Святые и Убийцы - Фэя Моран

– Никто не встанет у нас на пути! Никто не смеет мешать нашим планам! Ни ты, ни те из вас, кто посмеет что-то ещё предпринять!

Её руки хватают меня за горло и сжимают. Я понимаю, что совершенно беспомощна против её сил, против мощной хватки, против её массивных рук и зла в глазах. Воздух вытесняется из лёгких так легко и так быстро, что руки у меня слабеют, несмотря на то, что я пытаюсь держать в голове одну единственную мысль: Керан, Керан, Керан…

И вдруг что-то случается.

Хватка у меня на шее ослабевает, а Эфра, качнувшись, падает в сторону. Кашляя, задыхаясь и пытаясь втянуть побольше воздуха, я не сразу соображаю, что вижу перед собой Дарки.

– Ну что, krasya, нелегко быть Убийцей? – улыбается он, подходя ближе и снимая с меня тело Эфры.

– Ты убил её? – спрашиваю я, чувствуя ползущий по спине страх.

– Niyak nite, – отвечает он, и я дожидаюсь, когда он заговорит по-человечески. – Она жива, конечно. Я всего-то усыпил её своим шипом.

Я гляжу на флейту в его руке, которую он, прокрутив в воздухе пару раз как фокусник, возвращает на пояс. Дарки протягивает ладонь, я её принимаю и встаю на ноги.

– Как ты тут оказался? Ты был внизу.

– Я видел, как ты остолбенела на месте. Велел ребятам двигать дальше, а сам пошёл тебя спасать.

Кивнув в благодарность и хмыкнув, я хватаю свой лук и возвращаю его за спину.

– Что будем с ней делать? – спрашиваю я.

Дарки пожимает плечами:

– Она нам не нужна. Нам нужен Керан. Мы ведь за ним только пришли. Так что… пусть она здесь поваляется, проснётся затем, или заберут её остальные.

Я неуверенно перевожу взгляд на бессознательную Эфру, ощущая, как меня гложет вдруг совесть. И это так глупо! Она всегда была одной из тех, кто не верил в меня. Кто не воспринимал меня как равного себе человека. Считала меня дурашливым ребёнком.

А мне сейчас почему-то её жаль.

– Разве мы можем оставлять их здесь? Они ведь не виноваты в том, что поддались влиянию яда.

– Ты думаешь, мы сможем утащить всех Охотников? – насмешливо спрашивает Дарки.

Он снимает свой капюшон с таким видом, будто он ему очень мешает. Так что его светлые волосы тут же лезут ему на разноцветные глаза. Цветочки на груди тоже всё ещё на месте.

– Нет? – неуверенно отзываюсь я.

– Нет, – отвечает уверенно он. – Нас восемь. Восемь людей утащат только одного – Керана. Так что больше ни слова, малышка, а то буду уже ругаться.

И хоть мне не нравится его тон, я всё же соглашаюсь с ним. По крайней мере, он спас мне жизнь.

Дарки выпрямляет свой чёрный с серебристым блеском плащ, чтобы легче было сесть на корточки перед Эфрой. Касается пальцами её тёмно-коричневой шеи.

– Нужно быстрее убираться, – сообщает он мне, выпрямляясь. – Планы меняются. С воздуха контролировать нашу тайную операцию будет один Микк, второй лучник спустится позже по моему приказу, так что ты пойдёшь со мной. Держи руку на своём кинжале, готовься вытащить в любой момент и держись поближе ко мне.

Я киваю на его указания.

Мы спускаемся вниз вместе: обувь Убийц оснащена специальными шипами, позволяющими как карабкаться по вертикали, так и спускаться по резкому спуску вниз, не поддаваясь страху вдруг свалиться на груды острых скал.

Луна встаёт ближе к горизонту. Её бледное сияние бросает в черноту небес свои серебристые узоры. Ещё чуть-чуть, и одна Луна уже останется позади, а значит помолвка Керана с принцессой Вессой приблизится. Нужно спешить.

– Керан сейчас находится в одной из лачуг, – говорит Дарки, пока мы скрываемся в кустах поближе к празднованиям Святых. – Но вот в какой – пока неясно.

– И что будем делать? – шепчу я.

– Устроим налёт. Их не так много. Но отвлекая всех остальных, можно будет выкрасть Керана прямо из-под их носа.

Я колеблюсь, глядя на него, несмотря даже на ту уверенность, что отражается в его глазах.

– Ты точно знаешь, что делать? – шепчу я, и мой шёпот остаётся только там, где нужно. – Ну, то есть, разве если мы устроим налёт, не укрепят ли они свою оборонительную силу? Разве не окружат тогда Керана, чтобы защитить его? Он ведь нужен им.

Дарки усмехается так, будто у него запрятан грандиозный план.

– Мы уже будем около него, когда ребята начнут нападать, – сообщает он тихо. – Придётся, конечно, всё же убить парочку Святых, но это ведь куда лучше, чем когда нас схватят толпой, верно? А пока идём скорее к Керану.

И тогда я сдаюсь. Наверняка опыта в таких делах у этого парня куда больше, учитывая то, что я никогда ничем подобным не занималась. Так что мне остаётся лишь смиренно следовать за ним.

Святых действительно, к счастью, не так много, к тому же многие из них пьяны и слишком веселы для того, чтобы что-то осознавать в здравом уме и замечать крадущихся среди них чужаков.

– В честь чего ведётся этот праздник? – спрашиваю я, ткнув Дарки в плечо.

– Именно сегодня сотни лет назад погиб Эдорн-Норт и «возродился Богом». Они празднуют это событие как одержимые каждый год.

– Хуже ничего и не придумаешь.

Он со смешком кивает. Мы движемся дальше.

Земля под ногами не издаёт вообще никаких звуков, мы шагаем совершенно бесшумно, и я восхищаюсь мастерством того, кто изобрёл эти костюмы. Была бы моя воля, наверняка я бы и ткань на себе неотрывно рассматривала, но, к сожалению, сейчас не самое подходящее время.

Луна бросает блеклые тени любых существ и созданий. Кусты походят на силуэты, деревья с сухими ветвями напоминают костлявые кривые руки и пальцы, а лачуги Святых смотрятся гораздо привлекательней, чем те пещерные дома, которые были в Святыне. Сейчас мы в их лагере, разбитом неподалёку от Гривинсхада и Когатта, оттого-то здесь их так немного и опасности большой не представляют. Однако мне становится интересно, знают ли о существовании подземного логова Убийц Святые. Или вообще кто-либо из других людей. Прежде я никогда не слышала о подземных пещерах, населённых людьми из разных слоёв Шиэнны. На картах Гривинсхад не отмечен, на его месте – скалистые пустующие горы и больше ничего.

Мы с Дарки ныряем под стол, обставленный горячими блюдами. Запах притягающий, но стоит мне вспомнить о том, что встречалось мне в тарелке не так давно, моё лицо мигом искажается в тошнотворном позыве.

– Чем питаются Святые? – спрашиваю я тихо.

Дарки достаёт свою флейту, снова ловко взмахивая ею в воздухе,