Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

В «Бесах» описано попадание русской души под «легион – измов, пришедший в Россию с Запада: идеализм, рационализм, эмпиризм, материализм, утилитаризм, позитивизм, социализм, анархизм, нигилизм и, в корне всего, атеизм». Достоевский, в страшной схожести с Ницше, во всех подробностях описывает опасность, грозящую России и остальному миру, и предвосхищает ужасы «Архипелага ГУЛАГ», чьи зловещие тайны раскрыл спустя столетие Александр Солженицын. Я отразил эту мысль в предисловии к юбилейному изданию последнего шедевра, посвященному пятидесятилетию его выхода в свет:

Буржуазия? Им нет прощения! Пусть убираются прочь! Их жены? Дети? Даже внуки? На плаху! Все они представляли неисправимо порочный класс, и их уничтожение было этически необходимым. Как удобно – присвоить статус высочайшей морали самым темным, самым ужасным из всех возможных мотивов! Поистине, ад был повенчан с раем! Какие ценности тогда преобладали, какая философия? Желание братства, достоинства, спасения от нищеты? Ни в коей мере – даже если не учитывать исход. Сомнений нет: то была убийственная ярость сотен тысяч библейских Каинов, желавших мучить, истреблять, приносить в жертву своих Авелей – возможно ли назвать убитых по-другому?

Именно этот дух, вдохновивший Ницше и Достоевского, явился Ною, когда тот осознал, что поневоле предчувствует вселенскую беду, – она была близка, ибо дух Каина пришел господствовать над миром.

Мудрецы-спасители и восстановление мира

О древнейшем пророке сказано так: «Ной же обрел благодать пред очами Господа [Бога]… Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил перед Богом» (Быт 6:8–9). Итак, он был настолько хорош, что о лучшем не стоило и мечтать, учитывая ограничения его эпохи и места, в котором он жил (отсюда и уточнение – «в роде своем»). Он – лучший, если не считать самых исключительных людей, поскольку мы все в какой-то степени формируемся под влиянием среды, в которой находимся. «Ходить перед Богом» означает пребывать в том Эдемском пространстве, где нет самонадеянного и невротичного самосознания (в нем пребывал и Адам, прежде чем осознал свою наготу). Тот, кто стремится к высшему и сосредоточен на истине, а не на своих эгоцентричных интересах и их претворении в жизнь, лишен самосознания, поскольку то, на что он обращает внимание, не касается его – по крайней мере, не как обособленного существа, пойманного в ловушку чувственного «сейчас». Он не подчиняется инстинктивным и сиюминутным велениям своего импульсивного и нарциссического эгоизма, – последнее, как мы уже говорили, ведет лишь к непроизвольной саморефлексии и появлению болезненного самосознания: «Оказываю ли я влияние, которого хочу и в котором так отчаянно нуждаюсь? Впечатляю ли я тех, перед кем пытаюсь красоваться? Выигрываю ли я в этом споре? Побеждаю ли в этой битве за статус? Успешно ли я демонстрирую всем свою добродетель?» Альтернатива – «ходить (не осознавая себя) перед Богом».

Представьте, что вы на сцене – это пугает всех. Вы выступаете с речью, думаете о главной идее, читаете лекцию – или участвуете в каком-то столь же банальном мероприятии. И вы волнуетесь: «Понимают ли меня? Звучат ли мои слова так, будто я знаю, о чем говорю? Интересно ли публике, впечатляю ли я ее? Что обо мне думают люди?» Все это инструментальные, эгоистичные рассуждения, неизбежно приводящие к мукам самосознания. Вы будете нервничать и чувствовать неуверенность ровно настолько, насколько событие не соответствует вам – вашему «выступлению». Есть ли альтернативная стратегия? На сцене (да и в других местах) все просто: стремитесь как можно честнее и яснее рассмотреть проблему. Тогда событие перестанет касаться вас лично и не будет причин для самосознания – как и должно быть; главной целью станет поиск верного ответа на волнующий вопрос. Сам вопрос тоже должен быть искренним и очень важным для вас. Иначе зачем тратить свое время и время тех, кто находится в зале? Та же логика может и должна применяться к любой ситуации. Почему? Лучше не получится – что может превзойти встречу с реальностью лицом к лицу?

Если вы говорите о теме, которая интересна всем, и разъясняете вопросы, а не посвящаете презентацию себе и своим проблемам, причины для самосознания исчезают, не в последнюю очередь потому, что ваше «я» больше не выходит на первый план. Вами может руководить иной дух – желание честно все объяснить, попытка явить и создать порядок, который хорош (Быт 1). Вы можете делать это ради служения высшему и ни по какой другой причине – иными словами, держаться истины и говорить лишь то, к чему призывает совесть, не ради славы, а потому, что так лучше всего можно выразить реальность ситуации в полной мере. Так вы публично находите решение проблемы (разве это не задача истинного лидера?) и жертвуете чисто инструментальным и узко эгоистичным во имя высшей цели, веря в то, что правда создаст порядок, который окажется хорошим – или даже хорошим весьма – независимо от всех «доказательств» обратного. Это тайна подлинной уверенности на сцене – да, в общем-то, и в жизни. «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль». Все остальное – поверхностное, обманчивое, манипулятивное, импульсивное, самоубийственное и в конечном счете бессмысленное подражание нарцисса.

Неумение лгать вполне может стать причиной страданий или, в равной мере, неспособности обрести преимущество – которое на самом деле не заслужено. Спасение от кратковременной боли и неуместное движение вперед – вот две главных причины лжи. Эффективна ли ложь в этом смысле? Иногда и лишь временно – иначе не было бы мотивации обманывать. Однако это «доказательство» не означает превосходства лжи над правдой. Неизбежно поднимают головы, подобно гидре, вопросы-близнецы: надолго ли хватит лжи? Законна ли она в тех или иных ситуациях? Если говорить об устойчивости психики и общества, то в среднесрочной и долгосрочной перспективе нас удовлетворит только правда, и ничего кроме нее, «с учетом всех обстоятельств», как и должно быть в оптимальном случае. Добровольное принятие или признание этого факта, связанное с решением жить в согласии с ним – вот вера в создающую, возрождающую, искупительную истину. Осознание этой необходимости изображено в схождении крестильного голубя – символе введения в Царство Небесное (Мф 3:16–17), или в получении Параклета – Утешителя или проводника, которого Христос обещает оставить ученикам после Своего ухода (Ин 14:26). Эта вера в истину – союз между человеком и словом, творящим вечно от начала времен, и истинным отражением образа Божьего, по которому