застряли где-то на краю. Только в туалетах и вип-лаунжах мы ощущаем, что находимся в помещении, где слышим собственное дыхание и могли бы при необходимости свить гнездо.

Карточку доступа в вип-лаунж банк прислал мне без всякого запроса с моей стороны, в виде небольшого дополнительного бонуса за то, что с меня дерут втридорога за персональное обслуживание, на которое я подписался после смерти жены, когда был не в состоянии самостоятельно справляться с пугающими коричневыми конвертами и вспоминать нужные пароли. Мне нужен был живой человек, которому можно написать имейл и попросить о помощи с заполнением бланков, в которых я ничего не понимал. Взамен я получил статус вип-пассажира в Хитроу.

Должен признаться, что этот небольшой дополнительный бонус и в самом деле невелик: в Хитроу множество вип-лаунжей, но мою карточку принимают далеко не все. Британская классовая система никогда не ограничивалась одним простым разделением на инсайдеров и аутсайдеров. Она предпочитает сложную иерархию конкурирующих привилегий, в которой у вас чуть больше или чуть меньше прав, чем у кого-то еще. В конце концов я научился отыскивать лаунжи, где служащие в элегантной униформе не отказываются принимать мою маленькую серебристо-серую карточку с надписью RETREAT REFRESH RELAX.

Персональное банковское обслуживание предоставляет и другие льготы, связанные с путешествиями, но я в это не вникал и едва ли ими воспользуюсь, поскольку тогда мне придется заполнять какие-то бланки и/или разбираться, как пользоваться разными приложениями, то есть делать ровно то, от чего я надеялся избавиться, подписавшись на эту услугу. Все, на что я способен со своим мозгом – носить с собой в бумажнике пластиковую карточку, чтобы в аэропорту получить доступ к удобному креслу в тихом прибежище и поесть свежеприготовленной еды.

Так и вышло, что я сижу в лаунже в пятом терминале, спокойно проверяю электронную почту и поедаю самосы. Время от времени появляются официантки, предлагающие запеченную картошку с розмарином и тушеные грибы. Дети спят, свернувшись клубочком в креслах, пока родители переводят дух перед следующим сегментом долгого путешествия в Бангкок, Амман или Мадрид. Моего самолета в Краков ждать еще долго. Часть времени уходит на самосы и проверку почты, но в основном я слушаю музыку, которая доносится из высококачественных динамиков в этом оазисе привилегий.

°°°

У музыки в аэропортах долгая история, полная взлетов и падений. Самый выдающийся взлет пришелся, пожалуй, на 1978 год, когда Брайан Ино выпустил альбом Ambient 1: Music For Airports, на задней обложке которого было напечатано известное эссе под названием «Музыка в стиле эмбиент» (Ambient Music). Ино утверждал, что фоновая музыка не должна быть ни раздражающей, ни чересчур легкой – она должна «навевать покой и оставлять пространство для размышлений». Много лет спустя он рассказал, как появился этот альбом. Ино ждал самолета в аэропорту города Кёльн – «очень красивом здании… Был красивый свет, и все было красиво, за исключением музыки – она была ужасна».

Что ему особенно не понравилось в этих звуках, распространяющихся по терминалу, так это их нарочитая жизнерадостность, выбранная, как он решил, руководством аэропорта, чтобы внушить пассажирам: они не погибнут в авиакатастрофе. Вместо этого Ино хотел написать «музыку, которая говорит: