Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

TF1, оружейная/электронная фирма Matra и несколько банков. Дальнейшие продажи были отложены из-за обвала акций на Уолл-стрит в 1987 году, а затем были исключены из-за победы социалистов годом позже. Приватизация не возобновлялась вплоть до премьерства Баллудура в 1993 году27.

Учитывая напряженность внутренней политики, совместное проживание неизбежно вызывало дискомфорт у обеих сторон; сожительство - это то, как

Об этом писала газета Le Canard Enchame. Тем не менее, она оказалась популярной среди растущего числа избирателей, которые отчаялись в партийной политике. Что еще более важно, правительство продолжало функционировать. Таким образом, Миттеран умело переформулировал свою роль, представляя себя арбитром, чья задача - служить интересам нации. Этот образ усилили его многочисленные зарубежные поездки, во время которых он считался олицетворением Франции. Вскоре возникла легенда о Тонтоне Миттеране ("дядюшке Миттеране"). На самом деле Миттеран был таким же политиком, как и его соперник, но, отойдя от суеты политической жизни, он, казалось, вновь открыл в себе что-то от своих светских католических корней: веру в то, что дела нации лучше всего решать на основе консенсуса в противовес сектантскому политиканству. Ширак, напротив, воспринимался как архетипический политик-изменник, его имидж еще больше испортила агрессивная политика, которая обошлась дорого в обществе. Студенты были отчуждены ограничениями, наложенными на высшее образование; рабочие были расстроены изменениями в законе о безработице, которые облегчили работодателям сокращение штатов; а иммигранты были обескуражены расширением полномочий полиции по аресту предполагаемых нелегалов, что привело к высылке 101 малийца зафрахтованным самолетом в октябре 1986 года.

Из-за бескомпромиссного стиля Ширака в 1988 году, по словам Коула, неожиданностью стало не то, что Миттеран победил на президентских выборах. (Следует также добавить, что Ширак был непопулярен среди правых центристов, которых также обхаживал Раймон Барре). Настоящая загадка заключалась в том, почему Миттеран должен был снова выдвигать свою кандидатуру в возрасте 72 лет. Одна из самых вероятных версий заключается в том, что он принял голлистскую концепцию президента как виртуального монарха и не мог смириться с отказом от должности. Он определенно не хотел передавать бразды правления Рокару, который становился все более популярным и был потенциальным соперником в 1981 году. Он также не хотел уступать место ненавистному Шираку. Более милосердное объяснение состоит в том, что его решение вновь выставить свою кандидатуру было продиктовано запоздалым поиском консенсуса. Другая сочувственная интерпретация заключается в том, что президент хотел продолжить свою европейскую миссию. Во время совместной жизни он много времени уделял вопросам ЕЭС и был полон решимости содействовать большей интеграции (см. ниже). Как бы то ни было, политические инстинкты его не покинули. Через пять дней после своего переизбрания он распустил Ассамблею, в которой доминировали правые, и объявил новые выборы, на которых социалисты одержали заслуженную победу. И снова блеск президента отразился на его партии, хотя перевес в победе был не таким большим, как в 1981 году.

Второй Септеннат

Для большей ясности второй септеннат Миттерана можно разделить на четыре этапа, каждый из которых определяется выбором премьер-министров. Первоначально премьерство было доверено Рокару, который действительно был сильно раздражен тем, что Миттеран решил выдвинуть свою кандидатуру на второй срок, тем самым сорвав свою попытку занять Елисейское кресло. Однако президент оценил, что Рокар был популярен не только среди социалистов, но и среди всего электората. Это был мудрый выбор. Не будучи сектантом-социалистом, Рокар стремился использовать стиль консенсуса, который Миттеран принял во время совместного правления, когда президент говорил об ouver-ture28. Для этого он выделил в своем кабинете место для министров ОДС, которые ранее работали при Шираке и Барре, таких как Жан-Пьер Суассон, Жак Пеллетье, Лионель Столеру и Мишель Дюрафур. Он также попытался придать своему правительству несектантский вид, обратившись к услугам видных деятелей, не принадлежащих к партийным кадрам, в частности Бернара Кушнера, движущей силы организации "Врачи без границ", который стал государственным секретарем по гуманитарным вопросам, и спортсмена и медийного обозревателя Роже Бамбука. С точки зрения политики, пишет Коул, Рокар шел по пути, похожему на путь Фабиуса: скромные реформы, перемежающиеся с разумным ведением домашнего хозяйства, направленные на создание смешанной экономики, которая заботилась бы о бедных, а также создавала необходимые предпосылки для предпринимательства. С этой целью, продолжает Коул, он вновь ввел измененный налог на богатство, отмененный Шираком в 1986 году; был обещан минимальный доход для самых бедных; образование получило значительные инвестиции; система социального обеспечения была перестроена; дальнейшие реформы были направлены на сокращение бюрократии в государственном секторе; а в Новой Каледонии, давно страдающей от внутреннего конфликта, было обещано урегулирование, которое, казалось, удовлетворяло требования автономистов29.

Результаты были обнадеживающими. Безработица, наконец, начала снижаться, инфляция сдерживалась, производительность труда росла, торговый баланс стал "черным", а общее доверие к экономике было высоким, о чем свидетельствовала готовность Миттерана поддержать единую европейскую валюту на саммите в Маастрихте в 1991 году.

Доверие к Рокару было совсем другим вопросом. Миттеран так и не смог преодолеть свою неприязнь к давнему сопернику, а широкая популярность Рокара затуманила рассудок президента. В результате 15 мая 1991 года он потребовал отставки Рокара, о чем почти наверняка пожалел, и этот эпизод не нашел должного понимания у общественности. На его место была назначена Эдит Крессон, первая женщина-премьер-министр Франции, выпускница бизнес-школы, которая с 1981 года работала в нескольких экономических министерствах. В свете супружеских проступков Миттерана (выяснилось, что у него были любовница и внебрачная дочь) неизбежно возникли предположения, не была ли Крессон выбрана из-за того, что она была бывшей любовницей президента. Скорее, Миттерану нужен был податливый премьер, как де Голлю нужен был более покладистый заместитель, когда он уволил Помпиду в 1968 году.

Назначение Крессона знаменует начало следующего этапа второго семилетия. Это был апогей президентства Миттерана, время, когда плохое здоровье подточило его политическое мышление и лишило связи с народным мнением, время, когда скандал грозил охватить его правительство. Не то чтобы это была вина Крессон. Ее секс привлекал нежелательное внимание прессы; она не была социалистическим бароном и не имела поддержки партии, чтобы компенсировать требования президента; она обнаружила, что выбор министров был сделан за нее; экономика приняла неудачный оборот в худшую сторону в 1991 году; ее инстинктивное предпочтение интервенционистской экономической политики не уживалось с неолиберальным курсом, намеченным Рокаром и Фабиусом. В ее пользу говорит то, что она обладала безграничной энергией, но недостаток опыта заставлял ее делать отрывистые высказывания, которые плохо влияли на общественное мнение не только во Франции. Рассердившись на японцев за их протекционистскую торговую политику, она сравнила их черты лица с муравьями - такой грубый комментарий можно было бы