Политические сочинения. Том I. Личность и государство - Герберт Спенсер

Возражение, связанное с отсутствием полномочий на заключение договоров, можно оставить без внимания. Предметом переговоров между государствами почти всегда, прямо или косвенно, являются войны и торговля, а поскольку наше определение предполагает полную свободу торговли, ясно, что в торговых договорах никогда не возникнет нужды. Таким образом, возражение сводится к последнему пункту – т. е. к лишению государства возможности воевать. Но вместо того, чтобы сетовать об этом, следовало бы всячески приветствовать этот момент как одно из величайших благ, следующих из признания нашего принципа. Война всегда становилась для Англии источником величайших тягот. Наши землевладельцы, вероятно, никогда бы не осмелились принять хлебные законы, если бы людей не пьянил призрак процветания, которое сулит война. Нам не пришлось бы вести речь о национальном долге со всеми его ужасающими последствиями, если бы наши власти были лишены права на ведение войн. Страна не растратила бы богатства, созданные тяжким трудом ее сыновей, если бы не необузданные амбиции аристократов, втягивающих нас в войны. Из-за войн мы навсегда лишаемся средств, которых хватило бы, чтобы построить во много раз больше железных дорог, создать самые благоприятные условия для торговли и подвести под нее реальный, а не мнимый фундамент, – лишаемся накопленного труда многих поколений, великого национального резерва на случай тяжелых времен. Англия не только страдает от ежегодного оттока ресурсов, обусловленного наличием национального долга, она вдобавок лишается собственности, находящей выражение в этом долге. Нация не только выплачивает проценты с капитала, но теряет и сам этот капитал.

Широко распространено мнение о том, что война в конечном счете полезна для общества – что она якобы помогает встряхнуть социальный организм; в доказательство этого утверждения ссылаются на коммерческий дух, активно проявившийся во время последних кампаний на континенте. Но если, с одной стороны, учитывать случайные факторы, вызвавшие такое состояние вещей, и, с другой стороны, обратить внимание не на обогащение торговых классов, а на бедствия, которым подвергались в ту эпоху низшие сословия, то возможно, мы придем к иному выводу. И даже если признать, что война приносит временные выгоды, она неизбежно влечет за собой более чем равноценный ущерб. Война воздействует на нацию так же, как вино на человека. Она порождает то же самое неестественное возбуждение: ту же видимость возросших сил, а затем, подобно вину, провоцирует растрату жизненных сил и энергии, накопленных ради будущего; вслед за вызванным ею возбуждением точно так же приходит упадок; и точно так же она подтачивает организм. Близорукий политик, исходя из приносимого войной мнимого процветания, объявляет ее полезной для нации – и совершает ту же самую ошибку, что и человек, полагающий, что спиртное укрепляет тело, потому что, находясь под влиянием алкоголя, он испытывал прилив энергии. Война культивирует дух враждебности – проклятье, издавна тяготеющее над всеми нациями; в значительной мере порождением этого духа стали своекорыстные и тиранические законы, под гнетом которых давно стонет наша страна. Если бы в течение последних трех-четырех веков цивилизованный мир, вместо вторжений и завоеваний, обратил бы свое внимание к истинным источникам богатства – торговле и промышленности, науке и искусствам, – то наши аристократы давно бы осознали, что они всего лишь трутни в улье, и давно перестали бы гордиться тем, чего следует стыдиться.

Если же к тому ущербу, который война приносит в сфере политики и торговли, добавить причиняемый ею нравственный вред, если мы вспомним, что война несовместима с духом христианства, что она совершенно зря пробуждает в людях животные страсти, что она зачисляет свирепую отвагу в величайшие людские добродетели, мешает миру прийти в цивилизованное состояние, встает главным препятствием на пути объединения всех народов в одну братскую семью, столь необходимого для истинного процветания человечества; если в придачу к этому косвенному злу мы примем во внимание непосредственное зло – ужасы сражений, страх за своих близких, то не сможем не прийти к выводу о том, что принцип, не допускающий ничего из вышеперечисленного, в силу одной лишь этой причины заслуживает того, чтобы взять его на вооружение.

Нам сказано: придет время, когда народы «перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы». Возможно, это время еще далеко, но мы движемся к нему и рано или поздно придем к такому состоянию, причем можем утверждать, что это произойдет не в ходе внезапной революции, а посредством долгого нравственного и интеллектуального прогресса. Нельзя ждать, когда такая перемена случится по воле Всевышнего; мы должны взять дело в свои руки, использовать все пригодные средства, а затем ждать исполнения пророчества, которое станет результатом соблюдения заповедей. Но каковы же эти средства? Одно из них мы видим перед собой. Следует ограничить сферу полномочий наших властей исполнением ими своей единственной обязанности – отправлением правосудия; и в той мере, в какой это зависит от нас, пророчество сбудется. Многие спросят: «В чем польза от того, что мы откажемся от войн, если другие страны не последуют нашему примеру?» От тех же самых людей часто приходится слышать аналогичный вопрос, служащий оправданием за неучастие в исправлении социальных зол: что может сделать один человек? Нужно ли напоминать им, что люди никогда не смогут прийти одновременно и единогласно к одному и тому же решению, ибо это не в их силах? Нужно ли напоминать, что все великие перемены начинались усилиями одиночек? Нужно ли напоминать, что никогда не будет сделано то, что перекладывается на чужие плечи? Что каждый человек должен забыть эти жалкие отговорки и мужественно исполнять свой долг? Тогда будут быстро исцелены и недуги, одолевающие нацию. То, что верно в отношении отдельных людей, верно и в отношении масс. Не следует ждать, когда все нации одновременно откажутся от войн. Кто-то должен быть первым, и пусть первой будет Англия. Пусть Британия первой поднимет прекрасное знамя мира. Пусть наша нация поступит в соответствии с духом своей религии, не ожидая, когда другие сделают то же самое. Тем самым она не только побудит соседние страны последовать ее примеру, но и введет в действие новые факторы. Следующим шагом станет создание системы международного арбитража, о которой уже давно идут разговоры. Человечество откроет для себя все выгоды мирного разрешения споров между государствами; за оружие станут браться все реже и реже, и вскоре мы прекратим восхищаться предосудительным и нехристианским духом воинственности, теми варварскими представлениями о «чести», проявления которых мы еще воспеваем применительно к нациям, но уже научились презирать в отдельных людях.

«Однако, – спрашивают меня, – разве не бывает совершенно необходимых войн?» В теории – возможно; но на практике мы видим их очень редко.