Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 6 - Оливер Ло

Да, я схватил за горло существо из чистого звука и вибрации.

— Что… это… невозможно! — прохрипел он, его форма замерцала в попытке вырваться.

— Дружище, я десятилетия практиковался хватать за горло всякую нематериальную нечисть, — усмехнулся я. — Демоны, призраки, элементали, в конце концов. Ты далеко не первый, кто думал, что отсутствие физического тела делает его неуязвимым.

Моя рука сжалась сильнее, и Пастырь задергался. Его вибрации стали хаотичными, несогласованными. И тут я почувствовал это — основную частоту, на которой он существовал. Как настройка музыкального инструмента, только наоборот.

— Знаешь, у меня всегда был отвратительный музыкальный слух, — сказал я, концентрируя внутреннюю энергию в мече. — А уж как я пою! Ты бы точно не оценил.

Мой клинок завибрировал. Сначала медленно, потом быстрее. Я не пытался создать гармоничную вибрацию, наоборот, сделал ее максимально хаотичной, неправильной, режущей слух даже мне самому.

А потом вонзил вибрирующий клинок прямо в центр Пастыря Тишины.

Эффект был мгновенным. Две противоположные вибрации столкнулись, создав волну чистого хаоса. Пастырь закричал, но это был уже не звук, а сама боль, воплощенная в звуковых волнах. Его форма начала распадаться, растворяться, как те помехи на телевизоре, когда пропадала сеть.

— Не… возможно… я… вечная… песнь… — его голос становился все тише, все более искаженным.

— Ну вот и допелся, — констатировал я.

Пастырь Тишины исчез с последним аккордом. Это было похоже на симфонию, которую внезапно оборвали на самой драматичной ноте. Даже воздух вокруг на мгновение стал абсолютно беззвучным, словно сама концепция звука умерла вместе с ним.

Двое владык этого места мертвы, но битва была далека от завершения.

Костяной Король поднимал все больше мертвецов. Теперь это были не просто скелеты-воины, а настоящие личи, маги древнего города, которые сохранили свой разум и силу даже после смерти. Они начали плести заклинания, создавая над площадью настоящий магический шторм. Молнии, огненные шары, ледяные копья, все летело в нашу сторону одновременно.

Железный Канцлер, несмотря на то, что половина его систем расплавилась от огня Зары, все еще сражался. Он трансформировался, его корпус раскрылся как цветок смерти, обнажая еще больше оружия. Гранатометы, огнеметы, даже что-то похожее на лазеры, да уж, спасибо сериалам за то, что я знаю, как вся эта хреновина называется. Правда, лучше от этого не становилось.

Площадь превратилась в настоящий ад. Взрывы, крики, звон стали, треск магии. Несколько охотников из отряда Синкроф упали, пораженные магическими снарядами. Двое воинов Малигаро были раздавлены механической рукой Канцлера.

Максимус был вынужден отступить, его формация начала разваливаться под натиском. Брина создала массивный световой купол, пытаясь защитить раненых, но даже ее энергия трещала под градом атак. Зара выжигала личей дюжинами, а они продолжали подниматься, словно сама земля рождала их.

И тут температура на площади резко упала.

Это был холод небытия, абсолютного нуля, точки, где останавливается само движение атомов.

Все замерли. Даже Костяной Король прекратил воскрешать мертвецов. Железный Канцлер заглушил свои системы. Леди Стекла, которая почти полностью восстановилась после моего удара, застыла на месте.

Из тени обелиска выступила фигура.

Высокая, метра два с половиной. Черный изорванный плащ развевался вокруг нее, хотя ветра не было. Под плащом… ничего. Абсолютная тьма, пустота в форме человека. Единственное, что выдавало в ней подобие жизни — два белых огонька там, где должны были быть глаза.

Когда она заговорила, голос звучал отовсюду одновременно. Из-под земли, с неба, из самого воздуха вокруг нас.

— Достаточно играть, собратья, — каждое слово оставляло после себя эхо, которое звучало еще несколько секунд. — Эти смертные оказались сильнее, чем мы ожидали. Особенно один из них.

Белые огоньки повернулись ко мне, и я почувствовал, как что-то ледяное пробежало по спине. Это существо изучало меня, сканировало, анализировало каждую клеточку моего тела.

— Ты… — оно наклонило голову, и движение было настолько неестественным, что несколько Охотников невольно отшатнулись. — Ты даже не апостол. В тебе нет божественной энергии. Но эта сила… этот опыт… Сколько же тебе лет, воитель?

Я посмотрел на существо, и впервые за всю экспедицию мое лицо стало абсолютно серьезным. Потому что я узнал, с чем имею дело. И это было плохо. Очень плохо.

— Достаточно, чтобы узнать Проклятого Пустотой, когда вижу его, — ответил я спокойным тоном.

Проклятые Пустотой были легендами даже в мое время. Маги, которые зашли слишком далеко в поисках силы. Они отреклись не просто от человечности, а от самих законов мироздания. Открыли себя Пустоте между мирами и позволили ей войти в себя. Большинство просто исчезало, стиралось из реальности, как будто их никогда не существовало. Но те единицы, которые выживали…

Аркариус рассказывал мне о них. Говорил, что это худшее, что может случиться с магом. Не смерть, не безумие, а превращение в нечто, что существует вне понятий жизни и смерти, добра и зла, самой реальности.

— О, — существо издало звук, который мог быть смехом, а мог быть предсмертным хрипом вселенной. — Значит, в вашем мире мои собратья тоже существуют. Как… познавательно. Скажи мне, воитель, они тоже стали изгоями? Монстрами, которых боятся даже другие монстры?

— Их не боятся, — ответил я. — Их просто уничтожают при первой возможности. Как раковую опухоль на теле мироздания.

— Как грубо, — Проклятый сделал шаг вперед, и реальность вокруг его ноги просто исчезла. Не разрушилась, не искривилась, а именно исчезла, оставив дыру в самом пространстве. — Но что еще ожидать от существ, привязанных к своей жалкой материальной оболочке. Покажи мне, воитель. Покажи, ради чего мне стоило просыпаться после веков сна.

Я сжал рукоять меча крепче. Даже Кебаб внутри клинка замолчал, я чувствовал, как ифрит дрожит от ужаса. И он имел на это право. Проклятый Пустотой был сильнее меня. Намного сильнее.

Но выбора не было. Потому что вряд ли кто-то кроме меня сможет хотя бы на мгновение остановить эту тварь. Да и когда для меня подобное вообще становилось препятствием?

Проклятый смотрел на меня белыми огоньками, и я не чувствовал абсолютно ничего, ни жажды убийства, ни ауры. Будто это существо и вовсе ничего не ощущало.

Я спокойно смотрел на него, сжимая рукоять меча. Никакой паники, никакого страха. Просто холодный расчет. Да, он был силен. Да, это будет сложно. Но я сражался и с более опасными тварями. Какая-то дыра в реальности меня не впечатлит.

Проклятый поднял то, что должно было быть рукой. Площадь мгновенно взорвалась чернотой — не тьмой, а полным отсутствием всего. Волна небытия хлынула между мной и остальными, создавая непроницаемый барьер.

Касс попыталась прорваться ко мне, но черная стена отрезала