Пепел перемен, Том 6: Тень железной руки - Илья Витальевич Карпов

— Господин Русворт! Речь сейчас идёт не о политике и войнах, а о выживании. О судьбе всего мира, если хотите!

— На островах мы будем в безопасности. Мёртвые плавать не умеют, — усмехнулся он. — А этих предателей с материка не жалко.

Волна гнева вдруг захлестнула Алессию. Она подошла к Русворту вплотную и, глядя ему прямо в глаза, выпалила:

— Это уже не Вингевельд, это нечто большее. С такой тварью не сталкивалась ни я, ни вы. Уверяю, эти мертвецы уж точно найдут способ преодолеть море, и тогда вам не отсидеться на ваших обгаженных чайками скалах, молясь о том, чтобы они не схватили вас за задницы!

Окружающие замерли, ожидая, что произойдёт дальше. Венианор Русворт нахмурился, пригладил волосы и серьёзно сказал:

— Обычно за подобные выходки я выбиваю человеку зубы, но для красивой женщины сделаю исключение. Однако хоть ваши слова чертовски убедительны, госпожа Винтерсонг, взять курс на Хельмар мы сейчас не можем. Нас просто потопят на подходе, не дав причалить. На Когг Мирр, ребята! — рявкнул он и, усмехнувшись, вновь обратился к декану воды: — Если нас убьют, никого предупредить мы не сможем. Как прибудем в Солёную скалу, сразу отправим весть лорду Свальдеру. Клянусь вам.

Вскоре три корабля Русвортов уже отходили от пристани Вальморы. Алессия Винтерсонг глядела на обречённый город и надеялась лишь на то, что, когда его жители осознают произошедшее и в панике бросятся к кораблям и рыбацким лодкам, для них не будет слишком поздно.

Глава 16

Кап! Кап! Кап! С каждым проклятым звуком мозг словно пронзала раскалённая иголка.

Рихард Вайс пришёл в себя. Лицо упиралось в холодную твёрдую поверхность. «Что-то чувствую, значит, живой. Это хорошо.» — такой была первая мысль, посетившая его голову. Он осторожно приподнял голову и увидел толстые железные прутья, уходящие в каменный пол. По ту сторону решётки горела свечная лампа, а под ней красовалось мокрое пятно. В него-то и падали откуда-то сверху капли, виновные в этом ужасном звуке. Кап! Кап!

Вайс грязно выругался по-анмодски. Такие ругательства он слышал в далёком детстве, когда мать брала его с собой на рынок. Она строго настрого запрещала маленькому Ирмосу повторять услышанное, а тот в ответ послушно кивал и запоминал каждое слово, в гневе вырывавшееся из оскаленных ртов или, напротив, перемежавшееся со смехом. От этих воспоминаний на душе стало теплее.

Вайс перевернулся на спину и упёрся глазами в потолок, который от пола отличало лишь то, что он был наверху. Вдруг в голове, словно молния, пронеслась мысль, от которой по телу разлился холод: Делвин! Что же теперь с ним будет? Только бы гномы не дали мальчонку в обиду… А ведь Вайс сам привёл его сюда. В «безопасное место». Из огня да в полымя.

— Чёртова страна… — произнёс он в пустоту.

— Дело, к сожалению, не в стране, — совсем неподалёку отозвался мягкий голос, что показался Вайсу смутно знакомым. Он повернул голову и увидел заросшего неопрятной бородой незнакомца в серой истрёпанной рясе, сидевшего на соломенной подстилке спиной к стене. Встретившись глазами с Вайсом, незнакомец слабо улыбнулся.

— Твой голос, лицо… — в тусклом освещении судить наверняка было нельзя, но Вайс рискнул предположить. — Драконья долина, когда налетело чудище…

— И оглобля сломала тебе рёбра. Да, судя по всему, мы встретились вновь.

— Вот ведь… — Вайс изумлённо ругнулся по-анмодски. — Как же тебя звали… Дорий, Дарий…

— Дормий, — подсказал тот. — А твоего имени я не знаю. Не думал, что мы встретимся вновь.

— Вайс, Рихард Вайс, — он сел и тут же ощутил давящую боль в животе. — Дьявол! Кажись, припоминаю, что за дерьмо со мной приключилось… Чёртов Карл, король… Жижа эта… Погоди, так значит, ты меня снова исцелил?

— Не я, мой господин, Холар. Отец милосердия, которого этот город так незаслуженно забыл.

— А ты, стало быть, пришёл им напомнить?

Дормий пожал плечами.

— Владыка привёл меня в Энгатар. Люди здесь истосковались по надежде, состраданию, доброму слову. Я видел это в их глазах, когда вещал слово Холара на площади у храма. Но нести Его волю долго мне не пришлось, вскоре меня арестовали и повели к матриарху. Я пытался воззвать к её благоразумию, но эта девушка… Её лицо, её сердце — они будто выкованы из стали умелым, но жестоким кузнецом.

— Да уж, видел эту девицу. Смотришь — вроде даже ничего, но этот взгляд… И мордашка будто маска стальная, не встречал ещё таких. Это вот ей ты рассказывал о милосердии? — усмехнулся Вайс.

— Да, — Дормий печально вздохнул. — А после, когда я сказал, что Холар избрал меня проводником своей воли, меня отвели к королю. Его величество потребовал немедленно продемонстрировать мою, как он выразился, силу. Но ведь это не сила, это дар! Привели несчастного, которого лишили языка, и король велел мне исцелить его. Увы, когда я воззвал, Холар не ответил мне.

— Должно быть, его величество, был не в восторге.

— Он разгневался и угрожал мне казнью за ересь, — Дормий усмехнулся. — Не знал, что «Постулаты» теперь считаются ересью, а ведь я лишь успел процитировать их, когда меня арестовали. Потом из темницы привели господина в дорогих одеждах, он страдал болезнью ног.

— Гниль? Не мудрено. Здесь сыро, как… Ладно, не при священнике.

— Да. Король называл несчастного лордом Кавигером, а мне велел исцелить его ноги. К счастью, на сей раз Холар смилостивился. Видел бы ты лицо этого человека.

— Наверное, не хуже, чем моя рожа, когда ты срастил мне рёбра и заштопал грудь одним прикосновением.

— Повторяю, это сделал не я.

— Да, помню, Отец милосердия, добрый и славный. И что же, король не отпустил тебя даже после такого представления?

— Увы. Он был удивлён, даже изумлён, но сказал, что сейчас не время для идей, которые несла моя проповедь. Потому и приказал оставить меня здесь, в темнице. К слову, вёл меня сюда весьма примечательный юноша. Его невозмутимое лицо было обезображено страшным ожогом, но в глазах стояла поистине бездонная скорбь. Удивительно, как взгляд столь юных глаз, может быть исполнен настолько глубокой печалью.

— Я не столь хорош в энгатском, чтобы понять все эти мудрёные метафоры, — поморщился Вайс. — Прошу, Дормий, попроще, мне и без