Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

полка и 1-го дивизиона проводилось в 18.30, но, как правило, работа продолжалась до 20 часов и позже. Редко, когда все батареи успевали к этому времени закончить решение учебно-боевых задач. Из-за одной батареи переносили отъезд офицерам и прапорщикам всего дивизиона. Автоматически «для контроля» командир полка, как в наказание, оставлял и офицеров управления. Транспортные машины для перевозки личного состава ждали по два, три часа ждали команды, разрешающей отъезд домой.

Для офицеров и прапорщиков управления полка и дивизионов основным транспортным средством были грузовые ЗИЛ-157, с установленными на их шасси неотапливаемыми КУНГами, прозванные ракетчиками «мормонами». В КУНГ с тремя рядами лавок, рассчитанных на 21 посадочное место, набивалось почти в два раза больше пассажиров. В зимние морозные дни, прибывая на конечную остановку в Неман, с потолка КУНГа капал конденсат от надышавшей массы проехавших в нем людей. Простояв морозную ночь в парке на зимних квартирах, этот же КУНГ в 6 утра приезжал за нами. Его салон напоминал заиндевевшую морозильную камеру холодильника, обвешанную сосульками замерзшего конденсата.

Машины были старыми и часто ломались. Бывало, что 35 километров мы ехали по два, а то и три часа. То колесо отвалится, то масло в мосту замерзнет и его заклинит, и нас, как в ореховой скорлупе, мотает по зимнему узкому шоссе, шлепая по старым стволам придорожных лип, до хруста фанерной обшивки. Новенькие комфортабельные, теплые автобусы ПАЗ на армейском узле связи, возившие нас на службу, остались только в светлых воспоминаниях. Здесь была другая жизнь и другие, суровые условия на уровне 1960-х годов. Отец так добирался на службу. Теперь, на двадцать пять лет позже, также добирался и я.

Немного стало легче, когда в часть прибыли четыре новеньких высокооборотистых ЗИЛ-131. Доставка людей стала быстрее и без поломок. Но комфорта не добавилось, так как на новые машины просто переставили старые КУНГи с ЗИЛ-157.

Начальником автомобильной службы полка был капитан Венгеренко Владимир Николаевич, человек шустрый и веселый. Он закончил службу полковником, начальником автослужбы северного полигона, в Плесецке. Владимир наладил связи с автобусным парком города Советска и по бартеру, за колеса от заправочных емкостей, выслужившие срок службы, заполучил списываемый автобус ЛАЗ-695. Автобус остался в парке гражданской автобазы для восстановления, замены деталей и узлов и покраски. Мы с нетерпением ждали, когда же по-человечески будем ездить на службу и возвращаться домой в салоне теплого автобуса.

Прошло месяца три, как по полку пошел слух, что сегодня после обеда прибудет долгожданный автобус. К вечеру его оформят, присвоив военные регистрационные номера, и домой поедем на нем. В приподнятом настроении офицеры обсуждали эту тему за обедом в офицерской столовой.

И вот час настал. Как при встрече первого космонавта Земли Ю. А. Гагарина, мы выстроились по обе стороны центральной аллеи полка, чтобы встретить железного виновника торжества. Вдалеке, на прямой видимости, открылись ворота КПП части, и в них въехал блестящий от свежей белой краски ЛАЗ. За рулем автобуса гордо восседал командир автовзвода старший прапорщик Дзирвитис. Рядом с ним, на кресле старшего машины, сидел довольный такой встречей герой дня капитан Володя Венгеренко. Все захлопали от радости и провожали умиленным взглядом, уходящий в автопарк долгожданный автобус.

Центральная дорога части, проходящая между штабом, гостиницей, клубом, спортзалом, музеем и казармами, была заасфальтирована. А примыкающие, перпендикулярные пути, уложены бетонными плитами, с глубокими от времени и эксплуатации выбоинами. Свернув у казармы ББО с асфальта, автобус тряхнуло на первой же колдобине так, что работающий двигатель, дымясь, на глазах у всех, кто видел, вывалился на дорогу. Вентилятор воздушного охлаждения по инерции вращался. Это был облом. Праздничное настроение моментально пропало.

Через неделю автобус отремонтировали, укрепив раму под двигателем, и выпустили на маршрут. Всем хотелось проехать цивилизованно. Поэтому, кроме 65 посадочных мест, плотно занимались и стоячие места в проходе салона. В конечном итоге, не поездив и месяца, наш ЛАЗ переломился пополам на неровной лесной дороге, в километре от КПП. Его ржавый остов так и лежал на обочине поворота, когда в январе 1988 года я убывал из полка к новому месту службы.

Проявляя заботу о личном составе, в КУНГах одно время решили поставить печки-буржуйки. Сварили и установили, вроде бы соблюдая меры безопасности. На таком КУНГе мы, как делегаты партийной конференции ракетного соединения от Советского полка, поехали в штаб дивизии, в город Гвардейск.

