Не слушай море - Саша Мельцер

Он оскалился. С каждой минутой Мишель терял человеческие черты: сейчас его ровные белые зубы оказались заострены книзу, словно он мог ими разорвать плоть. Я представил, как у него по подбородку стекает кровь, и меня чуть не вывернуло. Содержимое желудка подступило к горлу.

– Поможет, не сомневайся, – процедил я.

И, только повернув голову в сторону, я заметил Алису. Она стояла на самом краю скалы, но не там, где мы прыгали, а поодаль. Насколько я помнил, внизу, прямо под ней из воды торчали острые камни, разбиться о которые было легче легкого.

– Алиса! – позвал я, но она даже головы не повернула.

– Если я прикажу, она прыгнет. – Мишель махнул рукой в ее сторону. – Поэтому осторожнее, Родион. Ты же не хочешь, чтобы она из-за тебя погибла?

Переведя дыхание, я прикрыл глаза. Смотреть на Алису было выше сил, на непринужденного Мишеля – тоже. Он перекатывался с пятки на носок, будто чего-то ждал.

Море начинало петь громче, и я потянулся было, чтобы включить музыку, но он жестом руки меня остановил и указал на Алису. Природа вокруг бесновалась: ветер ломал иссохшиеся ветки кустов, а мокрый снег повалил с новой силой. Он почти слепил глаза, на щеках оставались мокрые капли.

Пальцы на ногах совсем свело от холода. Они окоченели еще в тот момент, когда я вышел в насквозь промокших ботинках с набережной. В них до сих пор хлюпала вода. Носки, мне казалось, уже примерзли к коже и отодрать их можно, только размочив в кипятке.

Под пуховиком тело била дрожь. Я пытался не бояться, но воображение предательски подкидывало самые мерзкие картинки: вот Мишель вгрызается мне в горло, вот Алиса падает и разбивается о камни, вот Эйдлен топит еще одну студентку… Содержимое желудка опять подступило к горлу. Я закашлялся. И на этот звук Мишель повернулся ко мне, наконец отведя взгляд от созерцания морской глади.

– Мне нужен ты, – признался он, спиной поворачиваясь к краю.

Я пожалел, что встретился с ним взглядом. Карие глаза превратились в почти желтые, золотистые крапинки становились все больше, расползаясь ближе к зрачку и затапливая полностью радужку. Он снова оскалился, и я захотел отвернуться, но он словно приковал мой взгляд к себе. Даже в темноте его глаза сияли ярко. Луна достаточно освещала скалу, чтобы я видел все в мельчайших деталях.

– Зачем?

Мой голос до того осип, что я еле выговорил. Мишель только усмехнулся.

– Скоро не сможешь говорить совсем, – беспечно заметил он. – А потом утонешь.

– Почему я?

Отчаяние почти затопило меня.

– Ты мог выбрать любого…

Мишель поцокал языком, словно удивляясь моей глупости и недогадливости.

– В мои лапы попал один из лучших студентов Московской консерватории, неужели ты и правда думаешь, что я мог пройти мимо?

– Ты все это время набивался ко мне в друзья, чтобы потом убить?

– Да. – Он пожал плечами, так походя, как будто бы это не имело никакого значения. Я сглотнул тугой ком в горле. Его не заботило происходящее. Все меньше Эйдлен напоминал человека и сейчас хладнокровно превращался в морское существо. Ему не хватало разве что жабр и чешуи на изящной шее.

Я бросил беглый взгляд на Алису: она все так же стояла на краю, чуть покачиваясь и рискуя вот-вот сорваться вниз.

– Зачем тебе нужны были студенты?

Голос садился: голосовые связки напрягались, натягивались, как тетива лука, и из горла выходили совсем сиплые звуки. Мишель снова от меня отвернулся, он бегал взглядом от меня к морю под скалой. И я понимал, что совсем скоро полечу вниз.

Но пока старался оттягивать момент, вспоминая из книжки Крис, из всех легенд, что может стать моим оружием.

«Сирены не живут без воды», – вспомнилось мне. Но Мишель стоял монументально спокойный и не нуждался в море. Он вел себя как обычный человек. Я предположил, что сирены умирают на воздухе в морском обличье, но как заставить Эйдлена обратиться?

– Их голоса, – пожал он плечами. – Сирены красиво поют в море… А на берегу мне нужны были чужие голоса, иначе я не смог бы произнести ни слова. Они меня очеловечивают…

– Почему бы тебе не сгинуть в море?

Я выплюнул это яростнее, чем хотел. Разозлить Эйдлена – последнее, чего мне бы хотелось, но он даже не заметил такой резкости.

– Мне нравится человеческий мир, – осклабился он. – Тут столько интересного. На дне такого нет.

– Получается, все твои истории про родителей, про мать… А отца Алисы ты утопил?

– Он мне мешал, – вздохнул Мишель. – Понимаешь, он не так хорошо подчинялся. Тогда у меня еще не было столько сил, чтобы контролировать сознание их обоих. Пришлось от одного избавиться.

– А жемчуг…

– Моя мать, Мельпомена, дарила его каждый раз, когда я приводил к морю жертву. Это же ты все уничтожил, да? Со своей подружкой. Я в тебе точно не ошибся – ты глуп и отважен. Зря только силы потратил.

Тучи над скалой начинали сгущаться. Я опустил руку в карман, чтобы пальцем нажать на плеер и включить музыку. Море начинало петь и звать. Я не знал, что мог Мишель, кроме того, чтобы забрать голос, но предполагал: он наверняка физически силен, ловок и у него отсутствует чувство страха. Он подходил ко мне, а я пятился. В наушниках заиграли «Ночные снайперы», перекрывая морское пение, вот только ветер все равно задувал в уши, бил по шее и трепал волосы.

Мишель приближался, я отступал. Потом – развернулся, чтобы идти к краю. Надо было скинуть его на камни до того, как он столкнет меня. В прошлый раз я еле выплыл, а в этот могу и ко дну пойти.

Снег превращался в мокрый дождь. Куртка начинала пропускать воду, волосы влажными прядями спадали на лоб. Тучи были черные, они закрывали небо почти полностью, пряча и луну, и звезды. На набережной я еще застал сумерки, а на скале уже полностью вступила в свои права ночь.

Я медленно подкрадывался к Алисе. Делал вид, что отступаю от Мишеля, но с каждым движением еле заметно поворачивал в ее сторону. Нужно оттолкнуть ее от края, чтобы ей оставалось хотя бы несколько шагов до гибели, а не один решающий. Это – выигранные несколько секунд, за которые я мог расправиться с Эйдленом.

Он преследовал меня коршуном, а я казался себе убегающей попискивающей мышью, так или иначе готовой броситься в бегство или умереть от разрыва сердца. Наконец я подобрался к Алисе и со всей силы дернул ее за руку на себя.