Не слушай море - Саша Мельцер

Она вскрикнула, но, мне показалось, была без сознания: в стеклянных глазах не теплилась жизнь. Алиса напоминала тряпичную куклу. Поэтому, мысленно перед ней извинившись, я оттолкнул ее прочь, как можно дальше от края. Она упала.

А Эйдлен, зарычав, кинулся на меня. Все произошло молниеносно. Он вцепился мне в горло, сжимая шею и надавливая большими пальцами на кадык. Я захрипел. Его руки стали мертвецки холодными и склизкими, на мгновение мне показалось, что меня схватила за горло лягушка или обвила плотными кольцами змея.

Мне становилось нечем дышать. Легкие жгло от недостатка воздуха, я пытался прокашляться. Мишель вместе со мной отступал к краю, и даже через музыку я слышал бесновавшиеся под скалой волны, готовые вот-вот принять меня в свои объятия.

Размахнувшись, я ударил Эйдлена по лицу. Он дернулся, зарычав, и толкнул меня к краю скалы сильнее. Пытаясь защититься, я выставил руку вперед и хотел было ударить, но неосторожно задел жемчужную нитку на его шее. Она с еле слышным треском порвалась, и жемчужины посыпались мне под ноги. Я оцарапал его шею, но следы от моих ногтей почти сразу затянулись.

Он выпустил меня сразу же, как только понял, что жемчуга на нем больше нет. Мишель схватился за шею. Туча, заслонявшая луну, рассеялась, и свет пролился прямо на поляну. Стало лучше видно. В наушниках орал «Южный полюс» «Ночных снайперов», а Эйдлен корчился на каменной скале. На его шее начали пробиваться жабры, между пальцами на руках появлялись перепонки, а ноги, разрывая одежду, превращались в болотно-золотистый хвост.

Он хватался за горло. Сняв один наушник, я понял, что море петь перестало, и, быстро скинув с себя второй, кинулся к нему. Эйдлен полз к краю скалы, чтобы сигануть в море. Жабры наверняка не давали ему дышать, как человеку. Перепончатыми пальцами с длинными когтями он хватался за камни, его хвост скользил и бился, как у рыбы, выброшенной на берег.

«Сирены не могут жить без воды». Значит, во что бы то ни стало мне нельзя отпустить его вниз, к морю. Опомнившись, я подбежал ближе и схватил его за плечи. Эйдлен по-звериному зарычал, пытаясь вырваться, но я крепко держал. Обхватив локтем его шею, я старался тащить Мишеля назад. Он брыкался. Мне показалось, что рыбий хвост сделал его тяжелее на несколько десятков килограммов – судя по человеческой комплекции Эйдлена, он не мог быть таким тяжелым.

– Пусти, – прохрипел он нечеловеческим голосом. От прежней его мелодичности не осталось и следа.

Я молча сжал руку еще сильнее, вынуждая его задрать подбородок. Мне бы хотелось свернуть ему шею, но я просто держал, веря, что через несколько минут проклятая сирена сдохнет, не добравшись до воды.

Внезапно предплечье пронзила боль. Мишель впился в нее острыми клыками, раздирая плоть. Заорав, я тут же отдернул руку, чувствуя, как куртку и следом толстовку пропитывает липкая кровь. Эйдлен, кинув на меня затравленный взгляд, пополз к краю. По его подбородку, как в моих кошмарах, стекала кровь. И острый край зубов тоже окрасился красным.

Отвернувшись, я попытался сдержать тошноту. И только потом я услышал всплеск. Эйдлен исчез, рухнув со скалы. Кинувшись к ней, я заметил только, как ударил по воде его мощный болотно-золотистый хвост.

Тучи рассеялись. Море петь перестало. Я завалился на спину, прижимая к себе простреливающую от боли, ноющую руку. Куртка стала липкой от крови. Силы меня совсем оставили: их хватило только на то, чтобы растянуться на холодных камнях и уставиться на звезды.

Как будто издалека послышался плач, и только спустя несколько секунд я понял, что это сидевшая рядом Алиса. Она вышла из состояния шока и теперь сидела, размазывая слезы по лицу.

– Родион? – тихо позвала она, глядя на меня. – Ты жив?

– Жив, – еле ответил я, разомкнув пересохшие губы и прикрыв глаза. – Все закончилось.

Глава 20

Пахло медикаментами, и в нос бил острый запах нашатырного спирта. Резко распахнув глаза, я понял, что лежу в больнице. По всей видимости, в той же, откуда меня недавно выписали: в Морельске она была одна. Надо мной, сияя золотистой цепочкой, выпавшей из выреза халата, склонилась медсестра.

– Очухался, – радостно воскликнула она. Вторым после цепочки, что я заметил, стала ее широкая улыбка и перепачканные ярко-розовой помадой передние зубы. – Ну наконец-то, за тебя все испугались. Коридор весь заполонили!

Ресницы слиплись, во рту пересохло и чувствовался металлический привкус. Губы потрескались от сухости, и, прикусив нижнюю, я откусил кусочек огрубевшей кожи. Привкус крови усилился, и я сразу поморщился. Хотелось пить и в туалет, а под шерстяным одеялом, которым меня укрыли, я весь вспотел, хотя, кроме белья, на мне ничего не было.

Где-то неподалеку работал телевизор – то ли в соседней палате, то ли в ординаторской. Голос диктора пробивался даже сквозь стены, и я слышал, как он рассказывал об огромной волне, смывшей набережную. По словам диктора, количество пострадавших еще уточнялось, но я точно знал, что пострадали многие. Там вовсю работали спецслужбы, и от морельской набережной мало что осталось. Даже перила с корнем вырвало, и дай бог брусчатка осталась нетронутой.

Дверь палаты приоткрылась. Первой появилась легкоузнаваемая шевелюра Крис. Она собрала волосы в маленький хвостик и до того забавно выглядела, что я не сдержал смешка. Она стояла в широченной клетчатой рубашке отца и переминалась с ноги на ногу.

– Чего стоишь? – Я сам удивился тому, как хрипло звучал мой голос. – Проходи.

– Мы волновались ужасно! – выпалила Крис, и я поморщился от громкости и зычности ее низкого голоса. – Виталя чуть с ума не сошел. Ты сознание прям на той скале потерял! Алиска эта скорую вызвала, а потом тебя оттуда спасатели спускали! Прикинь?

– Ничего не помню…

– Ты головой ударился, – подсказала она. – Все списали на несчастный случай, что ты поскользнулся…

Я нахмурился.

– И батя так думает?

– Не-е-е, – улыбнулась Крис. – Я провела разъяснительную беседу. Поэтому теперь он точно знает, что сирены были. И что этот Эйдлен – гадина морская… Признаться честно, думала, что сестрица его – тоже. А она человеком оказалась.

– Жалко ее.

– Ага. Она, кстати, в коридоре ждет… Виталя тоже сидел, но его по работе вызвали, он свалил…

– Надеюсь, не на утопленника?

Крис рассмеялась, хотя в моих словах не было ничего веселого. И я вторил ей. Наш смех разнесся по всей палате, прерываемый разве что голосом диктора из-за стены. Крис крепко сжала мою руку, а я стиснул ее ладонь в ответ.

– Без тебя бы я не справился.

– Ну не