Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова

Леший

Мифологический хозяин леса, который имеет множество имен, основные из которых леший, лесной, лесовик, лесник, лешавик, лешак, лес, лес праведный, вольный, лесной дедушка, лесной житель, лесной хозяин и др., является едва ли не самым распространенным и ярким образом народной демонологии на Русском Севере, сплошь лесном крае еще в XIX в. Естественно поэтому, что и рассказы о лешем также занимают большое место в корпусе севернорусских быличек.

В фольклорно-этнографической литературе много сведений об этом персонаже как в уже указанных общих работах, так и в специально посвященных лешему (Андроников 1859; Анучин 1859). Публикуемые былички отражают многие устойчивые черты образа и в своей совокупности дают обобщенное представление о хозяине северных лесов.

Чаще всего леший — это существо человеческого облика, но наделенное ирреальными чертами. Он может быть «выше леса» (№ 126, 143), выше домов (№ 125) или, наоборот, иметь небольшой рост (№ 130), является как маленький старичок, который «выходит с-под корней или из земли» (№ 131), иногда равен ростом человеку (№ 132) или меняет свой рост, становясь то выше леса, то ниже травы. Связь с лесом является основным признаком лешего и может обнаруживаться в различных его характеристиках; например, о нем говорят, что он «весь еловый» (№ 136). Именно таким «еловым» чаще всего изображают лешего художники, как, например, В. В. Васнецов (эскиз костюма лешего к опере Н. Римского-Корсакова «Снегурочка»). Такой «древовидный» облик лесного повелителя имеет очень глубокие корни. Так, в старом народном стихе о Егории Храбром этот эпический христианско-мифологический герой, устроитель земли «светлорусской», в своих странствиях наезжает на мифических пастухов, очевидно, лесных повелителей:

И пастят стада три пастыря,

Три пастыря да три дѣвицы...

На них тѣла, яко еловая кора,

Влас на них, как ковыль трава ...

(Журнал министерства народного промвещения. 1963. Т. 117. С. 30).

Леший антропоморфен, и одежда у него вполне людская — армяк, кафтан, балахон, сапоги, ботинки, шляпа, кепка, колпак (№ 129, 140, 144). Описание одежды лешего варьируется в быличках, но почти всегда цвет и детали одежды мифологически релевантны. Обычен зеленый цвет одежды, цвет леса (№ 129), могут присутствовать черный и белый цвета (№ 127, 132), а это, как известно, цвета ирреального мира, а также их смесь — серый (№ 140, 144). В одежде лешего могут быть детали красного цвета — красный кушак (№ 127), красные штаны (№ 127, 147). Появление красного цвета не случайно. Символика красного цвета в народной мифологии различна, но глубинная семантика красного — это связь с огнем, и с огней как небесным, так и огнем подземного царства. Отсюда своеобразная энантиосемия красного цвета в мифологической символике: это цвет жизни, солнца, но это и цвет потустороннего мира, демонических сил. Именно поэтому красный цвет часто присутствует в описаниях мифологических персонажей — это «красные шапочки» — чертенята, помощники колдунов (ср. пол. Krasn?ta, Krasnoludki), это лешачихи-русалки в красных сарафанах, это «баба в красном казане», появление которой служило предвещением пожара (№ 159, 231) и т. п.

Кроме цветовых примет, в одежде лешего есть и другие детали, обнаруживающие его принадлежность к нездешнему миру: полы одежды у лешего заложены не так, как у мужчины, а наоборот, колпак на голове, пуговицы могут быть медными (№ 126), что опять-таки манифестирует причастность к ирреальным сферам.

По связи с лесом леший может иметь также зооморфный вид — облик птицы, особенно филина, зайца (№ 139) и др. Лесной хозяин может представать и неким чудищем огромных размеров, одна нога которого находится на одном берегу реки, другая — на другом (№ 147). В ряде быличек внешний облик лешего вообще не описывается (как это часто бывает в отношении почти всех мифологических персонажей), так как это образ, недоступный восприятию, неуловимый, к тому же опасный, особенно если всуе упоминать его имя и тем более красочно живописать его облик.

Как следует из содержания быличек, леших в лесу может быть несколько или даже целая «артель»: «Глянул я в окно, да так и обмер от ужаса. Идет артель лесных, все в шляпах, а ростом выше избы. Разговор идет об том, как бы пойти в кабак выпить» (Олонецкая губерния. Архив государственног музея этнографии, фонд Тенышева (С.-Петербург), 1887, л. 13—14). Множественность леших в этой быличке и особенно их разговор о кабаке и выпивке указывают на совмещение образа лешего с образом черта. Это же можно сказать и о тех случаях, когда леший в быличке предстает в облике военного, солдата, ибо это также одна из ипостасей черта (№ 152).

Сближает лешего с чертом и медный колпак на голове (№ 126). Остроконечные металлические шапки или голова, заостренная вверх, — признак бесовской, дьявольской природы персонажа. Например, на иконах бесы обычно изображаются с головой остроконечной формы, шапки или головы шишом — характерная черта шуликунов (см. раздел «Шуликуны»), связь с чертом у которых достаточно прозрачна. Медный колпак на голове у лешего оказывается не случайно. Желтая по цвету медь, как и золото, имеет мифологическую связь с огнем, подземной стихией. В то же время мифологическая символика связывает медь и с солнцем и его животворной, благодетельной силой, опасной для темных сил. Поэтому в одной из быличек (№ 146) говорится, что лешего нельзя поразить свинцовой пулей, возьмет его только медная дробь.

Внешний облик лешего нередко дополняют предметы, подчеркивающие его связь с лесом и функцию патронажа домашнего скота и лесных зверей: корзина, батог, плеть.

В описаниях лешего особняком стоит одна вологодская быличка (№ 161). Таинственное существо, испугавшее возвращающегося домой зимой на санях крестьянина, характеризуется двумя признаками: оно «ревит» и издали выглядит «как стог сена», а вблизи, когда крестьянин поровнялся с ним, — «такой дед, что ль», в армяке, и «все в лицо заглядывает». Отсутствие точной квалификации таинственного персонажа — характерная черта быличек, но облик деда в быличке № 161 и громкий рев, издаваемый чудищем, сближают этот образ именно с лешим. Возможно, в этой быличке нашел своеобразное преломление мифологический мотив, известный по материалам XIX в. в более восточных районах: в Предуралье есть упоминание о лешачихе, называемой тюркским словом албаста, которая появляется перед путниками в виде стога сена со множеством глаз.

В быличках появление лешего, как и других демонических сил, сопровождается внезапно налетевшим ветром, шумом деревьев (№ 135, 143, 144), иногда он громко кричит и «гейкает», хохочет (№ 136), а хохот, как известно, действие бесовское.

Основная