Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

(укрепления динара и создания впечатления о якобы уважении к Гаагской конвенции), оккупационные власти также были заинтересованы в «стабилизации репутации сербского правительства Недича… путем передачи еврейской собственности в пользу Сербии»[624].

В действительности во второй половине 1941 года «военные расходы почти вдвое превышали еще непокрытые обычные расходы сербского государственного бюджета», что (и с германской точки зрения тоже) сразу же привело к «чрезвычайно серьезной угрозе национальной валюте Сербии»[625]. До сих пор оккупационные расходы составляли около 500 млн динаров в месяц. В декабре 1941 года общее состояние сербских евреев оценивалось в 3–4 млрд динаров[626]. К моменту принятия решения в Берлине этого было достаточно для покрытия всех оккупационных расходов в течение целых шести месяцев или же для снижения инфляционного давления на сербскую валюту в течение более длительного периода[627]. Поэтому в сентябре 1942 года представитель министерства иностранных дел сообщил по регулярно освещаемому в ежемесячных отчетах пункту «ограничения оккупационных расходов»: «В настоящий момент данная тема не подлежит обсуждению»[628].

Подобные задокументированные в отношении Сербии решения относятся к широко используемому секретному методу экспроприации, с помощью которого немцы захватили еврейскую собственность по всей управляемой ими Европе. Только в других местах они сами (а позже и сотрудничавшие с ними финансовые администрации и национальные банки покоренных стран) тщательно заметали свои следы. Германские оккупанты превратили национальные институты (по возможности на основании специально принятых их правительствами законов) в скупщиков краденого, направили деньги на сборные счета национального бюджета, чтобы присвоить их там в уже очищенном от следов их происхождения виде.

Требования в Венгрии

Отношения между венгерским регентом Миклошем фон Хорти и Гитлером всегда оставались напряженными, но тем не менее эти два государства заключили союз, ставший еще прочнее в 1938–1941 годах. Германия нуждалась в Венгрии из-за своих геостратегических интересов на юго-востоке Европы, а Венгрия в Германии – для помощи в пересмотре некоторых территориальных последствий Трианонского мирного договора. И помощь не замедлила себя ждать: в 1938 году по решению Первого Венского арбитража ей вернули части Словакии, через несколько месяцев – Карпатскую Украину, в 1940 году по решению Второго Венского арбитража – Северную Трансильванию, в 1941 году – Бачку, Баранью и граничащее со Штирией Прекмурье. Как и союзные Германии Словакия и Румыния, Венгрия вступила в войну против Советского Союза летом 1941 года.

С 1943 года правительство Венгрии пыталось вывести окруженную Германией страну из войны и заключить сепаратный мир с западной антигитлеровской коалицией. Поэтому 19 марта 1944 года туда вошли войска вермахта, назначили уполномоченного рейха и новое венгерское правительство (с некоторой свободой действий). К этому времени Красная армия почти подошла к восточной границе страны и был предсказуем момент превращения Карпат в зону боевых действий. Хотя немцы и оккупировали Венгрию, с ее реакционно-консервативным руководством была достигнута договоренность о совместной обороне страны от «натиска орды». На фоне возможности оказаться под советской властью нацистская Германия рассматривалась гораздо меньшим злом[629].

С 1938 года венгерское правительство принимало законы, дискриминировавшие евреев и позволявшие экспроприировать их собственность. Для финансирования войны Венгрией был особенно важен закон от июля 1942 года, аннулировавший возврат денег по военным займам времен Первой мировой войны в случае принадлежности этих облигаций евреям. Это дало государству возможность для новых кредитов, финансирующих войну (потенциально затяжную) против России. Для стороннего наблюдателя конфискация производилась в пользу «фонда еврейской эмиграции»[630]. Однако в действительности речь шла о привычной для рейха и ее союзников форме финансирования войны, такой же, как та, что использовалась в протекторате Богемии и Моравии, в Словакии, а также в Германии.

В 1943/44 году Германский рейх, в свою очередь, погасил небольшую часть своих долгов по клирингу за счет настойчиво требуемой Венгрией «репатриации» ценных бумаг венгерских компаний на сумму более 100 млн рейхсмарок[631]. Необходимые для этого акции (по крайней мере их большая часть) также поступали из банковских хранилищ лишенных собственности евреев. Например, в сентябре 1941 года государством были присвоены ценные бумаги брновского еврея Юлиуса Цвиккера. Среди них находились венгерские обеспеченные облигации под 7 % годовых, и, поскольку они были выпущены в долларовом эквиваленте, их стоимость составляла 96 тыс. долларов. В феврале 1944 года казна Германского рейха заплатила 182 898,75 рейхсмарки за ценные бумаги «Пражскому эмиграционному фонду», якобы способствовавшему эмиграции евреев. Затем платеж был вложен в долгосрочные военные облигации рейха. Поскольку владелец уже был убит или бежал за границу, казна рейха рассчитывала, что эти ссуды никогда не придется возвращать (см. с. 250 и далее, с. 266 и далее). Так что это был всего лишь перевод со счета на счет внутри германской военной казны. На самом деле Германский рейх использовал пакет облигаций Цвиккера для погашения накопившихся долгов перед Венгрией, которая уже давно поставила нефть и продукты питания на эквивалентную стоимость[632] (в то время Венгрия была вторым по величине производителем нефти после Румынии в германской сфере влияния).

20 марта 1944 года, через день после входа в Венгрию, в гарнизонном городке Ютербог, южнее Берлина, руководство вермахта заключило с представителями венгерского генералитета весьма любезное соглашение. Согласно ему оккупационные расходы в Венгрии должна была нести Германия[633]. Мотив немцев был очевиден: из-за сложной военной ситуации они старались свести расходы на людей и материалы во вновь оккупированной стране к минимуму для достижения высокой степени согласия с генералитетом и правыми националистическими силами Венгрии. И действительно, всего через несколько дней они предоставили Венгрии частичный суверенитет и снова стали считать новое государственное руководство и армию союзниками.

Но Шверин фон Крозиг немедленно выступил против Ютербогского соглашения. В конце концов, его обязанностью было «следить за тем, чтобы долг рейха не увеличивался без необходимости и рейх впоследствии не столкнулся с невыполнимыми требованиями». Кроме того, это также вопрос равномерного распределения бремени и жертв «в большой европейской борьбе». А еще (как пояснил сам министр) «принятие Венгрией на себя расходов является самым надежным средством обеспечения того, что она покроет вызванные вторжением войск расходы за счет собственных дополнительных мер финансовой политики и, таким образом, уже во время войны будет энергично противостоять риску неизбежно связанной с расходами инфляции – в интересах самой Венгрии и рейха»[634]. Эти меры в первую очередь включали в себя конфискацию еврейской собственности. Вместо соблюдения первоначально согласованных финансовых соображений посланный в Венгрию представитель рейхсминистерства финансов возложил на страну обычные, заметно ощутимые оккупационные расходы.

В апреле и мае 1944 года новое венгерское правительство конфисковало собственность евреев. Их депортацию организовал Адольф