Правосудие в современной России. Том 2 - Екатерина Владимировна Михайлова

как путем преувеличения такого уровня (например, из боязни выдворения), так и посредство его уменьшения (к примеру, чтобы избежать дачи показаний и последующего привлечения к уголовной ответственности). Для определения действительного уровня владения, помимо прочего, может быть допрошено ближайшее окружение мигранта (соседи, знакомые, товарищи по работе), а также при необходимости проведены очные ставки.

Но следователю нужно принимать во внимание, что в любом случае все неустранимые сомнения, в том числе касающиеся уровня знания лицом языка судопроизводства, в силу принципа презумпции невиновности толкуются в его пользу (ч. 3 ст. 14 УПК РФ). Поэтому показания мигранта, который впоследствии заявит о недостаточном знании им языка судопроизводства, будут оспоримыми доказательствами с точки зрения стороны защиты.

Если деяние, по факту совершения которого возбуждено уголовное дело, по сведениям, имеющимся у следователя, было совершено мигрантом в группе с иными лицами, то должно устанавливаться, имеют ли эти лица те же этнические, культурные и иные признаки, что и первое лицо. Эти данные, во-первых, помогут очертить круг проверяемых, и, во-вторых, позволят выдвинуть и проверить версию о совершении деяния этнической группой лиц, в которую в том числе входят мигранты.

Как это отражено в межведомственных нормативных правовых актах, к этническим преступным формированиям относятся «…группы, сообщества (организации), представляющие собой специфические криминальные объединения, формирующиеся по национальному (этническому) признаку, т. е. объединяющие в своем составе лиц одной или нескольких родственных национальностей (этнических образований). Отнесение преступной группировки к этнической не определяется однородностью ее национального состава, он может быть и смешанным. Этническую принадлежность группировки определяют те, кто занимает в ней лидирующее положение»[288].

Если установлены доказательства, подтверждающие, что преступление было совершено конкретным лицом, то оно привлекается в качестве обвиняемого, о чем выносится соответствующее постановление (ст. 171 УПК РФ). Если преступление было совершено группой лиц, то в отношении каждого из них выносится отдельное постановление о его привлечении в качестве обвиняемого, в котором излагаются конкретные обстоятельства, конкретизирующие его место роль в общем механизме деяния (деяний). В случае, когда из числа группы лиц установлены один или несколько (но не все) соучастники, то лица, которые на данный момент не определены, в постановлении указываются как «неустановленные». Вместе с тем в случаях, когда определено, что действовало этническое преступное формирование, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенного в отношении мигранта, данный факт может быть отражен в документе. При этом наличие той либо иной формы групповых преступлений (группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная преступная группа, преступное сообщество) должно быть основано на собранных и исследованных доказательствах, содержащихся в материалах уголовного дела. Результаты оперативно-розыскной деятельности используются в процессе доказывания, лишь если они преобразованы в доказательства в порядке, предусмотренном ст. 89 УПК РФ, и конкретизированном Инструкцией о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд[289]. Поэтому обвинение не должно быть основано на иных материалах (справках-меморандумах, рапортах и т. п.), которые были направлены в орган дознания или орган предварительного расследования, минуя данную процедуру.

После привлечения лица, имеющего статус мигранта, в качестве обвиняемого следует его допрос. В нем основное внимание должно быть уделено рассмотрению вопросов, подтверждающих или опровергающих выдвинутое обвинение, конкретизирующих действия, которые были совершены лицом. При этом особое внимание уделяется установлению обстоятельств, которые характеризуют личность обвиняемого-мигранта, в том числе то, желает ли он, не скрываясь за пределами Российской Федерации, в дальнейшем участвовать в уголовно-процессуальных правоотношениях.

Порядок допроса обвиняемого регламентирован, во-первых, общими правилами производства данного следственного действия (ст. 187–190 УПК РФ), во-вторых, для допроса обвиняемого законом (ст. 173 Кодекса) предусмотрен ряд особенностей. Если обвиняемый является мигрантом, то данные правила применяются с учетом некоторой специфики, обусловленной в том числе необходимостью дополнительной защиты его прав и законных интересов.

Следователь обязан допросить обвиняемого немедленно после предъявления обвинения (ч. 1 ст. 173 УПК РФ), т. е. между предъявлением обвинения и последовавшим допросом не должно быть никакого промежутка. Вместе с тем обвиняемому, в особенности недостаточно хорошо владеющему языком уголовного судопроизводства, должно быть предоставлено необходимое время для усвоения содержания обвинительного тезиса. Поэтому обвиняемый вправе отказаться давать показания в ходе первого допроса и заявить ходатайство о перенесении данного следственного действия на более поздний (ранее оговоренный) срок. В данном случае ходатайство подлежит обязательному удовлетворению, тем более что обвиняемому — мигранту для обоснования своей позиции может понадобиться помощь не только защитника, но и переводчика.

Правило о том, что в начале допроса следователь должен выяснять у обвиняемого, признает ли тот себя виновным (ч. 2 ст. 173 УПК РФ), как представляется, представляет собой некий «пережиток прошлого». В ранее действовавших отечественных уголовно-процессуальных законах это требовалось, чтобы лицо, привлеченное в качестве обвиняемого, давало показания, еще не опомнившись от только что предъявленного обвинения. Однако в ныне действующем УПК РФ оставление этого правила было объяснено тем, что лицо якобы само желает побыстрее дать показания, чтобы оправдаться от обвинительного тезиса. Более жизнеспособным и в большей степени обеспечивающим права личности видится правило, согласно которому следователь задавал бы этот вопрос в любой момент допроса, в том числе с учетом ранее данных обвиняемым показаний.

Что касается обязанности следователя разъяснить обвиняемому, что дача им показаний — его право, но не обязанность (также ч. 2 ст. 173 Кодекса), то данная возможность сформулирована не вполне точно. В данном случае более правильным было бы указать в законе, что обвиняемый может как давать показания, так и в любой момент отказаться от этого, в том числе непосредственно в ходе допроса.

Когда следователь выясняет у допрашиваемого, на каком языке он желает давать показания, то предполагается, что это происходит по желанию самого лица. Однако следователь должен иметь в виду, что этот язык должен совпадать с тем, которым свободно владеет обвиняемый, поскольку иное нарушило бы право лица пользоваться помощью переводчика.

В соответствии с ч. 4 ст. 173 УПК РФ повторный допрос обвиняемого по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может происходить только по просьбе самого обвиняемого. Это правило должно дополнительно разъясняться лицу, и желательно под роспись, так как если обвиняемый этого не знает, то он не будет понимать причин того, почему следователь его не вызывает или не приходит для допроса в следственный изолятор.

Как вариант, может быть составлено новое постановление о привлечении в качестве обвиняемого, оно предъявляется тому же лицу, после чего следует его повторный допрос. Однако такое постановление в любом случае должно выноситься при наличии реальных оснований для изменения и/или дополнения обвинения, а не для задействования процедуры