Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

Секретарем партбюро дивизиона с комитета комсомола полка был назначен старший лейтенант Лукинов Сергей Петрович, мой добрый товарищ по службе в полку. Мы дружили семьями, бывая друг у друга в гостях. В редкие выходные, с женами Ириной и Еленой и маленькими сыновьями-одногодками Андрюшкой и Олежкой, пешком переходили по мосту через широкий Неман из серого Советска, попадая сразу в ухоженный литовский поселок Панемуне.

Здесь находилась чистенькая, недорогая и уютная, в литовском стиле, шашлычная. Там за 1 рубль 02 копейки за порцию подавали продолговатую тарелку из нержавеющей стали, на которой лежал аппетитный шашлык на длинном шампуре, отварной рис, свежий репчатый лук кольцами, нарезанный маринованный огурчик и вкусный кетчуп-приправа. За шашлыком под рюмочку литовской крепкой настойки-медовухи и чашечкой кофе мы мирно общались и отдыхали. Завершил службу Сергей подполковником на полигоне в Капустином Яре. Сегодня проживает в городе Краснодаре.

Замполитом 2-го дивизиона был майор Васильчиков Александр Васильевич. Секретарем партбюро дивизиона капитан Беликов Федор Михайлович. Потом Федор поступил в Академию Советской Армии, перейдя в структуру КГБ.

Вот та команда единомышленников и соратников, друзей и товарищей, офицеров – политработников, с кем я прослужил в полку с 1984 по 1988 годы.

Только добрые слова могу сказать и об офицерах-политработниках политического отдела дивизии. А именно, о подполковнике Заволодько Александре Владимировиче – заместителе начальника политотдела, секретаре партийной комиссии дивизии подполковнике Журавлёве В. М, старшем инструкторе по организационно-партийной работе капитане Рудышине Иване Андреевиче, майоре Лосике Николае Николаевиче – начальнике университета марксизма-ленинизма и, особенно, о пропагандисте дивизии майоре Андреееве Валерии Александровиче. Валерий Александрович для меня стал таким же добрым старшим товарищем и наставником пропагандисткой работы, как Вековешников А. В. в Валгской дивизии на армейской культуре.

Полгода до получения жилья я прожил в лесу, в расположении полка, в офицерском общежитии, изредка выезжая навестить семью в Гусино. В одной комнате со мной проживал начальник связи полка майор Проскуряков, сослуживец отца по Шяуляю, прибывший дослужить год до увольнения в запас из убывшего в Барнаул Добельского ракетного полка.

Чуть позже, в гостинице поселился и жил в командирском номере новый заместитель командира полка подполковник Яковенко Владимир Николаевич, прибывший из 7-й ракетной дивизии, из Бологое-4 Тверской области. С ним мы нашли общий язык и вечера проводили вместе, оставаясь один ответственным по части, а другой ответственным политработником. К сожалению, Владимир Николаевич и года не пробыл на должности в Советском полку, как убыл назад в Бологое, на должность заместителя командира ракетного полка ОС по боевому управлению.

На его место, на должность заместителя командира полка, прибыл подполковник Горельченков Михаил Михайлович, с которым у меня сразу наладились самые добрые служебные взаимоотношения.

Без семьи, круглосуточно проживая в части, времени для работы и ознакомления с жизнью и боевой деятельностью полка было больше, чем достаточно. Сначала разобрался со штатом ракетного полка и организацией политической подготовки офицеров, прапорщиков и солдат. Организовал проведение обучающих семинаров с агитаторами, редакторами стенных газет и боевых листков подразделений.

Познакомился со всеми командирами боевых и обеспечивающих подразделений. Совместно начали переоформление ленинских комнат. Одновременно занялся уличной наглядной агитацией. Все в соответствии с новыми требованиями нового начальника политуправления РВСН генерал-полковника Родина Виктора Семеновича, прибывшего в РВСН из Сухопутных войск.

До его назначения, в ракетных частях на всю ширину строевого плаца, были красочно оформленные лозунги-призывы, исполненные аршинными буквами: «Сначала думай о Родине, а потом о себе!». В ходе ознакомительной поездки по войскам, посетив первую ракетную часть, Виктор Семенович принял этот лозунг, как лично касающийся своей фамилии Родин, устроил разнос и запретил его в Ракетных войсках. Пошли срочные указания-телеграммы, убрать этот текст из ленинских комнат и уличной наглядной агитации. Пришлось и нам в полку переделывать только что добротно и эстетически привлекательно оформленные стенды и щиты. Теперь на плацу лозунг был другой: «Честь твоего полка – твоя честь!».

