Тридевятое. Книга вторая - Ирина Кизимова

— Заладила…

Он распахнул дверь, остановившись на пороге, впуская в дом свистящий, колючий ветер, всколыхнувший седые космы Яги.

— Жалкий избранный мне не соперник.

— Чего ж тогда не убил его? Ране ты с ними не церемонился. — усмехнулась богиня, глядя на бывшего ученика.

— Потому и не прикончил. Пусть помучается, глядя на то, во что я превращу Тридевятое царство.

— Брешешь, Глеб.

— Ещё раз назовёшь меня этим именем! — он повернулся к ней, гневно сверкая чёрными глазами.

— Что? Убьёшь меня или изгонишь? — усмехнулась Яга, не страшась угроз. — Я тут с начала времён с места не двигаюсь, здесь и останусь до скончания веков, даже если ты сотрёшь Тридевятое вместе с со всем континентом с лица земли.

Кощей ничего не ответил и вышел, звучно хлопнув дверью.

— Извечно такой, никакого уважения. — нахмурилась Яга.

Древняя магия будто корни могучего дуба заструилась по полу избушки, уходя глубоко под землю. Деревья затрещали снаружи голыми ветками, сбрасывая пушистые снежные шапки, поднялся буран. Природа откликалась на зов истинной хозяйки Зачарованного леса. Долгие годы она спускала Кощею Бессмертному с рук всё, что он творил, и хотела было поспособствовать выжившим Сёстрам с поисками избранного, но Глеб нашёл её раньше… А материнская любовь дорогого стоит. Долгие годы берегла Яга названного сына, и сейчас сделала свой выбор.

Словно невидимая стена выросла перед Кощеем Бессмертным, когда тот попытался покинуть Зачарованный лес. Витиеватые, подобно древесной коре золотистые узоры пробежались по завесе в тот самый момент, когда он столкнулся с ней и слетел с коня вместе с заоравшим от неожиданности Баюном.

Кощей выровнялся в воздухе, используя тёмную магию, и подозвал Полночь обратно.

— Бабка-таки претворила угрозу в жизнь. Кто ж знал, что она в этот раз не брешет?..

Он пробежался кончиками пальцев по заискрившемуся барьеру и ухмыльнулся.

— Но сие ненадолго.

— Что будем делать, Кощеюшка? — подал голос Баюн.

— Малость переждём. Такого уровня колдовство даже у богини все силы отымет, она будет держаться около месяца, а там стена пустит трещины, и мы прорвёмся уже с войском. Трупы да нежить из Зачарованного леса никуда не денется.

— Но как быть с Иваном? Он не станет терять времени даром и двинется прямиком к Буяну! Все знают, что там твоя смерть.

— Вот именно. — усмехнулся Кощей. — Все знают, глупое ты животное.

Баюн замер, ощущая накатившее на него осознание.

— Хитро это ты придумал, Кощеюшка.

— А теперь давай-ка вернёмся домой.

Полночь взмахнул крыльями, без приказа понимая, чего от него хочет хозяин. Злато в тереме Бессмертного уже покрылось пылью от ожидания.

* * *

Царский терем гудел аки улей: «царь-батюшка давеча пропал». Стрельцы денно и нощно искали его по всем уголкам Царьграда и в ближайших лесах. Обнаружили лишь парочку разбойничьих логов, но искомого там не оказалось.

Впервые Дума собралась без царя, и царевич Сергей вместе с младшим братом заняли место во главе, как ближайшие наследники престола, на обоих лица не было. Они усвоили прошлый урок сполна и не желали больше терять положения при дворе, опасаясь полных ненависти косых взглядов его милости, что явно знал всё и даже больше. Посему сейчас, когда пропал Иван, нужно было действовать сообща и сделать всё для его скорейшего возвращения, ежели сие, конечно, возможно.

— Обыскали все окрестности от первой избы до последнего сугроба в широком поле. — доложил главный воевода. — Царя-батюшки нет нигде. Но сыскные стрельцы вчера обнаружили мешок с топором рядом с прорубью, что у Девичьего пруда. Местные предоставили, поскольку он терему принадлежит. Давеча его милость распоряжался всё, принадлежащее царскому дому клеймом пометить, дабы краж не было.

— Неужто до последнего топора всё пометили? — восхитился Василий.

— А как же! Служки постарались. Сами понимаете, царевич Василий, его милость шутить не изволит.

— Почему вы решили, что топор как-то связан с исчезновением Ивана? Что ему делать у проруби? И почему никто не видел, как он выходил из терема?

— Сие большая загадка. Но никто из нашинских давеча к пруду не шатался, это точно вам говорю, не за чем им. Всех служек да стрельцов опросили, никто туда не хаживал, никто царя-батюшку не видал.

— Его милость тоже пропал, как и гостья царя-батюшки. Даже огромного кота нигде не видать. — добавил воевода. — Стало быть пропали разом, али его милость на выручку царю-батюшке отправился и тоже сгинул.

— Ничего не понимаю. — хмуро подытожил всё сказанное Сергей. — Но в наших силах продолжить поиски. И насчёт топора… Слыхал, что у покойного царя-батюшки знакомый чародей был, он и стрелы заговаривал к обряду. Может, к нему топор снести, авось чего скажет?

— О сим слыхали, но никогда не видали. Говорят, затворник он, людей к себе окромя семьи царской не пускает.

— Где избёнка его знаете?

— Вестимо.

— Василий, доверю это тебе.

— Как скажешь, брат. Покуда царь-батюшка не вернётся, ты по старшинству за главного. Посему всё, что накажешь — исполню.

— Приступай немедленно и захвати топор.

— Одному царевичу в сие место лучше не соваться.

— Тогда выделите стрельцов для сопровождения, или сами идите, ежели остальные в полях.

— Как прикажете, царевич Сергей.

— На сим закончим. Поиски продолжаем, но и о насущных делах не забывайте. Зима не даёт нам продыху.

Члены Думы поднялись и, отвесив поклоны, разошлись по делам, оставив временного правителя в гордом одиночестве.

— Тяжело бремя правления, не так ли, Сергей царевич? Но так сладка власть…

Он обернулся, заметив притаившуюся в углу Оксану, её тёмные глаза недобро сверкнули в полумраке.

— Чего ж сразу топор мне не отдали, Сергей царевич?

— Мы с тобой в расчёте. — спокойно отозвался тот, в последнее время от вездесущей служки его в дрожь бросало.

— Ближе всех из возможных колдунов к вам лишь я.

— Брат ушёл к ближайшему.

Оксана усмехнулась и покачала головой.

— Если царевич Василий вернётся ни с чем, лучше бы вам обратиться ко мне.

— Ты знаешь, где Иван?

— Может, да, а может, и нет.

— Что это значит?

— Могу лишь гадать, как и вы.

— Ты лукавишь, Оксана. Что с моим братом?

— Вам лучше быть более сговорчивым, царевич Сергей. Царю-батюшке этого качества не