Стивен Кинг за железным занавесом (история книг С. Кинга в СССР и России, 1981-2025) - Ернар Шамбаев

как запретный плод, а как признанный, заслуженный автор, которого просто продолжают издавать (благо, продуктивность Кинга никогда не спадала). Это было похоже на зрелость. Те, кто в 90-е с жадностью ловили каждый его роман, теперь повзрослели, изменились или переключились на другие литературные увлечения.

Издательская активность шла по инерции: книги продолжали выходить, но без прежнего ажиотажа. Его перестали фанатично ждать, как ждут нового альбома суперлюбимой группы, но при этом он все еще уверенно продавался. Можно сказать, что нулевые для Кинга в России – это эпоха стабильного, но не вдохновенного признания. Его покупали, его читали, но без прежнего фанатизма. Это было время, когда Кинг из «культа» стал «классикой».

Причин этой относительной вялости кингомании в России в нулевые годы было несколько, и каждая из них дополняла другую, формируя ощущение постепенного сползания Кинга из центра культурного внимания.

Во-первых, в стране стал ощущаться сдвиг читательских приоритетов. После 90-х, когда на волне открытых границ и информационного голода российский читатель ненасытно поглощал все переводное – от Кинга до Кунца, от Желязны до Чейза, – в нулевых начался откат. Люди устали от «чужих голосов». Восстановление экономики, рост национального самосознания, патриотический тренд, все более активно транслируемый государством, привели к всплеску интереса к своим. Массовый читатель переключился на российских авторов, близких по менталитету и понятных в бытовых реалиях. Книги Дарьи Донцовой, Татьяны Устиновой, Александры Марининой, Татьяны Поляковой, Полины Дашковой и даже Юлии Шиловой, образовавшими литературный матриархат, стали феноменом эпохи. Женский детектив, «иронический триллер», «история про нашу жизнь» с каплей интриги – все это оказалось ближе, чем условные штаты Мэн или Колорадо с демонами и проклятыми отелями. Читательские слои начали осторожнее относиться к западной культуре.

Во-вторых, свою роль сыграли и просчеты издательства «АСТ», владевшего правами на Кинга. Несмотря на стабильные тиражи и широкое распространение, «АСТ» словно застыло в риторике начала 90-х. Стивен Кинг по-прежнему подавался как «король ужасов», а слоганы на обложках обещали читателю, что «будет по-настоящему страшно». Между тем сам Кинг к тому времени давно эволюционировал в сторону более тонких психологических историй и философской прозы. Но для российского рынка он оставался чем-то вроде мистического пугала, и тех, кто был давно с ним знаком, такое упрощенное позиционирование скорее отталкивало. Для новых же читателей это выглядело как архаика, пережиток VHS-страшилок.

В-третьих, нулевые не принесли громких и по-настоящему масштабных экранизаций по Кингу, способных оживить интерес к автору. Ни одной «Зеленой мили», ни одного «Побега из Шоушенка», ни уж тем более будущего «Оно» от Мускетти, которое в 2017 году станет событием десятилетия и вернет Кинга в массовое сознание даже среди подростков. Экранизации, которые все же выходили в 2000-е, были проходными и терялись на фоне «Гарри Поттера», «Властелина колец» и «Пиратов Карибского моря».

Наконец, в-четвертых, все большую усталость у постоянных читателей вызывали переводы Виктора Вебера (ставшего с конца 90-х главным и основным голосом Кинга в России), которые становились все тягостнее и тягостнее. Чтение таких романов, как «Мобильник» или «История Лизи», превращалось в испытание. Кинг больше не проглатывался за пару вечеров, как раньше. В нулевые впервые пошли разговоры о том, что «Кинг исписался». Сначала эти голоса звучали робко и неуверенно, но к концу десятилетия становились все громче, яростнее и настойчивее.

Все эти факторы – культурный сдвиг к отечественному, неудачный маркетинг, отсутствие визуальных триггеров и тяжеловесные переводы – вместе и сформировали тот своеобразный «период застоя» в российской кингомании. Он не был катастрофическим: книги продавались, фанаты оставались, но новой волны, новой влюбленности в Кинга тогда не случилось.

Однако затишье нулевых оказалось не концом, а лишь передышкой перед новой (и, возможно, самой громкой) волной кингомании в истории России. Уже в следующем десятилетии имя Стивена Кинга вновь зазвучит повсюду: с экранов кинотеатров, в новостных лентах, в книжных магазинах, во всех соцсетях, в массовой культуре и даже в квест-комнатах.

Толчком к этому возрождению и триумфальному камбэку станут «11/22/63» и «Страна радости», а также экранизация «Оно» режиссера Андреса Мускетти. В 2017 году фильм выстрелит с такой же силой, с какой когда-то в сознание зрителей врезались «Побег из Шоушенка» и «Зеленая миля». Новый Пеннивайз – зловещий, харизматичный и до ужаса запоминающийся – станет иконой для целого поколения. Его изображения появятся на футболках, кружках, машинах, стенах домов, книжных закладках, в виде гифок, мемов, брелоков и даже снеговиков. Маска клоуна заполонит Хэллоуин-пати и тематические фотозоны торговых центров по всей стране.

К этому моменту Кинг возглавит список самых издаваемых авторов в России – с совокупными миллионами отпечатанных экземпляров, переизданиями и коллекционными сериями. Его романы начнут выходить в новых переводах, в новом оформлении, а самое главное – с новым позиционированием. Наконец-то российский читатель увидит в Кинге не только «короля ужасов», но и тонкого лирика.

В эти годы появятся и так называемые «долларовые малышки» – малобюджетные короткометражки по Кингу, снятые по лицензии всего за один доллар студентами и начинающими режиссерами и получившие огласку в интернете. Параллельно с этим начнется масштабное празднование 70-летия мэтра: тематические лекции в библиотеках, статьи в прессе, киновыставки и флешмобы в соцсетях.

Кинг вновь станет модным и важным. И что примечательно, к нему потянется молодежь. Новое поколение, выросшее в соцсетях и стриминговых сервисах, откроет для себя Кинга через экран смартфона, YouTube-разборы и Netflix-рекомендации. Все это произойдет очень скоро.

Глава 5. Да здравствует Король!

Тяжелое наследие 90-х

– Это сироты, – ответил Альхен, выжимая плечом

инспектора из кухни и исподволь грозя сиротам кулаком.

– Дети Поволжья?

Альхен замялся.

– Тяжелое наследье царского режима?

Ильф и Петров, «Двенадцать стульев»

К началу десятых годов у верных поклонников Стивена Кинга (постоянных читателей или constant readers, как называл их сам писатель) накопился целый вал претензий к издательству «АСТ».

Как мы знаем, со второй половины 1990-х годов «АСТ» стало обладателем эксклюзивных прав на издание произведений Стивена Кинга в России. Этот статус позволил издательству установить монополию на популярнейшего автора ужасов и мастера психологического триллера, что превратило Кинга в настоящую «золотую жилу».

Однако, на рубеже 90-х и нулевых и в 2000-х годах в России наметился спад интереса к Стивену Кингу. Это было неожиданно: еще несколько лет назад его книги сметались с прилавков, как горячие пирожки, и казалось, интерес к «королю ужасов» в России будет только расти. Но нет – в какой-то момент что-то дало трещину.

Причины можно искать в духе времени. В России менялись вкусы. На