Пишите мне на медсанбат - Людмила Петровна Дробинская

Удалось ли ему в Невской Дубровке создать лучшие условия для работы медсанбата? Где после колпинских противотанковых рвов работают медики батальонов и полков дивизии? Оставалось лишь ждать писем, надеяться на личные встречи. Я знала: боевые друзья рано или поздно откликнутся, поведают о себе.

За окнами нашего отдела, у сада имени Бабушкина, где с лета работал второй эшелон штаба армии, неистовствует непогода. Сильный порывистый ветер, осколки снарядов сбили с деревьев еще не успевшую пожелтеть листву. Землю заливает бесконечный дождь.

В санитарном отделе многолюдно. Начсандивы, командиры медсанбатов привезли отчеты о проведенной работе. Начальник лечебно-эвакуационного отделения Новиков внимательно их просматривает, уточняя каждую цифру. Есть время все тщательно проанализировать, обобщить опыт военных медиков по оказанию помощи раненым в боевой обстановке, по эвакуации раненых через водную преграду… Характеристика ранений, данные о потерях побегут ровными строчками под руками нашей машинистки Оли Дедовой и лягут на стол в санитарный отдел Фронта.

Днем мне передали телефонограмму: срочно представить в отдел кадров списки погибших врачей и фельдшеров.

Составляю этот скорбный список.

Врачи полков 268-й дивизии: Н. Андриянов, В. Ермолаев, В. Лебедев, И. Фейфер. Лаборант медсанбата техник-интендант первого ранга К. Чернявская.

Военфельдшер 329-го полка 70-й дивизии С. Крылов.

Военфельдшер 708-го полка 43-й дивизии Н. Зайцев.

Старший военфельдшер 342-го полка 136-й стрелковой дивизии И. Дроздов.

В памяти встали хорошо знакомые молодые лица, живые голоса… Разве их забудут друзья-однополчане?

Год подходил к концу. 22 декабря сорок второго года мы узнали, что героизм защитников города будет отмечен медалью «За оборону Ленинграда». В новом, сорок третьем, ею будут награждены и медики частей нашей армии и госпиталей.

Наши чувства хорошо выразил военврач Петр Гультяев:

Кто в город не пустил врага,

Кто в смертной схватке одолел блокаду,

Тому, как высший орден, дорога

Медаль «За оборону Ленинграда».

Подошел последний день прожитого года. Мы вновь собрались все вместе, во второй раз за историю нашей армии, чтобы в комнате за плотно зашторенными окнами проводить добрым словом уходящий 1942-й год — год непрерывной борьбы и самоотверженного труда.

За окнами зимняя темная морозная ночь. На улицах и дорогах пустынно. Лишь кое-где мелькают огоньки карманных фонариков, проносятся редкие машины, подмигивая узкими синими щелками.

Приехал из 67-й армии Л. Л. Либов и вручил мне письмо от Мушега Григорьевича Дурмишьяна. Он просил всем передать его новогодние поздравления. Бывший командир санитарной роты 2-й гвардейской дивизии Народного ополчения руководил в 67-й армии крупным лечебно-эвакуационным учреждением.

— Молодец, Дурмишьян: биолог — он стал заправским медиком, — сказал наш токсиколог Григорий Михайлович Муравьев. Новиков вспомнил жаркую полковую баню санчасти, созданную Дурмишьяном в Рыбацком, и его подарки — величайшее лакомство декабря сорок первого — кусочки замороженной конины.

В моем сознании вновь всплыло любимое Дурмишьяном древнее философское изречение: «Все течет, все меняется, и нет конца пути…»

На участке нашей армии наступило временное затишье. События медленно перемещались в 67-ю армию. Немного времени оставалось до решающих дней прорыва блокады Ленинграда, легендарных боев на левобережье Невы.

В район Невской Дубровки ушли от нас многие боевые дивизии, медицинские службы, хирургические группы усиления.

У переправы

Безгласны невские волны. Издревле течет студеная Нева из глубокой Ладоги, прокладывает себе путь, петляя мимо низких берегов, в Финский залив.

С конца сентября сорок первого по январь сорок третьего на левом берегу Невы шли кровопролитные бои. Здесь сражались те же советские соединения, что в разное время преградили путь вражеским дивизиям у Мги, под Выборгом, громили их на берегу Тосны-реки.

«Первооткрывателями» Невского плацдарма у Московской Дубровки были воины 115-й дивизии и 4-й бригады морской пехоты. В ночь на 20 сентября 1941 года они внезапно форсировали реку и захватили на ее левом берегу, занятом гитлеровцами, небольшой «пятачок» земли, который затем расширили.

Бои за удержание этого плацдарма вели войска специально организованной Невской оперативной группы; они срывали все попытки врага обойти Ленинград с этого направления.

Врачи, медицинские сестры, санитары вместе с воинами преодолевали широкую быструю Неву, когда резкий порывистый ветер с Ладоги гнал крупную волну и крутил снежные вихри. На левом берегу медики не раз попадали под минометный и артиллерийский огонь и лежали, коченея под обрывистым берегом, прикрывая собою раненых.

Сорок дней и ночей провели на плацдарме славные медики 2-го батальона 4-й бригады морской пехоты. Вспоминая о той тяжелой поре, военврач третьего ранга Фердинанд Бекер, находившийся с батальоном на левобережье, рассказал:

«Помню бой у разрушенного моста в начале октября сорок первого. К упавшему раненому офицеру бежала санинструктор Зоя Аверина.

— Зоя, подождите! — кричали ей вслед бойцы. — Гитлеровцы обстреливают мост!

Но офицер был, должно быть, ранен тяжело — не поднимался, и Зоя упрямо ползла к нему. Когда бой закончился, товарищи внесли в блиндаж бездыханное тело мужественной советской девушки. Она все-таки добралась до раненого, но тут же была сражена вражеской пулеметной очередью.

Никогда не забыть мне доброго, отзывчивого и безотказного в работе санинструктора Петра Лобковского. На поле боя он словно не замечал вражеского огня, спокойно перевязывая раненых, вынося их в безопасное место, подбадривал людей веселой шуткой и теплым словом. Смерть вырвала из наших рядов и этого смелого воина и замечательного человека.

Для эвакуации раненых лодок не хватало. Но многим требовалась срочная операция, и оставить раненых без квалифицированной помощи было нельзя. Тогда смельчак — подводник кок Владимир Зновенко вызвался переправить их днем на правый берег. Я понимал опасность переправы, но что было делать? И я разрешил Зновенко попытать счастья.

Два дня он доставлял раненых с левобережья в Невскую Дубровку. За его шлюпкой охотились фашисты и постоянно ее обстреливали, но Зновенко выиграл этот поединок. Совершая рейс за рейсом, мужественный моряк перевез 65 раненых. Он был награжден орденом Красной Звезды».

О себе же, о своей работе на левобережье врач ничего не рассказал. Но я сама прочла об этом в очерке «Фердинанд Бекер», напечатанном в газете 4-й бригады морской пехоты «За советскую Родину». Приведу оттуда отрывок:

«Блиндаж, в котором помещалась санитарная часть, служил для Бекера укрытием лишь в короткие часы сна. Днем и ночью он бессменно находился на переправе. Каждому раненому оказывал помощь. Каждую шлюпку с ранеными отталкивал своей рукой.

Много раз врач Фердинанд Бекер слышал посвист пуль у своего уха. Мины рвались у его ног. Осколками на нем была изорвана одежда. Но он делал свое