Полдень XXI век 2005 № 03 - Самуил Аронович Лурье

все понял, — тараторил румяный карлик, то и дело поднимаясь на цыпочки. — Ты шовинистка! Не любишь маленьких, так и скажи: я тебя презираю. Ну, скажи! Давай: я презираю маленьких, импозантных людей с хорошим заработком и бунгало на самом берегу моря. Ты ведь можешь, я знаю! Давай!

— Да нет же! Нет! — в который раз повторяла Вика. — Я очень уважаю и вас, и ваш заработок, и бунгало, но я не могу с вами пойти.

— Конечно, не можешь! — невозмутимо заговорил маленький человек. — Мы поедем. Видишь машину? Домчит до дома за пять минут. С ветерком. Или с кондиционером, как пожелаешь. Давай руку, не ломайся. Как девчонка, ей-богу.

— Не могу, я здесь человека жду, — Вика посмотрела на часы и широко улыбнулась карлику. — Будет с минуты на минуту.

— Тогда нужно поторопиться! — упав с цыпочек, человек принялся разминать колени. — Готовься, сейчас побежим. Главное — не отставай, а то потеряешься. Ищи тебя потом свищи по всему городу. Готова?

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

— Та-а-ак, — протянул карлик. — Понятно. Начинаем заново: ты — шовинистка! Не любишь маленьких, так и скажи: я тебя презираю! Давай, не стесняйся, чего же ты?

— Хорошо! — не выдержала Вика. — Побежали!

— Серьезно? — не поверил ушам карлик. — Может, все-таки на машине?.

— Меня укачивает, — скривив губы, объяснила Вика. — Но бегаю я быстро, ты не беспокойся.

— Ха-ха! — карлик запрыгал от радости, — Готовься, подруга, скоро будем дома. Итак: на старт, внимание… Марш!

И он рванул с места с невиданной для столь маленького человечка скоростью. Его тельце высоко подпрыгивало над мостовой, а ножки мелькали так быстро, что казалось невозможным за ними уследить. Вика пробежала несколько шагов, пока незнакомец не скрылся за длинным, увитым плющом зданием, поспешно вернулась и спряталась за угол каменного двухэтажного домика.

Минуту спустя машина карлика громко заворчала, запыхтела и стала неспешно разворачиваться. Когда она проезжала мимо Вики, бледный худощавый шофер в черном фраке укоризненно посмотрел на девушку. Хотя, вполне вероятно, это была отличительная черта шофера, и укоризненный вид являлся его неизменным спутником и основным украшением.

За пятнадцать минут, которые Вика провела в ожидании Антона, к ней успело прицепиться немало народу. Помимо сгорающего от страсти карлика, свое почтение не преминули выразить торговец горячими пирожками, строгого вида кавказец с седеющей шевелюрой и пугливый молодой человек весьма отталкивающей наружности.

Торговец, обходя девушку то с одной, то с другой стороны, неожиданно глубоким басом сообщил об исключительной ее внешности. Он даже наградил Вику двумя кулебяками с сыром и лучезарной улыбкой, после чего с извинениями удалился.

Далее следовал седеющий кавказец. Из кармана белого, изрядно выпирающего на уровне пуза пиджака он молча достал визитку и быстро сунул ее Вике. Прошептав нечто малопонятное, кавказец сел в припаркованный неподалеку старенький «Мерседес», который тотчас скрылся за поворотом.

Последним поклонником (ознаменовавшим впоследствии своим уходом появление карлика) оказался длинноносый юноша с крохотными раскосыми глазками, ввалившимися щеками и кривоватым, будто бы расположенным на впалой щеке, ртом. Юноша молча стоял подле Вики, глядя на нее с нескрываемым восхищением. И лишь после того, как из цветочного магазина выскочила разгневанная дама с букетом пионов в руке и начала пинками возвращать молодого человека к жизни, юноша нехотя побрел прочь. В дверях магазина он в последний раз обернулся и сгинул, сопровождаемый очередным пинком.

— Вот ты где, — голос заставил девушку вздрогнуть. — Решила в прятки поиграть?

В шаге от Вики, облокотившись плечом о стену, стоял Антон. Он придумал себе легкие синие кроссовки, потертые на коленях джинсы и белую рубашку с коротким рукавом. Появился Антон недавно — легкий испуг в глазах не успел еще смениться обычным для него спокойствием, лицо постепенно приобретало румянец.

— Антошка! — Вика бросилась к нему на шею. — Как же долго тебя не было! Надеюсь, дома все нормально?

— Как всегда, — пожал плечами Антон. — Отец с Алиной места себе не находят, врачи ждут, когда вернешься. Надеюсь, ты понимаешь, что рано или поздно это закончится?

— Ну вот, опять ты серьезный, — огорчилась она. — Серьезничать можно и дома, а тут… Тут надо гулять, наслаждаться, глазеть по сторонам. Ты разве не любишь глазеть по сторонам? Посмотри во-о-он на то здание…

— Насмотрюсь еще, — мрачно усмехнулся Антон. — Придет время, и ты насмотришься.

— Ужас какой, — засмеялась Вика. — Ив этого мрачного типа я до смерти влюблена! В прямом смысле слова — до смерти.

— Глупости, — оборвал он. — Я был первым, кто с тобой заговорил.

— Ты был тысяча первым, кто со мной заговорил, но единственным, кто заставил меня остолбенеть, — она посмотрела на Антона и вновь улыбнулась. — Протест отклонен. И… может, пройдемся?

Они нырнули в переулок между булочной и цветочным магазином и, перепрыгивая через редкие лужицы, очень скоро вышли на кишащую народом главную улицу. Машин здесь почти не было, зато львиную долю проезжей части занимали велосипедисты. Дети, взрослые, старики не спеша крутили педали, направляясь куда-то по своим делам.

— Живее, чем у нас! — прокричала Вика и бросилась в следующий переулок.

Антон, лавируя между людьми, побежал вслед за ней.

По обеим сторонам переулка вплотную друг к другу стояли двух- и трехэтажные домики. Иногда они плавно переходили друг в друга, образуя ровную стену с редкими разноцветными дверьми. В другой раз дома смещались, и Антон едва не налетал на выпирающий из стены угол.

Низко над головой на протянутых между домами веревках сушилось забытое белье. Оно было здесь и день, и неделю, и месяц назад и, быть может, являлось своеобразным антуражем необычного городка. Казалось, стоит протянуть руку, и пальцы коснутся простыни или выцветшего банного полотенца, покачивающегося на слабом ветру. Но сколько мчащаяся далеко впереди Вика ни подпрыгивала, сколько ни тянула вверх руку, коварное белье оставались вне досягаемости.

Переулок вывел их к небольшой площади с фонтаном посередине. Тонкие струи, бьющие из ртов застывших в изумлении каменных рыб, вырывались за мраморный парапет, оставляя на асфальте темные следы. На стоявших по периметру площади скамейках в полном молчании сидели голые люди с металлическими кружками в руках. Пробегая мимо, Антон заметил, как подошедшая к фонтану старушка зачерпнула полную кружку воды и принялась жадно пить. Лица старушки не было видно, однако Антон вздрогнул, испуганно оглянулся и чуть не врезался в стену очередного дома. Перед глазами возникла темная, занесенная снегом улица, низкая фигура в длинном сером пальто, и он-судорожно захлопал руками по карманам в поисках свертка с котлетами. «Не может быть, — пронеслось в голове. — Не может быть…».

— Не отставай! — кричала размахивающая руками Вика, и Антон поднялся, крепко зажмурился и побежал.

Он бежал по улице,