Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

Шифротелеграмма И. В. Сталина В. Червенкову о поставках Болгарии

16 октября 1950

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 62. Л. 81]

Страны Восточной Европы быстро займут главное место во внешней торговле СССР. В 1950 г. доля стран СЭВ во внешней торговле Советского Союза составит 80 %[414]. Сталин при этом последовательно выдерживал курс на использование рубля в качестве расчетной единицы в торговле со странами «народной демократии».

Стремление вновь обретенных союзников к проведению самостоятельной экономической политики, направленной, по мнению Сталина, к получению односторонних выгод, встречало, как мы уже видели, его недовольство. В январе 1951 г. он направил президенту Польши Б. Беруту послание с отрицательной оценкой денежной реформы, проведенной в Польше. Установление нового курса злотого привело к тому, что «на 100 рублей мы можем купить теперь в Польше в 3 раза меньше, чем до реформы», — замечал Сталин. Высказал Сталин и свое мнение о целесообразном курсе злотого: «Мы считаем, что курс злотого к рублю правильно было бы установить как три к одному»[415]. Нечего и говорить, что «польские товарищи» были принуждены учесть рекомендации советского вождя.

Шифротелеграмма И. В. Сталина (Филиппова) президенту Польши Б. Беруту о денежной реформе в Польше и курсе польского злотого к советскому рублю

8 января 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 360. Л. 84–85]

Во второй половине того же года советские специалисты были непосредственно вовлечены в проведение денежной реформы в Румынии[416]. Георгиу-Деж напрямую обратился к Сталину с просьбой провести анализ внутренней ситуации Румынии и решить вопрос о денежной реформе. Предшествующая реформа в 1948 г., которая «дала хорошие результаты» и которую так же провели советские специалисты, была призвана справиться с финансовыми проблемами, связанными с выходом из войны[417]. В рамках новой реформы планировалось решить в том числе вопрос о привязке румынского лея к советскому рублю. Георгиу-Деж подчеркивал, что идея реформы подсказана ему Сталиным[418].

Знакомство с решениями, принимавшимися Москвой в сфере экономического взаимодействия, не позволяет говорить об их последовательном характере. Жесткая позиция по одним вопросам контрастировала с мягкостью, проявляемой по другим. Так, в апреле 1952 г. Сталин принял решение и завизировал соответствующее информационное сообщение «об освобождении от уплаты Советскому Союзу займов, представленных Венгрии в 1945 году», направленное венгерскому руководству[419].

Не имея возможности представить развернутый анализ динамики экономического развития стран «народной демократии» в целом, нельзя, однако, не упомянуть тот факт, что установление в Восточной Европе не только политических режимов советского типа, но и принципов хозяйствования в сочетании с послевоенным упадком, станет одним из важнейших факторов деградации аграрного сектора. В декабре 1950 г. Микоян направил Сталину докладную о производстве зерна и хлебном экспорте европейских стран «народной демократии». Согласно этой докладной, в 1950 г. по сравнению с периодом 1934–1938 гг. в шести странах-сателлитах СССР произошло в общем сокращение посевных площадей (за исключением Албании и Болгарии), падение урожайности и валовых сборов зерна, сокращение зернового экспорта, при этом государственные заготовки в 1950/51 г. планировалось увеличить на 30 % по сравнению с 1949/50 г.[420] Коллективизация в сельском хозяйстве восточноевропейских стран, кажется, довольно отчетливо демонстрировала ту же траекторию развития, что и в Советском Союзе в 1930-е.

Шифротелеграмма И. В. Сталина М. Ракоши об аннулировании займов Венгрии, предоставленных Советским Союзом в 1945 г.

28 апреля 1952

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 62. Л. 96]

* * *

Особым направлением взаимодействия государств восточного блока станет, как мы видели, оборонная сфера. В какой-то момент Сталин посчитал реальным начало новой войны уже в «скором будущем»[421]. Политбюро взяло курс на координацию военных и разведывательных усилий стран-сателлитов. Так, 5 июня 1950 г. постановлением Политбюро были утверждены представители Комитета информации в странах народной демократии в целях «осуществления обмена соответствующими разведсведениями между КИ и органами внешней разведки стран народной демократии в отношении капиталистических стран и клики Тито в Югославии, а также согласования предложений о взаимной помощи и проведении совместных разведывательных мероприятий против указанных стран»[422].

Странам «народной демократии» станут передаваться советские лицензии на производство вооружений, как это произошло в отношении той же Чехословакии в октябре 1950 г.[423] Ожиданиями военного столкновения с Западом следует объяснить резкое ускорение развития военно-промышленного комплекса в странах региона, проведенное под нажимом советского руководства. В январе 1951 г. в Москве состоялось совещание руководителей «братских» стран и министров обороны, вслед за которым в феврале последовало создание специального Координационного комитета, в который вошли представители всех государств региона[424]. Эти решения, судя по всему, обозначали новый этап развития этих государств, сущностью которого в значительной мере станет милитаризация их экономики, курс на которую Сталин вменил к исполнению лидерам «братских» стран. Завершился этот процесс уже после смерти Сталина подписанием в 1955 г. Варшавского договора о создании оборонительного военного союза.

Шифротелеграмма И. В. Сталина (Филиппова) в адрес президента Чехословакии К. Готвальда и премьер-министра А. Запотоцкого о поставке вооружения для Чехословацкой армии и передаче лицензий на производство советских танков

8 октября 1950

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 394. Л. 66. Правка — автограф И. В. Сталина]

На июльском 1953 г. пленуме ЦК КПСС, в рамках скоординированной атаки на Л. П. Берию, А. И. Микоян связал торможение интеграционных процессов с позицией Сталина. «У нас есть три органа, через которые осуществляется сотрудничество между нами и странами народной демократии, — сообщил он в своем выступлении 3 июля. — Это Совет Экономической Взаимопомощи, Военно-Координационный комитет и Секретариат Коминформа. Товарищ Сталин в первое время после образования этих органов принимал активное участие в их работе, а последние два года перестал ими интересоваться. Эти органы перестали собираться, работали слабо»[425]. Это охлаждение Сталина к структурам управления интеграционными процессами вряд ли было случайным. Конечно, постаревший «управляющий диктатор» уже попросту часто не имел физических и интеллектуальных сил не только управлять, но и просто контролировать усложнявшуюся реальность. Но главным следует признать, вероятно, несоответствие его модели социализма и его модели управления возникавшим на его глазах очертаниям нового мира. Необходимость координации усилий и согласования интересов в качестве принципов управления приходили в прямое столкновение со сформировавшейся административно-командной системой, ориентированной на неукоснительное исполнение директив центральной власти, а товарно-денежные отношения даже в отношениях стран