Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький

на заговор против нового, ими нежеланного цезаря, вполне способными. Казнь действительных заговорщиков не может быть поставлена императору в укор. С этой точки зрения крови на руках Адриана нет, и он с полным основанием может стать мистом на предстоящих Элевсинских таинствах.

Троекратный призыв и следование ему окончательно определяет участников предстоящей мистерии, далее следуют новые обряды.

Ранним утром 16 боэдромиона по Афинам звучит клич: «Мисты! К морю!». Все участники идут на берег моря, совершают там омовение. После ритуального омовения следует жертвоприношение поросёнка. После этого приносятся жертвы: Деметре – овца, затем Коре-Персефоне – баран. На следующий день мисты принимают очищение ветром с помощью веялки и огнём, для чего им служат факелы. Тогда же аттические крестьяне приносят в жертву Деметре и Коре свинью.

Именно Деметра и Кора присутствуют на древнейшем из сохранившихся изображений Элевсинских мистерий. Они были найдены под руинами так называемой «гробницы Триптолема» в Элевсине. Триптолем – юный царь Элевсина, которому Деметра дала зёрна пшеницы, и он первым трижды вспахал плугом поле и бросил в него семена. Поле дало богатый урожай, ибо оно было благословлено Деметрой, а Триптолем на чудо-колеснице, запряжённой крылатыми змеями, по повелению богини облетел всю землю и научил людей землепашеству.

Так вот, на изображении, датируемом приблизительно 440 годом до Р.Х. присутствует обнажённый юноша Триптолем в окружении обеих владычиц: Деметра, стоя к нему лицом, протягивает царскому сыну пшеничный колос, а Кора за спиной у юноши простирает руку над его головой. Жест благословляющий, и в то же время её ладонь как бы прикрывает пламя. Изображение передаёт очевидную суть обряда: богиня-мать дарует человеку то, что будет питать его тело – хлебные зёрна, а дочь наделяет духовным огнём, пробуждающим душу[533].

И вот, наконец, 19 боэдромиона – «полный сбор». Процессия мистов собирается в Афинах на Агоре у Пёстрого портика. Там иерофант и факелоносцы в последний раз предостерегают от участия в мистерии тех, у кого руки в крови, кто чужд праведной жизни и дурно говорит по-гречески. Адриан, разумеется, предостережение это в свой адрес не воспринял, и потому мы вместе с ним отправляемся в путь со всей процессией.

Процессия покидает Афины через Священные ворота и выходит на Священную же дорогу. Длина этой дороги до Элевсина – 22 километра, процессия одолевала её за три дня[534]. За это время совершались на стоянках положенные обряды, а мисты сберегали силы для священной ночи[535].

Процессия выглядела следующим образом: впереди шествовали два вестника в чёрных одеждах, за ними, тоже в чёрном, верховные жрецы: иерофант, додух и корик, далее – две жрицы с корзинами на голове. Чёрные одежды вестников, жрецов и жриц символизировали цвет разгневанной и скорбящей Деметры. За жрецами и жрицами несли деревянное изображение Иакха-Диониса, украшенное миртом. Далее шли собственно мисты, числом обычно до двух тысяч человек, порой и более. Среди них – наш герой, внешне ничем не отличимый и безоружный. Мы помним, что именно так описал Адриана его биограф Элий Спартиан, упоминая о его участии в Элевсинских таинствах[536].

Первые обрядовые действия происходили на мосту через солёные озёра Рэты. До Адриана здесь никакого моста не было, и продвижение путников-мистов встречало первые затруднения. В 112 году, будучи архонтом-эпонимом Афин, Адриан проявил заботу об участниках шествия к Элевсину. Его тщанием через Рэты был сооружён широкий каменный мост. Теперь, принимая участие в Элевсинских таинствах, уже император Адриан мог оценить правильность собственного деяния и его своевременность.

На мосту мистов встречала девушка, изображавшая ту самую служанку Ямбу-Баубо, некогда сумевшую фривольными речами и танцами развлечь погружённую в свою скорбь Деметру[537]. Считалось, что Ямбу на встречу мистов выслала сама богиня. Исполнительница роли вела себя в соответствии со своим мифическим прототипом, то есть была нарочито бесстыдна. Мисты у моста останавливались, нарушали молчание – от самого Пёстрого портика процессия двигалась в глубоком молчании. Теперь мисты пели песни и пили специальный напиток – кикеон. Это было вино, смешанное с поджаренной ячменной мукой и настоенное на мяте. По преданию, именно таким напитком угостили Деметру в жилище царя Элевсина Келея, когда она попросила вина.

Что же означала встреча Ямбой процессии мистов откровенно непристойной пляской? По мнению Дитера Лауэнштайна, «мистериальные действия Ямбы на мосту поясняет история о Геракле, бытовавшая в беотийской Феспии: „У Феспия было 50 дочерей, и с ними со всеми в одну и ту же ночь сочетался Геракл, со всеми, кроме одной, которая одна только не пожелала сойтись с ним. Разгневанный на неё Геракл наказал ее тем, что осудил ее на всю жизнь остаться девушкой и быть жрицей в его храме. Геракл выступает как божество; сорок девять дочерей Феспия – непосвященное человечество. Мисты же искали близости девственной дщери, в итоге – близости Коры-Персефоны“»[538].

За мостом через первый проток Рэт процессия делала первую остановку. Здесь находился алтарь Зевса Мэлихия (милостивого), подземного властелина. Об отличии Зевса Мелихия от Зевса Олимпийского нам сообщает наш старый знакомый Павсаний в «Описании Эллады»: «Олимпийский Зевс при свете дня держит неумолимые весы судьбы, он справедлив; подземный же Зевс способен оказать милость, умеет прощать, то есть, преображать»[539]. А вот что Павсаний говорит о царствовании этого Зевса: «Если перейти Кефисс (первый проток Рэт – И.К.), то увидим древний жертвенник Зевса Милостивого. На нем Тесей получил от потомков Фатала очищение, после того как он среди других разбойников убил и своего родственника со стороны Питфея, Синиса»[540].

Далее шло восхождение процессии на так называемую Пёструю гору. Здесь почитания удостаивалась могила некоего Мнесифея, знаменитого врачевателя, которому приписывалось посвящение ряда статуй, в том числе и Иакха. У этой могилы корифей запевал песню, а мисты в ответ восклицали: «Иакх, иэ – Иакх!»[541].

Далее следовали три остановки, посвящённые Аполлону: первая на Священной дороге у храма Аполлона Киамита (бобового Аполлона); у храма Аполлона на перевале Дафне и у места очищения у Рэт[542].

Перед мистами стояла очень сложная задача во время таинств. Им до́лжно было преобразить низшие силы своей натуры в высочайшие силы духа. Если перед таинствами Деметра посылала на мост навстречу процессии Ямбу, ведущую себя крайне непристойно, то в самих мистериях она требовала от участников полного целомудрия. Если Дионис обычно поощрял и неумеренное употребление вина, и вкушение в изобилии мяса, то его небесный образ Иакх строжайше запрещал в мистериях и то, и другое[543].

Процессия достигала северного склона Пёстрой горы.