В Московской битве. Записки командарма - Филипп Иванович Голиков

говоря, переход к ночным боевым действиям, самому трудному и сложному виду действий даже для взвода и роты, мог быть 10-й армией в целом так успешно осуществлен только потому, что наряду с Военным советом, командирами, комиссарами и штабами дивизий необходимость воевать ночью или в самую плохую погоду понял всем своим существом каждый командир, политработник и боец. Понял, воспринял как свое собственное мнение и, подходя к делу просто и разумно, действовал и в одиночку и в составе подразделений так, как того требовала обстановка и главная задача – задача победить. Победить и в этом, и в следующем бою, и так день за днем. Сами учились и учили других, кто был слабее или менее понятлив.

Воевать по ночам, особенно наступать и прорывать оборону, с трусливыми и плохо дисциплинированными людьми нельзя. И вот здесь со всей силой проявилась крепость политико-морального состояния личного состава войск армии, надежность воинской дисциплины отдельного бойца и воинского коллектива, сила политического сознания и убежденности в том, что врага надо во что бы то ни стало и как можно скорее уничтожить, одолеть и выгнать с нашей земли, пользуясь любой возможностью.

В этом именно и был источник преодоления всех встретившихся трудностей, невзгод, страха смерти, источник сноровки, храбрости и инициативности поведения в бою нашего солдата. Все эти его достоинства возрастали и увеличивались по мере получения боевого опыта.

И здесь мы вновь и вновь находим подтверждение словам В.И. Ленина о том, что «во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, сознание необходимости пожертвовать свою жизнь для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести… Это осознание массами целей и причин войны имеет громадное значение и обеспечивает победу»[126].

Конечно, «в семье не без урода», и были такие случаи, когда требовалось принимать самые крутые, самые строгие меры. Я знаю факт, когда один солдат вместо того, чтобы броситься с товарищами в атаку у одной из деревень Думинического района, остался лежать, зарывшись в снег. Когда же все ушли вперед, он ушел в тыл за 5 км. Его уделом был открытый суд Военного трибунала армии. Обо всем этом рассказала наша армейская газета «Бей врага!» 14 января 1942 г.

Политическая твердость личного состава и общее понимание необходимости разгромить захватчиков делали близкими и понятными всей массе рядовых бойцов стремления командования 10-й армии при проведении частых, порой неожиданных перегруппировок войск для сосредоточения сил армии в нужных районах, маневров по охвату, обходу и окружению противника, назначение дивизиям широких, а иногда, наоборот, узких полос, назначение целого ряда полков и батальонов для самостоятельных действий в отрыве от главных сил своих соединений и частей на открытых флангах или в стыках, в передовых отрядах, авангардах.

Трудно переоценить политическое единство в боевых усилиях всех категорий личного состава войск армии – рядовых бойцов, командно-политических кадров, партийных и комсомольских организаций. Радовала серьезность отношения с их стороны к выполняемым задачам, рассудительность и деловитость при встрече с любыми трудностями и испытаниями.

Такое отношение к делу исключало необходимость наказаний и тем более смещений за нерадивость и за нежелание работать. У нас в армии было немало слабо подготовленных лиц начальствующего состава, но лишь в очень редких случаях приходилось кого-то снимать или менять, а снятие за неисполнительность и самовольство свелось лишь к одному случаю с первым командиром 41-й кавалерийской дивизии из всех 55 командиров дивизий и полков армии за ноябрь, декабрь и январь.

В боях быстро росли кадры армии. Почти все командиры дивизий скоро стали генералами. Хорошими командирами корпусов или заместителями командующих армиями стали Н.Б. Ибянский, Г.Н. Терентьев, Н.И. Кирюхин, Г.Д. Соколов, П.А. Еремин, М.И. Глинский, Г.О. Мартиросян.

Командирами дивизий, генерал-майорами стал ряд командиров полков, например, подполковники И.И. Анциферов и Г.А. Гоголицын. Майор С.В. Радзивилко стал командиром отдельной мотострелковой бригады.

В ходе боев войска армии понесли немалые потери в кадрах командного и политического состава. Особенно в составе командиров стрелковых полков, батальонов и рот. В боях погибли славные командиры полков майор А.П. Воеводин, майор И.М. Талубьев, майор Г.Н. Поздняков, майор Е.В. Дмитриев, капитан М.И. Логвинов, майор Н.А. Науменко, майор М.Ф. Индейкин и майор М.Г. Клочков. Многие командиры полков, комиссары, начальники штабов и секретари партийных, комсомольских полковых бюро были ранены.

Армия смело выдвигала из своей среды новых командиров и политработников. Война требовала всевозрастающей подготовленности кадров всех степеней, начиная с командиров отделений, орудийных расчетов и начальников радиостанций. Поступление их в 10-ю армию началось, конечно, не сразу, но в нужном количестве. И лучшими людьми из тех, кого нам присылали из центра после подготовки, были лица с боевым опытом, особенно из числа командиров батальонов и полков. В ходе войны многие из них стали отличными командирами дивизий и корпусов.

Если говорить о боевом опыте 10-й армии в Московской битве в свете современных условий, то он, конечно, был очень скромен, но все же может пригодиться.

Из форм оперативного маневра 10-й армии могут быть полезны такие, как быстрое выдвижение ее из глубины страны на угрожаемое и в то же время перспективное направление, внезапный подвод к рубежу развертывания и одновременный переход в наступление с ходу всеми своими силами.

Борьба на широком фронте в современных условиях будет преимущественным явлением, и опыт 10-й армии в этом тоже небесполезен. Способность и умение соединений вести боевые действия на самостоятельных направлениях, с открытыми флангами и вне тактической связи друг с другом, готовность соединений и частей подолгу находиться в отрыве, действовать без опеки сверху, широко применять собственную инициативу, как это сделал командир 330-й стрелковой дивизии Г.Д. Соколов под Михайловом, быть способными к неожиданному и быстрому маневру на любое направление и в любое время, уметь уверенно воевать с полнейшим напряжением всех своих физических, нравственных и морально-политических сил, днем и ночью, в любую погоду и на любой местности – все это теперь принадлежит к числу первостепенной важности политических и военных требований.

Что касается такой стороны нашего опыта, когда за левофланговыми армиями Западного фронта в течение всего контрнаступления и общего наступления отсутствовал второй эшелон или серьезный оперативный резерв фронта, так же как и резерв Ставки, то в современных условиях на решающем направлении подобное положение вряд ли будет возможно.

Это же относится к вопросу использования достигнутого между Калугой и Белевом большого прорыва вражеского фронта с быстрым перенесением главных ударов на новые направления в большом оперативном и