Император Пограничья 13 - Евгений И. Астахов

одна группа достигла мёртвой зоны у самого основания форта и начала закладывать взрывчатку. Но из бойниц ударил такой плотный автоматный огонь, что сапёры падали один за другим.

Сфокусированный удар трёх магов-аэромантов создал воздушный таран, пробивший одну из амбразур. Взрыв внутри каземата был слышен даже сквозь грохот боя. С восточной стены форта прекратился огонь одного из пулемётов — удачная граната наёмника попала точно в бойницу.

В критический момент, когда казалось, что вот-вот удастся пробить брешь, у основания стен взорвались заранее заложенные защитниками мины. Земля буквально вздыбилась. Взрывы шли цепочкой вдоль всей стены. Тех, кто прорвался к укреплениям, разметало как кукол. Боярин Звенигородский, создававший каменный щит для штурмовой группы, исчез в огненном шаре вместе с десятком наёмников. Дюжины человек погибли одновременно, включая нескольких аристократов.

— Отход! — рявкнул Хлястин. — Немедленный отход!

Отступление превратилось в позорное бегство.

Молодой Селиверстов, споткнувшись о чьё-то тело, упал лицом в грязь. Когда поднялся — на дорогих штанах расплывалось мокрое пятно — страх оказался сильнее благородного воспитания.

Но не все бояре бежали в панике. Боярин Курагин, пожилой маг с длинными седыми усами, стоял посреди хаоса и методично творил заклинания. Воздушный щит перехватывал шрапнель, прикрывая отступающих. Увидев раненого наёмника, который не мог подняться, Фёдор Петрович рывком магии подхватил его и ещё троих бойцов, волоча через поле боя к безопасной дистанции.

— Отходим! По порядку! — рявкнул старик, и в его голосе звучала привычка командовать. — Прикрываю!

Несколько наёмников, увидев, что хоть кто-то из аристократов держится, сгруппировались вокруг мага и начали организованное отступление.

Боярское ополчение, впервые столкнувшееся с настоящей мясорубкой, в массе своей в панике неслось прочь. Артиллерия Угрюма преследовала их огнём до самых исходных позиций.

* * *

Через полтора часа генерал Хлястин стоял среди раненых и деморализованных бойцов, подсчитывая потери. Сто двадцать два убитыми, включая тридцать семь бояр. Семьдесят ранеными, многие из них — тоже аристократы. Три орудия уничтожены.

Раненых меньше, чем убитых. В обычном бою соотношение обратное, но этот бой вряд ли можно назвать обычным…

Генерал хорошо понимал причины такой стой аномалии. Мины не оставляют раненых — либо разносят человека в клочья, либо он остаётся невредим. Перекрёстный огонь с трёх фортов создавал такую плотность поражения, что попавшие под него получали по несколько пуль сразу. Магические атаки тоже редко оставляют полуживых — огненный шар либо испепеляет, либо промахивается, молния либо убивает, либо нет.

И самое мерзкое, многие раненые остались на поле боя. При организованном отходе их получилось бы вынести, но паника… Бояре бежали, бросая своих. Наёмники тащили только своих. Сколько пострадавших истекло кровью у стен форта, пока войско зализывало раны, считая потери? Десять? Двадцать? Их уже записали в убитые.

Поле перед фортом представляло жуткую картину. Редкие раненые звали на помощь, но никто не спешил к ним — все боялись снова попасть под обстрел. Вороньё уже кружило над телами, а самые смелые птицы уже спускались к неподвижным фигурам. Кто-то из раненых наёмников пытался ползти к лагерю, оставляя кровавый след. Боярские маги отводили глаза — те самые, кто час назад кричал о своём превосходстве.

«Идиоты, — мысленно выругался генерал, глядя на притихших бояр. — Самоуверенные, избалованные идиоты. Сколько людей погибло из-за их спеси?»

— Я предупреждал, — сдерживая гнев, произнёс Хлястин вслух. — Говорил, что нужна разведка и подготовка.

Селиверстов, рука которого была перевязана окровавленной тряпкой, пробормотал:

— Мы… мы не знали…

— Именно! — взорвался генерал. — Не знали! Потому что не разведали! Потеряли почти двести человек из-за вашей спешки!

Патриарх Воронцов подошёл ближе, его голос звучал холодно и властно:

— Достаточно взаимных обвинений. Князь поставил генерала Хлястина командующим. Советую господам боярам прекратить шапкозакидательство и слушать опытного человека.

Все молча кивнули. Даже самые заносчивые аристократы поняли — с наскоку укрепления не взять. Нужен был новый план, а главное — нужно было переосмыслить всю кампанию. Платонов показал, что готов и способен защищаться.

Глава 17

Военный лагерь окутала вечерняя мгла, когда генерал Пётр Алексеевич Хлястин вошёл в командирскую палатку. Белые перчатки на его руках казались единственным чистым пятном среди копоти и грязи прошедшего дня. Он методично поправил их, глядя на собравшихся командиров — жест, ставший привычным за тридцать лет службы.

За походным столом с расстеленной картой Угрюма уже собрались все ключевые фигуры. Патриарх Воронцов восседал в единственном кресле, холодные серые глаза изучали присутствующих. Ратмир Железнов стоял чуть в стороне, его тёмный камуфляж контрастировал с разнородной военной формой остальных. Полковник Ладушкин нервно теребил погоны, водянистые глаза бегали от одного лица к другому. Капитаны наёмных компаний — Плещеев, Кривоносов, Мукаев, Ибрагимов, Чингис и молчаливый татарин Рустам — выстроились полукругом.

И бояре. Те самые, что утром кричали о лёгкой победе, теперь жались у стены палатки. Селиверстов с перебинтованной рукой, молодые Мещерские и Кудрявцевы, представители Звенигородских — все молчали, избегая прямого взгляда генерала.

«Наконец-то заткнулись, — мысленно отметил Хлястин, обводя взглядом притихшее собрание. — Двести трупов — хорошее лекарство от спеси, жаль, что слишком уж дорогое…»

— Господа, — начал генерал, указывая на карту. — Сегодняшний штурм показал истинную картину укреплений Платонова.

Он провёл рукой над схемой фортов, останавливаясь на каждом.

— Эти самые укрепления гораздо серьёзнее, чем мы предполагали. Южный форт, несмотря на видимость недостроенности, представляет собой продуманную ловушку.

«Ловушку, в которую эти идиоты полезли с радостными воплями», — добавил про себя генерал, но вслух продолжил ровным тоном:

— Перекрёстный огонь с трёх фортов создаёт зону поражения, из которой невозможно выйти без потерь. Восточный и западный форты прикрывают южный своей артиллерией и пулемётными точками.

Повернувшись к разведчику в потрёпанной форме, он отрывисто бросил:

— Докладывай.

Тот выступил вперёд, разворачивая новую схему.

— Ваше превосходительство, мы провели дополнительную разведку. Система укреплений представляет собой кольцо из пяти фортов. Восточный и западный — полностью достроены, имеют бетонные казематы. Скорее всего сообщаются с Угрюмом по подземными ходами. Северо-восточный и северо-западный — меньше по размеру, но оборудованы артиллерийскими позициями. Южный…

Разведчик помедлил.

— Южный действительно выглядит слабейшим. Стены ниже на треть, ров не завершён, но именно вокруг него сосредоточены основные минные поля и подготовленные позиции для отражения штурма.

«Платонов не дурак, — размышлял Хлястин, изучая схему. — Оставил приманку для глупцов. И они… мы клюнули».

— Минные поля, — продолжил генерал вслух, — расположены концентрическими кругами на подступах. Подготовленные позиции для снайперов