Единственные - Ольга Вечная

Но хватит о моей параноидальной тревожности.

Между нами быстро стерлись остатки стыда и неловкости, и мы начали спокойно обсуждать рамки дозволенного. Единственное, на что я никак не могу пойти, так это любить ее без защиты. Ни в женские дни, ни сразу после, когда якобы безопасно. Ни на чуть-чуть, ни даже когда:! «Илюш, любимый, единственный, пожалуйста-пожалуйста, один разочек!» Она где-то начиталась дури и возжелала, чтобы я непременно в нее кончал.

Чем больше фейерверков, тем лучше.

Ага, щас. Непременно.

И дело вовсе не в ее отце, который дал мне ценные указания, как правильно встречаться с его дочерью. Что бы мы ни делали, как бы ни ласкали друг друга, я всегда держу в голове, сколько ей лет. И притормаживаю нас обоих. Риски здесь неуместны. Полине рано становиться матерью. Ей вообще многое рано, но я надеюсь, что со временем возрастные границы между нами исчезнут.

Спорить с ней сложно. Полина крайне обидчива и ревнива во всех сферах. Иногда настолько уперта, что я начинаю понимать ее отца. Но научился идти в обход — тогда практически всегда получается договориться.

— Я тебе обещаю, что мы будем любить друг друга наживую. Много раз.

— Это правда приятнее?

— Не знаю, я не пробовал.

— А со мной попробуешь? Без барьеров. Кожа к коже. Чтобы жидкости смешивались, — дразнит меня, кусая нижнюю губу.

У меня сразу встает. Моментально полная готовность. Мне хочется, просто адски хочется ее наживую. Двигаться в ней, чувствовать еще лучше. Куда уж лучше, но вдруг…

Моя. Вся моя.

— Да, — целую дуреху в нос.

— Ты ведь хочешь кончить в меня? — Полина просто фанат откровенных разговоров.

— Еще бы. Ты ведь моя женщина. — Удобно устраиваюсь между ее ног, целую коленки. — И я обязательно это сделаю, когда мы будем планировать детей. Давай оставим этот вид удовольствия на потом? Не все сразу. Я стараюсь тебя беречь, а ты вот в этом белье со своими щедрыми предложениями не очень-то мне помогаешь.

— М-м-м, когда мы будем планировать детей. — Она мечтательно откидывает голову на подушки.

Я часто рассказываю ей много всего о том, как следует о себе заботиться. Что презервативы обязательны и даже в браке стоит раз в год сдавать анализы. Привожу в пример своих знакомых. К сожалению, по статистике, баснословное количество ВИЧ-инфицированных — это замужние честные женщины, которых заразили нечестные мужья. Нельзя слепо верить людям. Обычно Полина смотрит в мои глаза с диким обожанием и половину пропускает мимо ушей.

Но ничего, я повторю в следующий раз.

Мы вообще много разговариваем обо всем на свете. Особенно перед сном, когда лежим в обнимку. Не стану утверждать, что моя жизненная философия — единственно верная. Но она — моя. И если Полина хочет ее послушать, почему бы не поделиться?

Отец меня отругал, что дурью маюсь. В его обычной манере старого отставного офицера. Родителям нравится Полина, но они прекрасно понимают, что наш союз обречен. Это вообще все вокруг понимают, и иногда кажется, что я держусь исключительно на природной упертости. Она из очень богатой семьи, на день рождения ей подарили «Лексус» почти за три ляма, и Полина в большом восторге не была, потому что хотела «мерс». Мой «Рено Дастер» даже рядом не стоял.

И еще она молода — пока не ведает, что творит. Отец в этом плане непреклонен: уверен, что я порчу ей жизнь, склоняю к блуду, что является тяжким грехом. Он не вмешивается, но наблюдает. Отец крайне религиозен — с мамой они начали жить только после венчания. Так сложилось, что роспись и венчание были назначены на разные дни, поэтому первая брачная ночь у них состоялась через неделю после загса.

У меня потрясающие родители, они никогда слова плохого или осуждающего не сказали ни одной моей девушке, в том числе Полине, принимают как родную. Но на меня смотрят недобро.

В их глазах я веду себя недостойно, и то, что я делаю с Полей без штампа в паспорте, — недопустимо. Не считаю себя истинно верующим, но воспитание, конечно, дает о себе знать. Чувствую вину.

И я бы женился на ней — вот честно. Сразу. Уже сейчас. Потому что мне нравится о ней заботиться, нравится любить ее и оберегать. Меня не раздражают частые слезы и психи, приступы ревности даже к Дашке. Я знаю, какая она на самом деле, — искренняя, нежная, доверчивая и открытая.

Но все ведь в курсе, что после отказа на предложение пожениться дальнейшие отношения невозможны.

Пока каким-то невероятным образом нам с Полиной удается держаться вместе без особых проблем. Чем мы оба и пользуемся.

Люблю, когда она встречает меня на пороге. Ждет, когда разуюсь и кинусь на нее. Прижму к стене, зацелую. Потрогаю. Я даже на работе об этом думаю, полностью перестав замечать флирт других женщин. Раньше улавливал каждый взгляд, считывал малейшие намеки и мгновенно прикидывал: да/нет, когда, где. Всегда голодный. Сейчас же даже мысли не возникает. Домой. Скорее надо домой.

Обнимаю Полину и сразу целую. Она гладит мой затылок, водит пальцами по ежику коротких волос и охотно пускает мой язык себе в рот. Горячая. Еще раннее утро, я только-только после дежурства.

— Устал? — шепчет.

— Нет.

— Врешь.

Я смеюсь. Она через голову стягивает с себя платье, оставаясь голенькой. Полностью.

Сонная, обнаженная, охрененная. Мое дыхание сбивается. Кровь вскипает в жилах.

Пока расстегиваю и снимаю пуховик замерзшими руками, она уже справляется с ремнем и молнией на джинсах. Через ткань обхватывает горячей рукой затвердевший член. Поля прекрасно научилась с ним обращаться.

Я избавляюсь от свитера и футболки. Больше не стесняюсь при ней шрамов. Оказывается, мою балованную мажорку они не смущают. Меня тормозят только ледяные после мороза руки, Полину же не тормозит вообще ничего. Она льнет