Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Вы, как говорят, уехали, а молодые господа такое вытворяли, они избили офицера стражи, что явился их успокаивать, — продолжала Амалия. — Ах, как жаль, ах, как жаль, — женщина виснет на его руке. — Как жаль, что вы меня туда не взяли с собой.

— Вы бы тоже плясали на столе без одежды? — усмехается генерал, хотя настроение у него не так чтобы хорошее. Тут и визит к канцлеру ещё не до конца забылся, теперь ещё волноваться ему придётся из-за расположения герцогини.

— Только если бы вы повелели! — смеётся очаровательная госпожа Цельвиг. И Волков ни секунды не сомневается, что эта распутница станцует, если будет надо.

А тут им на встречу идут два молодых человека, явно благородного происхождения, и она ещё больше веселится, ей очень нравится идти с ним под руку. Молодые господа, видно, поняли кто перед ними и поклонились Волкову. Барон и Амалия ответили им знаками вежливости, после чего женщина стала просто счастлива.

— Ах, как хорошо, что вы меня позвали! — и она тащит его дальше по дворцу. Кажется, в самые его людные места. И при этом говорит: — Барон, ежели вы чего-то желаете, чего угодно, только скажите, комната моя свободна, жених на службе, и придёт уже затемно. Там, в казначействе, много работы у него. А даже если и придёт, то ничего…

— Ничего? — уточняет генерал. — Как же ничего? Неужто и злиться не станет?

— Наоборот, ещё и счастлив будет если я его вам представлю, — уверяет Амалия. — Ну, так что, пойдём?

И они как раз проходят мимо беседки, что вся в цветах, а в той прохладной беседке, сидит несколько дам и с интересом смотрят на них, и Волков узнает среди дам одну из фрейлин герцогини. Он кланяется придворным. Те все кланяются ему. И едва он отводит от них глаз, сразу начинают шептаться. Генерал снова оказывается во власти очаровательной Амалии. Но он потратил на поиски госпожи Цельвиг целый талер не для того, чтобы выгуливать её по дворцу, барон и говорит ей:

— Весьма соблазнительное предложение, моя дорогая. Пойдём в следующий раз, обязательно, признаться, я по вам скучаю, но пока расскажите мне о новом канцлере.

— Ах, о канцлере, — она снова тянет его, как будто ей нужно провести любовника через весь дворец. — Ну, а что вам тут про него сказать. Его при дворе мало кто знает, а вот его жена Аделаида, так она при герцогине состоит, в близких товарках ходит, а в любовницах она у графа Вильбурга.

— У графа? — он останавливается и смотрит на неё с интересом и удивлением. И потом уточняет, вдруг не понял чего? — У обер-прокурора?

— Ну, а у кого же ещё, — подтверждает госпожа Цельвиг и снова тянет его дальше. — Уж сколько лет. Все говорят, что двое её детей из четверых, так то дети графа.

— Вы и про это знаете? — он всё ещё удивлён.

— Так это же двор, — смеётся Амалия. — Это вам не ваша деревня, где всё можно удержать в тайне. И все нынче говорят, что это Аделаида муженька своего на место канцлера устроила.

Теперь-то всё ему стало ясно, ещё одним влиятельным врагом при дворе стало больше.

— Барон, что с вами? — сразу заметила его перемену в настроении очаровательная Амелия. — От чего вы потемнели лицом?

— Думаю, как всё тут устроено тонко, пока не узнаешь, чья жена кому любовница, так в хитросплетениях этих и не разберёшься.

— Так то двор, — вовсе не удивлялась этому госпожа Цельвиг, и снова вела его по лестницам, на сей раз во двор, где стояли кареты, там тоже были люди. — А разве при других дворах не так?

— По-разному бывает, — отвечает барон своей даме сердца. Он не мог ответить наверняка. Там, где он служил в гвардии, измены, флирты и даже поединки из-за дам были делом обыденным, а вот в Винцлау он про то ничего сказать не мог. И тут генерал говорит ей: — Госпожа моя, есть одно дело, которое нужно сохранить в тайне, но исполнить.

— А что же нужно сделать? — сразу оживилась Амалия.

У него у самого ещё не до конца сложился план этой затеи, но он всё-таки произнёс:

— Нужно… Нужно будет передать послание одному человеку.

— Тайно передать? — сразу поняла она.

— Именно тайно. Письмо будет без подписи и без обратного адреса.

И теперь Амелия уточняет, и уже с этакой насторожённостью:

— Уж не женщине ли?

— Нет-нет, то не любовная интрижка, — сразу успокаивает её генерал. — То дело серьёзное. Надобно отдать записку лицу очень важному.

— Герцогу? — кажется её уже захватила интрига.

— Ну, уж вы размахнулись, нет, конечно, но одному из его ближайших людей, — отвечает Волков немного задумчиво и ещё сомневаясь, надо ли посвящать её в его затею. — И надо, чтобы никто не смог узнать, от кого то письмо.

— Так то дело абсолютно простое, — сразу отвечает ему госпожа Цельвиг. — Напишет нам письмо любой писарь в городе, а посыльный принесёт письмо и передаст любому лакею, во дворе. А уж я прослежу, чтобы оно попало тому, кому нужно.

«А дело и вправду простое, — подумалось генералу. — Такое простое, что можно обойтись и без очаровательной Амалии. И это будет правильно, ибо, чем меньше про то людей будет знать, тем для дела будет лучше. А для меня спокойнее».

И тогда он говорит ей:

— Как прекрасно, что вы у меня есть, моя дорогая. Если я на то дело решусь, так обязательно буду просить у вас помощи.

Она снова хотела его куда-то тащить по бесконечным лестницам и коридорам, но он просил пощады, и откланялся, обещая найти её непременно. Сам же спустился во двор, к карете, и с удивлением обнаружил, что фон Готта во дворе нет. Хотя он обычно торчал у коновязей, если был не при нём. Тогда барон спросил у кучера, был ли тут оруженосец, может отошёл куда? Но кучер сообщил хозяину, что господина фон Готта нынче он во дворце не видал. Волков тому подивился и велел везти его домой.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 17

⠀⠀

— Что же вы не едите? — интересовалась у него баронесса, и тут же одёргивала сыновей: — Прекратите, барон, немедля. Опять вы за своё?! Хайнц, вы тоже… А ну, перестаньте пачкать скатерть. Кому я говорю… Вы только господина своими проказами расстраиваете!

Полдень. С кухни тянет от печи жаром. И без этого пекло. А тут и вовсе хоть задыхайся. Генерал никогда не жаловался на аппетит, но сейчас он лишь пьёт вино, разбавленное один