Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах - Геннадий Геннадьевич Пиков

На обратном пути монголы прошли через Болгарию.

На военном совете в устье Дуная было решено Молдавию и Болгарию сделать юго-западной границей владений Бату-хана и для управления этими землями был оставлен полководец Ногай из дома Чингис-хана. В 1248 г. власть Ногая признала и Сербия. Дальше на запад располагались Балканский хребет и Трансильванские Альпы, не представлявшие ценности для степняков. После прибытия в 1243 г. Ярослава и в 1245 г. Данила в ставку Бату, и Русь начинает ориентироваться на монголов.

Западный поход монголов закончился. Эта операция может быть отнесена к одной из самых блестящих в истории военного искусства. За несколько месяцев были захвачены огромные территории и фактически уничтожены вооруженные силы двух сильнейших европейских держав, Польши и Венгрии. Кампания 1242 г. ясно показала слабость европейских армий и реальную опасность окончательного порабощения всей Европы монголами. Действительно, отчасти простая случайность спасла католический мир. В окончательном итоге сложился новый огромный монгольский «мир». Монголосфера включала в себя пространство от Китая до Балкан и в сравнении с ней древнегреческая ойкумена или orbis terrarum (круг земной) римлян представляли собой сравнительно небольшие острова.

Монголы еще неоднократно впоследствии совершали походы в Европу, но аналогичного вторжения этот континент не знал ни до, ни после. Неудивительно, что страны Европы надолго запомнили испытанный ими ужас. В хронике монастыря св. Пантелеона (Кельн) говорилось о том, что «значительный страх перед этим варварским народом охватил отдаленные страны, не только Францию, по и Бургундию и Испанию, которым имя татар было дотоле неизвестно». Гервазий Кентерберийский в «Деяниях королей» (1240) писал о том, что «бесчисленное множество варваров, нахлынув с востока, все королевства, вплоть до Венгрии и Руси, невзирая ни на образ жизни, ни на вероисповедание, без различия уничтожило. Они татарами зовутся»[271]. Во французской хронике отмечено, что страх перед монголами во Франции повлиял даже на состояние торговли. Английский хронист Матвей Парижский сообщает, что на время прервалась торговля Англии с континентом. Он под 1237 г. занес в свою «Chronica Major» сообщение о небывалом падении цен на сельдь в Ярмуте. Купцы из Готланда и Фрисландии, обычно скупавшие значительную часть улова британских рыбаков, опасаясь монголов, не поехали в Англию[272], а «жители Готии и Фризии убоявшись их нашествия, не пришли в Англию, в Гернему, как у них заведено, во время лова сельди, которой они обычно нагружали свои суда. А потому сельдь в этом году в Англии из-за обилия [ее шла] почти за бесценок – даже в отдаленных от моря местностях до сорока или пятидесяти штук, даже самую отборную, продавали за одну серебряную монету»[273]. В Германии даже возникла молитва: «Господи, избави нас от ярости татар». Матвей Парижский утверждал, что некоторые из западных правителей готовы были подчиниться монголам: «когда сей ужасный Поток Гнева Господня господствовал над нами, королева Бланш (мать короля Франции) вскричала, слушая эти новости: «Король Людовик, сын мой, где вы?» Он, подойдя, спросил: «Мать моя, что вам угодно?» Тогда она, испуская глубокие вздохи и разражаясь потоками слез, сказала ему в рассуждение опасности сей как женщина, но с решительностью незаурядной дамы: «Что же делать, сын мой, при сем ужасном обстоятельстве, невыносимый шум от которого доносится до нас? Мы все, как и святая блаженная Церковь, осуждены на общую погибель от сих татар!» На эти слова король ответил печально, но не без божественного вдохновения: «Небесное утешение поддерживает нас! Ибо если эти татары, как они себя именуют, дойдут до нас или мы пойдем за ними в те места, где они живут, то все равно – мы пойдем на небеса». Таким образом он сказал: побьем ли мы их, или сами будем побиты ими – мы все равно пойдем к Богу, как верующие ли, как мученики ли. И замечательное слово это ободрило и воодушевило не только дворян Франции, но и простых горожан всех городов»[274]. Во всех городах Европы, служили молебны об отвращении страшной опасности[275]. Как писал император Фридрих II королю Англии, «таким образом, страх и трепет возникли среди нас, побуждаемые яростью этих стремительных захватчиков»[276].

Все еще встречается достаточно нелепое мнение, что успех монгольского нашествия объяснялся громадным численным превосходством завоевателей, этой «трехсот-тысячной ордой», по выражению Н. М. Карамзина, которая выпивала реки на своем пути, сравнивала с землей города и превращала населенные земли в пустыни. Разумеется, необходимо учитывать талант полководцев Чингис-хана, превосходство монголов в организации войска, в стратегии и способе ведения войны, невозможность раздробленных государств противостоять объединенной армии. Но особенно заметна здесь гениальная стратегия Чингис-хана, краеугольным камнем которой является изоляция врагов и разгром их поодиночке. Она исключала бессмысленные с военной точки зрения походы. Монголы только учились воевать с оседлыми народами, что давалось им с изрядным трудом[277]. Поэтому основной акцент был на дипломатии и стравливании врагов друг с другом. Завоевания Чингис-хана и его преемников были осуществлены силами немногочисленного народа[278]. Поэтому их удары были всегда хорошо продуманы и подчинены общестратегическим целям войны. Монголы избегали ненужного расширения конфликта и вовлечения новых противников пока не уничтожены старые[279]. Они никогда не начинали вторжения, не подготовив его разложением противника изнутри, не использовав до конца внутренний кризис во вражеском лагере, измену и предательство[280].

Представления европейцев эпохи «монгольских ураганов» (XIII–XIV вв.) выделяются на общем фоне, безусловно, уже потому, что в них впервые, пожалуй, была сделана попытка увидеть события как факт общечеловеческой или «всемирной» истории.

§ 3. Восприятие монголов на Руси

Несомненно, что на западноевропейские представления о монголах в значительной степени повлияло восприятие монголов русскими.

Первые сведения о татарах на Руси появились уже в 1224 г. А после того, как произошла одна из величайших катастроф мировой истории и в течение нескольких лет внук Чингис-хана, монгольский хан Батый (Бату – хан, 1208–1255) фактически разрушена и разграблена русская земля, на русских землях сложилась достаточно сложная ситуация, которая, в свою очередь стала результатом изменения положения в Азии в целом.

С X в. начинается мощная экспансия монголоязычных и тунгусо-маньчжурских племен на северные окраины Китая, результатом чего станет возникновение трех великих империй – Железной империи киданей (Ляо, 907—1125), Золотой империи чжурчжэней (Цзинь, 1125–1234), Небесной империи монголов (Юань, 1279–1368). Налицо апогей противостояния двух тенденций «мироустроения» – кочевой и оседлой (в Восточной Азии: Ляо – Цзинь – Юань – Цин (Чистая); Суй – Тан – Сун – Мин; Ближний и Средний