Не слушай море - Саша Мельцер

скорости поехала к двери, переключая передачу, а я обхватил ее за пояс, прильнув крепче. Мне не хотелось свалиться с узкого сидения и размазать мозги по асфальту. Шлем доверия не внушал. Приостановившись, Крис еще раз проверила, взяла ли она горелку.

Когда мы выезжали из гаража, я едва не стесал колено о металлический косяк, но Крис вовремя выровняла байк. Ехать по морозному Морельску на мотоцикле было куда страннее, чем ходить по нему пешком. Все маленькие пятиэтажные дома пролетали мимо, и я не успевал их разглядеть. Мы ехали по знакомым местам, но все они казались чужими, сливаясь друг с другом. Мотоцикл то и дело перегазовывал, плохо разгонялся на льду. Раз Кристина даже не справилась с управлением и почти выпустила руль, вильнув передним колесом влево, но вовремя выровнялась.

Мы проехали и мимо нашего дома. На ходу я не различил, дома ли отец, горел ли в окнах свет, но его «девятки» во дворе уже не было.

«Может, нас поехал искать?» – предположил я, но тут Крис резко повернула вправо, и все мысли вылетели у меня из головы. Хотелось выжить и желательно не упасть.

До Эйдленов было далеко. Я это помнил по путешествию на маршрутке, по долгой петляющей дороге между особняков и вымоченным ногам. Сейчас холод пробирал до самых костей, мокрый снег попадал в лицо и даже не таял на щеках. Хорошо было Крис: она замоталась шарфом до самых глаз, и только на ресницах у нее оседал иней.

– Долго еще?! – прокричал я ей на ухо.

Все особняки казались похожими, одинаковыми. Мотоцикл петлял по закоулкам, и я никак не мог понять, в какой части элитного поселка мы находимся. Наконец я разглядел одну из табличек на заборе: «Красноармейская, 1». Значит, мы были в самом начале улицы. Крис поддала газу, и мы ускорились.

Увидев громоздящихся на колоннах грациозных орлов, я тут же узнал их дом. Высоченные кирпичные колонны; табличка с металлическими витиеватыми буквами; заостренные штыри, устремленные в небо. Свет в окнах не горел: Эйдлены точно ушли на репетицию. Мой телефон от мороза быстро разряжался, но я успел глянуть время: почти без десяти шесть. Прогон «Орфея и Эвридики» скоро начнется.

– Их нет, – оповестила Крис.

Она заглушила мотор и осторожно поставила мотоцикл на подножку. Меня даже умиляло то, как бережно она к нему относилась. Как к самому сокровенному, что было в жизни. На фоне особняков мотоцикл выглядел совсем жалко.

– А если его запомнят соседи? – спохватился я и сразу огляделся. Но везде свет был выключен. Это был самый край города, никого вокруг не было. Бывая в этом поселке, я еще ни разу не встречал живую душу. Иногда казалось, что Эйдлены и вовсе жили здесь одни. Даже припаркованные у дальних домов машины ощущения жизни не добавляли.

Я подергал ручку калитки. Было весьма самонадеянно думать, что Мишель мог оставить ее открытой.

– Полезем через забор? – Крис подошла ближе. Она накинула капюшон до самых глаз. – Или как-то с той стороны…

– С той стороны забор из профлиста, без этих колонн и пик, – вспомнил я. – Там можно попробовать перелезть. Да и чужих глаз поменьше, смотри, дом Эйдленов совсем на краю.

Крис огляделась. И правда, их дом был последним на этой улице и стоял совсем на отшибе. Соседи у них были только с одной стороны, поэтому мы легко могли перемахнуть через забор со стороны пустыря. Удовлетворенно кивнув самому себе, я направился к другой стороне забора. Вокруг – сплошные грязь и слякоть, я перешагивал через них и чувствовал, как вязли ботинки, утопая подошвами в мокрой земле.

С другой стороны забор и правда был ниже. Колонны были только с фасадной стороны, а в качестве остального ограждения стоял двойной коричневый профлист. Сверху он был острым – нам ничего не стоило порезаться, неосторожно ухватившись. Легко пнув по нему и услышав характерный для металла отзвук, я поманил Крис пальцем.

– Давай так, – начал я. – Подсаживаю тебя, ты перелезаешь, а потом открываешь мне калитку. Я не подтянусь на руках, забор острый сверху… Не забоишься?

– Я? – хмыкнула Крис. – Смотри, как бы ты не забоялся! Подсаживай давай.

Мне казалось, что Крис тяжелее. Когда я подхватил ее на руки, она оказалась совсем легкой, а под объемным пуховиком скрывалась совсем тонкая талия. Под свитером наверняка можно было пересчитать ребра. Она ловко перелезла через забор, я услышал только звук падения тела и шуршание куртки.

– Ты в порядке? – окликнул я ее.

– Нормально, – послышалось негромкое кряхтение. – Сейчас открою калитку… Куда тут идти-то хоть…

Пока Крис бормотала себе под нос, я рванул к калитке. Молился о том, чтобы не было камер, чтобы соседи оказались не слишком бдительные, чтобы хозяева не вернулись раньше окончания репетиции. Сердце глухо колотилось в грудной клетке, я тяжело дышал в ожидании, когда же Крис откроет калитку. Наконец дверь отворилась. Проржавевшие петли поскрипывали. Ключ, торчащий с обратной стороны из замка, тоже был в рыжем налете: хозяева точно не забирали его в дом.

– Еле повернулся, – пожаловалась Крис.

Пока нас никто не увидел, я заскочил на территорию и плотно закрыл за собой калитку. Повернув ключ, я бегло огляделся. Беседка, закрытый большим куском полиэтилена пруд, навес – все стояло, запорошенное снегом. Мощенные камнем дорожки под слоем мокрой грязи едва проглядывались, светлые выступы испачкались. Мы шли, оставляя за собой грязные следы. Крис, заметив это, тут же их затерла.

Массивная дверь ожидаемо оказалась закрыта. Ключа нигде не было.

– Я это предусмотрела. – Она вытащила из кармана отмычку.

– Откуда это у тебя?

– Трудный подростковый возраст. – Она тихо хмыкнула и присела перед замком. – Прикинь, если нас сейчас поймают на ограблении со взломом. Во повеселимся, да?

– Обхохочешься.

Мне веселиться совсем не хотелось. Сердце все так же стучало в грудной клетке, а пальцы были липкими от холодного пота. По затылку бежали неприятные мурашки, а от слов Крис стало совсем не по себе. Мы придумали план, но совершенно не представляли, что будет, если нас поймают.

Я просто был в отчаянии: Эйдлен сильнее, а времени у меня осталось немного. Чтобы его ослабить, стоило рискнуть. За свою жизнь стоило побороться.

Замок щелкнул. Несмотря на всю суровость и монолитность входной двери, замок оказался совсем хилым. Крис взломала его за три минуты и повернула ручку. Перед нами открылась гостиная, встречая сплошной темнотой. Я рискнул сделать шаг первым. Мы не включали свет, ограничившись телефонными фонариками.

Пальцы задрожали, когда мозг подбросил мне мысль о возможной сигнализации. Но спустя