Тридевятое. Книга вторая - Ирина Кизимова

Глава 9

Победивший смерть

Солнце приятно ласкало холодную кожу и непривычно слепило привыкшие к вечному мраку глаза. Кощей Бессмертный наконец мог чувствовать на устах долгожданный вкус свободы, подхваченной сильными крыльями вороного жеребца. Он упивался ей, вдыхал поглубже, наполняя лёгкие, пьянея от морозного, чистого воздуха, о котором ранее мог лишь мечтать.

— Уж успел забыть, что значит чувствовать себя по-настоящему живым!

Лицо растянулось в довольной усмешке, а взгляд скользнул по высоким пикам древних скал, за которыми вот-вот должен показаться родной Зачарованный лес.

— Ждали-ждали твоего прибытия, Кощеюшка! — заурчал Баюн, вцепившийся в него когтями, дабы не слететь с мчащегося коня.

— Ох и лживая ты зверюга. — протянул чародей и расхохотался. — Вон какие бока отожрал, небось мой бездарный двойник тебе пироги пёк?

— Куда ж ему до тебя, Кощеюшка. А жрал я много от отчаяния, не мил свет был без тебя, ух не мил.

— Вижу сказки сказывать ты не разучился. — нисколько не поверил ему Кощей. — Бабка, наверное, тоже ух как скучала. Так скучала, что как только появился шанс меня вытащить, наоборот засунула куда поглубже. Старая стерва!

— Не серчай, Кощеюшка, Баба-Яга же не со зла, она о теле твоём долгие годы заботилась.

— Бабке давно пора материнские чувства свои куда поглубже засунуть. Всё никак не может принять того, что я к Чернобогу ушёл. Впрочем, и он мне теперь без надобности.

Кощей с удовольствием потянулся, разминая затёкшую спину. Раны, что получил Глеб в бою с Сёстрами, он давно залечил и теперь недовольно коснулся длинных волос.

— Что за патлы этот ущербный отрастил? Надо избавиться от них в ближайшее время да кафтан покраше надеть. Надеюсь, богатства мои не разбазарили?

— Да как можно, светоч наш⁈ Всё в тереме твоём ждёт-дожидается. Копии внушили, что он лишь ученик Кощея Бессмертного, посему и к вещам твоим относился с уважением.

— Хоть до этого вы додумались. Эй, Полночь, снижайся давай, а то дом бабки пропустим! — прикрикнул он на коня, заметив, что они, наконец, миновали горы.

Полночь одобрительно зарычал и подчинился приказу, приближаясь к избушке на курьих ножках, хозяйка которой уже вышла во двор встречать незваных гостей.

— Явился-таки! — бросила она вместо приветствия, едва Кощей спешился с коня.

— Твоими стараниями, бабуль, жив-здоров. — усмехнулся чародей, поравнявшись с ней. — Не предложишь напоить, накормить, спать уложить?

— Целый век минул, а ты не изменился. Совсем старших не уважаешь!

— С какой бани пала я должен уважать ту, что способствовала моему заточению?

— Пирог с грибами давеча из печки достала, коли будешь — заходи. — не ответила на его упрёк Баба-Яга и, приглашающе махнув рукой, скрылась внутри избушки.

— Сотня лет ничто для богини, да? — пожал плечами Кощей, задав вопрос в пустоту, пройдя внутрь следом за хозяйкой.

В избушке было тепло и уютно, в отличие от усилившегося мороза снаружи, который не оценил даже привыкший к постоянному холоду подземелья Кощей. Он отпил душистого отвара из ромашки напополам с душицей, и с удовольствием попробовал ещё горячий, румяный пирог с хрустящей корочкой. Как бы чародей ни выделывался перед бабкой, а по её стряпне скучал все долгие годы заточения.

— Не буду лукавить. Глеб был похож тебя в те далёкие времена, когда ты только попросился ко мне в ученики. Посему я малость заигралась в мамки, но супротив тебя ничего не имею, сам знаешь.

— Вот и хорошо, потому что его больше нет. Марья Моревна ума от прошлой Главы не унаследовала, посему весь её план пошёл прахом. Стоило моему глупому двойнику щёлкнуть кандалами, как я освободился.

— Чего дальше делать собираешься?

— Как чего? Али не чувствуешь, что сила моя лишь окрепла да приумножилась? Теперь я не только с Тридевятым, но и со всем континентом сладить смогу.

— Сдалось тебе это царствие?

Кощей усмехнулся, он знал, что Баба-Яга не разделяла его великих идей и была против грядущих кровопролитных войн супротив могучих держав.

— Больше никто не закроет меня в клетке! А на обычных людишек я плевал. Коли не понесут злато-серебро в мои владения да добровольно не сдадут Тридевятое, всех под чистую выкошу.

— В одиночку что ль на терем царский пойдёшь?

— А чего нет? Силушки у меня в избытке, а стоит лишь свиснуть, как нечисть тут же прибудет на зов. О, кстати, бабуль, чего-нить про Оксану слыхала?

— Не ведаю. Культ твой вместе с тобой уж век как сгинул.

— Ой, брешешь, старая стерва. — Кощей отломил ещё пирога, сплющив пышное тесто между пальцами так, что грибная начинка полезла прямо в миску, превращаясь в мерзкое месиво. — Повезло мне, что ты к месту привязана, из Зачарованного леса и шагу не сделаешь.

— Но задержать тебя у меня силёнок хватит.

— И оно тебе надо? С каких пор Баба-Яга с людьми дружбу водит?

— Кто тебе сказал, что я с ними якшаюсь?

— А Иван как же? Твоя ошибка была мою копию в Навь пустить, посему пожинай плоды, раз оплошала. — он уронил расплющенный пирог посреди стола и поднялся.

— Ты тоже человек, али запамятовал?

— Был когда-то.

— Ты нарушаешь баланс сущего. Ежели будешь сидеть в тереме да пакостить помаленьку, я вмешиваться не стану.

— Ты больше не моя наставница. Как и Чернобог. Кстати, только сейчас подумал, что вы похожи. Он в Нави заточён, а ты в Зачарованном лесу. — Кощей усмехнулся, взирая на древнюю богиню сверху вниз. — Ты и раньше была мягкотелой, а сейчас совсем раскисла среди болот.

— Даже сотня лет не изменила тебя, всё дерзишь старшим. — нахмурилась Яга. — Впрочем, Глеб от тебя не далеко ушёл.

— Не сравнивай меня с этим недочеловеком. — фыркнул Кощей, пройдясь размеренным шагом по избе, словно оценивая территорию. — Убого тут у тебя, но всё лучше, чем в темнице.

— Будто средь твоего хладного злата легче дышится?

— Богатство душу греет, как и власть. Потому, бывай, бабка. Я по старой памяти к тебе заскочил, боле задерживаться не намерен. Эй, Баюн, шагай следом.

Доселе молчавший кот поспешил за хозяином.

— Слово твоё закон, Кощеюшка.