Музей боевой славы части занимал половину сборно-щитовой казармы РЭЗМ 1-го дивизиона. Возгорание его, по причине замыкания электропроводки, было не очень существенным. Но экспозиционные залы сильно пострадали от воды при тушении пожара. Все стенды и экспонаты были покрыты пятнами зеленой плесени, потолок и стены закопчены от гари. Требовались полный косметический ремонт залов и реставрация всех музейных экспонатов, с заменой фотографий.

В конечном счете, и с этой задачей справились. На День Победы по залам музея я уже проводил экскурсию для дорогих гостей – фронтовиков, ветеранов 92-го Гвардейского минометного полка легендарных «Катюш», на базе которого в 1946 году было сформировано первое ракетное соединение, а в 1959 году наша 24-я ракетная дивизия. По преемственности дивизии передано наименование «Гомельская гвардейская» и пять орденов – Ленина, Красного Знамени, Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого.

Если в ракетных дивизионах, на узле связи, группе регламента были штатные замполиты, то в батарее боевого обеспечения (ББО) и роте тыла таковых не предусмотрено. Внештатным замполитом ББО, где командирами батареи были капитан Агапов А., а потом его сменил молодой и энергичный старший лейтенант Лобач Владимир Павлович, назначался пропагандист части. Это обстоятельство накладывало дополнительные обязанности на мою голову и ответственность за политико-воспитательную работу с личным составом этого подразделения полкового подчинения.

Служить в управлении ракетного полка и не заступать на боевое дежурство, было не к лицу офицеру-политработнику. И я начал готовиться к сдаче экзамена на допуск к самостоятельному несению боевого дежурства на КП полка. Мне, как выпускнику военно-политического училища, изучавшего общевойсковую тактику, ракетная наука, которую мои сослуживцы изучали в ракетных военных училищах в течение пяти лет, давалась тяжело. Но, все же я сдал на допуск и стал заступать на боевое дежурство вместе с опытными офицерами ракетчиками. Трое – четверо суток в составе дежурной смены командного пункта ракетного полка.

Вскоре пришел приказ вышестоящего командования, что в суточный наряд дежурными по полку назначать офицеров управления полка только с должностной категорией не ниже «майорской». В состав таких дежурных по части включили и меня, отменив несение боевого дежурства на КП полка.

Дежурство по управлению давало возможность живому общению с личным составом, позволяло в вечернее время провести политико-воспитательные мероприятия в подопечной ББО и контролировать работу созданной команды художников – оформителей, восстанавливающей под моим руководством музей Боевой славы полка.

За мое дежурство всякое было. Был случай, когда обходя казарменные помещения при проверке несения службы суточным нарядом в ночное время, спас личный состав подопечной ББО от большой беды. В нарушение Устава уснул дежурный по роте. Его негативному примеру последовали оба его дневальных, оба земляка – чеченца, оставивших в бытовке включенный электрочайник. Вода выкипела, чайник, стоящий на гладильном столике, обшитом солдатским одеялом, начал плавиться, а материал тлеть. Казарму заволокло дымом – а дежурное освещение выключено, в расположении темно, все безмятежно спят.

Приди дежурный по полку на минут десять-пятнадцать позже, полыхала бы казарма вместе с людьми. Любой ракетчик знает, что сборно-щитовая казарма, хоть и обложена с наружи белым кирпичом, горит как спичка и за десять минут сгорает до основания.

Был и курьезный случай. Ночью позвонил дежурный по роте тыла и транспортировки полка и доложил, что спящего бойца за обе губы укусила крыса. Казарма располагалась рядом со штабом полка. Через пару минут я был в расположении роты, вызвав санинструктора из медпункта части.

Солдат из хозяйственного взвода поплатился из-за своей элементарной жадности. Он получил посылку, а салом не стал делиться с друзьями. После отбоя зашел за угол казармы, наелся до отвала, остаток сала завернул в носовой платок, положив его в карман форменных штанов. И улегся спать, даже не вытерев свои сальные губы.

В ночной тишине крыса прогрызла его брюки, уничтожила сало, прогрызла другую дыру для своего выхода и прямиком на знакомый запах к сальным губам молодца, в которые и вонзила свои острые зубы.

Эти серые вредители, как с ними не боролись, изрядно досаждали ракетному населению части, особенно там, где съестное плохо лежало. Так однажды попал на личный материальный ущерб командир эксплуатационно-ремонтной роты 1-го дивизиона (ЭРР-1), капитан, уже забыл фамилию, с постоянно красным лицом здорового некурящего и непьющего человека возрастом за сорок лет, за что имел прозвище в полку «Ванька-красный командир».

По вторникам и пятницам в «солдатском магазине-чайной» продуктами отоваривались офицеры и прапорщики полка и дивизионов. Командир ЭРР-1 тоже прикупил колбаски двух видов и поставил свой знаменитый рыжий кожаный портфель в канцелярии на подоконник у приоткрытой форточки, чтобы продукты не испортились до вечернего