Военная знать ранней Византии - Евгений Павлович Глушанин

произошла после восстания Ника, поскольку об участии его в подавлении восставших или охране им правительственных учреждений сведений нет. На наш взгляд, Иоанн Каппадокийский, один из авторов реформ, попытался распространить принципы управленческих новаций и на высший эшелон имперской администрации: префектуры претория и презентальные магистерии. Как следствие, произошло известное перераспределение военных функций как по защите столицы, так и охране внутреннего порядка между префектом Востока и презентальньными магистрами. Думается, что образцом к этому послужил африканский эксперимент. В самом деле, с точки зрения правового положения (руководство гражданской администрацией плюс командование войсками) префектуры Африки уже при Соломоне во многом аналогично статусу префектуры Востока при Иоанне Каппадокийском или военной квестуре.

Презентальным же магистрам Юстиниан отводил роль постоянных резервных полководцев на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств в том или ином регионе империи. В какой-то мере начался возврат к статусу презентальных магистров первой половины IV в. Так, Ситта, насколько это видно из источников, трижды направлялся императором именно в те районы, где складывались критические ситуации: в 530–531 гг. в войне против персов с территории Армении, и особенно после отозвания Велизария в столицу после поражения у Евфрата (Proc. ВР, I. 15. 3; 21. 3. 4); в 535 г., когда он у Ятруса разгромил глубоко вторгшихся во Фракию булгар (Marc. Com. a. 535); в 539 г. — против взбунтовавшегося армянского населения и ввиду угрозы персидского вторжения (ВР. II, 3, 8). Своего двоюродного брата Германа Юстиниан посылал в 536 г. усмирять солдатский мятеж в Африке после того, как с ним не справились ни Соломон, ни Велизарий (BV. II. 16. 1), и в 540 г. — на помощь Антиохии от персов (ВР. II. 6. 10). Примечательно, что именно после административных преобразований на Балканах и Ситта, и Герман посылались в районы критических ситуаций с незначительными военными силами. Например, на смену Соломону в Африку Герман отправился ξυν ολίγοις τισίν (BV. II. 16. 1), а для спасения Антиохии привел с собой лишь триста воинов (ВР. II. 6. 9); Ситта подавлял возмущение аспетианов с помощью небольшой свиты (ВР. II. 3. 19). Из того факта, что, узнав о гибели Ситты, император приказал магистру Востока Бузесу двинуться против армян (ВР. II. 3. 28), следует вывод, что армянский магистерий после административной реорганизации региона просто реально не существовал, а число походных войск там было незначительным. Лишь в 540 г. Юстиниан решился на отзыв части сил во главе с Велизарием из Италии для войны с персами (ВР. II. 14. 8–10). Прибывшему вместе с ним Валериану было приказано взять на себя командование каталогами в Армении. Все приведенные свидетельства говорят о сильном снижении численности презентальных армий как прямом следствии завоевательной политики и административных реформ. На наш взгляд, это подтверждается также известным сообщением Прокопия о периодических намерениях Юстиниана отослать в Африку, Италию или против персов гвардейские подразделения. Думается, что вряд ли они мотивировались только финансовым шантажом. Из текста видно, что подобные планы появлялись у императора еще до того, как в 539 г.[387] магистром оффиций стал Петр Патрикий.

Итак, результаты всех новаций Юстиниана за период 530–536 гг., которые так или иначе отразились на военном руководстве империи, просто трудно переоценить. На наш взгляд, есть все основания говорить о том, что император в известной мере подвел итог очередному этапу эволюции административной инфраструктуры военной элиты. Одновременно наметились новые тенденции в государстве, которые непосредственно или через ряд промежуточных ступеней вели к постепенному оформлению определенных административных элементов будущего фемного строя. На наш взгляд, то, что первая волна административных реформ (18 мая 535 г.) предшествовала началу италийской кампании (конец июня 535 г.), не было случайностью: все провинциальные административные новации были в значительной мере подчинены целям завоевательной политики. Магистры войск частично освобождались от управленческих проблем и от полицейских функций в византийских регионах, превращаясь из военных администраторов, командующих крупными военными округами, в полководцев, занятых по преимуществу войной. Прямым следствием этого процесса является то, что юстинианова военная верхушка постепенно утрачивала магистратский характер своих полномочий. Попытаемся именно с этой точки зрения и проанализировать кадровую политику Юстиниана.

Прежде всего бросается в глаза, что военная верхушка империи в течение всего длительного правления Юстиниана в массе своей состояла из одних и тех же военачальников и полководцев, перемещавшихся с одного поста на другой, из одной части государства — в другую. Иными словами, все установки на временный характер полномочий высших военных постепенно уходят в прошлое. Император предпочитал (кроме крайних случаев) не лишать своих магистров их должностей навсегда; да и сами смещения были редким явлением. Практически известны два таких случая, когда в 554 г. Юстиниан отстранил, стратега Бессу от командования, конфисковал его имущество и отправил в ссылку (Agath. III. 2. 7); в 557 г. последовало предписание Мартину сложить командование византийскими войсками в Лазике и удалиться в частную жизнь (Agath. IV. 21. 1). Чаще практиковалось лишение должности за проступки на какое-то время: отозвание Велизария с поста магистра Востока в 531 г. как виновного за крупное поражение у Евфрата; лишение полномочий магистров Востока Велизария и Бузеса за неосторожные высказывания. Но возможность продолжения военной карьеры для обоих была вскоре предоставлена вновь. Смещение Дагисфея с поста стратега Армении по обвинению его лазами в персофильских настроениях было явлением того же порядка уже потому, что через год он воевал вместе с Нарсесом в Италии (Proc. BG. IV. 9. 1–4; IV. 26. 13). Император удалил своего магистра, просто не желая ссориться с лазами.

Типичными были все же должностные перемещения, мотивировавшиеся целым комплексом военных и политических причин. Кроме упоминавшихся в той или иной связи карьер юстиниановых военных “звезд первой величины”: Германа, Ситты, Велизария — хотелось бы в этом плане сослаться на пример Мартина и Валериана — полководцев, участвовавших практически во всех войнах и на всех фронтах на всем протяжении правления Юстиниана. Оба они, видимо, в ранге magistri vacantes воевали против персов, вандалов, готов (Proc. ВР. I. 21. 27; II. 13. 16; BV. I. 11. 6; II. 3. 4; BG. I. 24. 18 etc). В 540/541 гг. Валериан получил армянский магистерий (ВР. II. 14. 8); в 547 г. в этом же ранге он отправился вновь в Италию (BG. III. 27. 3); около 554 г. его переводят в Лазику (Agath. III. 20. 8). Мартин в 543 г. был назначен магистром Востока вместо впавшего в немилость Велизария (BG. II.14, 9) и находился на этом посту еще в начале 50-х гг. VI в., когда ему было приказано вести войну в Лазике (BG. IV. 17. 12) и выполнять функции стратега-автократора (Agath. IV. 21. 1; III. 2. 8).