От Советска до Гвардейска около девяноста километров пути в сторону Калининграда. Затопили печурку, едем, играем в домино, тепло, сняли шинели. Проходит время, слышим прерывистые сигналы догнавшего нас междугороднего автобуса «Икарус», следовавшего по маршруту Рига – Калининград. Выглянули в окошко, а там водитель автобуса машет, требует остановиться. Дали сигнал водителю и старшему машины подполковнику Архипову В. Б., чтобы остановились. Выходим и видим, что крыша нашего КУНГа горит ясным пламенем. В месте соединения вытяжной трубы печки с потолком деревянного кузова загорелись обшивка и утеплитель.

Пошли в ход наши наглаженные шинели. Общими усилиями затушили огонь и больше буржуйку не растапливали. После аналогичных случаев в других полках, командование дивизии запретило эксплуатацию нештатных отопительных агрегатов на транспортных машинах, перевозящих людей.

Боевая техника ракетного полка за тридцать лет эксплуатации устарела как морально, так и физически. Люди изнашиваются и стареют, что уж говорить о металле. Когда-то мощные грузовики КрАЗ-214, являющиеся тягачами для транспортировки ракет и многотонных цистерн с ракетным горючим, от старости чадили черно-сизым дымом, тяжело, на издыхании, волоча за собой штатный груз. Из выхлопных труб вылетали искры несгоревшей солярки. Они еле-еле выполняли свое прямое предназначение. На итоговые проверки комиссией Главнокомандующего РВСН, из Белокоровичей Винницкой 43-й ракетной армии пригоняли более новые и мощные машины типа КрАЗ-255. Потом снова угоняли обратно.

Надо отдать должное личному составу полков РСД Р-12, умудряющихся выполнять поставленные учебно-боевые задачи на этой груде автомобильного хлама и лома.

Мне запомнился мой первый выход полка на учения в полевой район в феврале 1985 года.

На время совершения марша замполит полка подполковник Архипов В. Б. лично распределял всех политработников на самые сложные места, в колонну передвигающейся в ЗПР автомобильной техники подразделений. Меня он определил старшим машины подвижного командного пункта полка (ПКП).

Огромный КУНГ – штаб для полевых условий, установленный на длинном шасси дизельного древнего трехосного грузовика Ярославского автомобильного завода, был в сносном состоянии. А вот сам автомобиль с деревянной кабиной, с трудом заведенным двигателем, без освещения и габаритных огней, а также без работающей печки обогрева кабины и стекол, представлял собой монстра-дракона, извергающего густой солярочный дым, которому предстояло начать нелегкий путь по ночной зимней дороге.

Лобовые стекла, равно как и дверные, изнутри были покрыты морозными замысловатыми расписными узорами, и дороги через них совершенно видно не было. Боковые окна дверок мы опустили, чтобы видеть обочину. Я выполнял задачу обогревателя пятнышка лобового водительского стекла, чтобы боец хоть одним глазом видел, куда ведет эту махину. До Славска мы ехали при свете фар задней машины и моего батарейного фонарика, ориентируясь на габаритные огни впереди идущей машины.

В Славске к нам на помощь на ПКТ приехал начальник штаба полка подполковник Глебченков Олег Александрович. Огромный инженерно-дорожный колесный трактор, имея фары с обеих сторон, освещал путь и себе и нам. Так и доползли до полевого района, причем без дорожно-транспортных происшествий. Штаб был развернут, подключен к электропитанию, боевой расчет занял свои посты и трое суток воевал, в соответствии с планом проводимых учений. Обратный путь был легче, так как возвращались днем, когда освещение фарами не требуется.

Нашего начальника штаба подполковника Глебченкова О. А. в полку любили и уважали. Грамотный, эрудированный, доброжелательный человек, не лишенный чувства юмора. Высококлассный офицер-ракетчик, радеющий за дело и за людей, выполняющих нелегкий ратный труд. Он никогда не нагнетал нервозности в воинских коллективах. Всегда спокойно и взвешенно принимал решения и требовал их исполнения в установленный срок. С ним было легко служить. Мне нравилось оставаться на выходные дежурным политработником, когда Олег Александрович был командиром дежурных сил или ответственным командиром по полку. Организовав утренние спортивно-массовые мероприятия, после обеда он давал личному составу возможность отдохнуть, не обременяя служебными и хозяйственными задачами.

Мне запомнилось его предложение посмотреть чудо природы. В полутора километрах от позиционного района полка, в лесу, проходил рукотворный канал, построенный еще немцами. После общего построения и проверки личного состава, мы отправили подразделения с ответственными офицерами в клуб на просмотр кинофильма. Сами сели