Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

12. Харьковское окружение 1942 года

Генералы Н. Ф. Михайлов, А. А. Носков, Г. М. Зусманович, И. М. Шепетов, полковники В. Г. Баерский, С. Ф. Перепечай, И. Д. Зиновьев, Н. Д. Луков, С. И. Выпираленко, Л. К. Дедов, В. Г. Арцезо, Д. Ф. Макшанов, полковые комиссары С. А. Сницер, В. В. Орлов, интендант 1-го ранга Г. С. Петровский, военветврачи 1-го ранга И. Ф. Малиновский и И. Ф. Пустогвар

Про Харьковское окружение мая 1942 года известно досадно мало. О нем не любили писать советские военачальники: в провале наступательной операции и гибели двух армий трудно было найти основания для гордости. Вместо ожидаемой победы битва обернулась катастрофой, которая позволила противнику выйти к Волге и Кавказу, поставить Советский Союз на грань военного поражения. По этим причинам о Харьковском сражении с нашей стороны осталось крайне незначительное количество опубликованных воспоминаний, немного сохранилось и документов. Большая часть немецких материалов сгинула в Сталинградском «котле» вместе со штабами дивизий, весной воевавших на харьковском направлении.

Основная масса оказавшихся здесь в плену советских генералов и полковников прошли через разведывательный отдел штаба немецкого VIII армейского корпуса. «Я помню, – вспоминал впоследствии его работник И. Видер, – какое сильное впечатление произвели на нас тогда некоторые сведения, полученные от них на допросах, и в первую очередь о непрерывно растущем производстве танков на эвакуированных далеко за Урал русских заводах, за которыми наша собственная военная промышленность, судя по всему, не могла угнаться» [288, с. 18–19].

Как полагали некоторые из попавших в харьковское окружение командиров и политработников, командование, в первую очередь представители штаба Юго-Западного фронта и 6-й армии во главе с генерал-лейтенантами Ф. Я. Костенко и А. М. Городнянским, приняли изначально неверное решение. Вместе организации обороны по периметру окружения и спокойного поиска наиболее выгодного направления прорыва, они быстрыми темпами стали отводить войска к восточному краю окружения, на котором уже укрепились немецкие танковые и моторизованные соединения – 14-я, 16-я и 23-я танковые, 60-я моторизованная и 113-я пехотная дивизии. Это привело к потере управления, образованию скученности и заторов на дорогах, которые стали удобной мишенью для артиллерии и авиации противника.

Особенно много наших войск перед прорывом скопилось у с. Лозовеньки. Уже к вечеру 26 мая около трети находившихся там немцы уничтожили бомбовыми ударами, артиллерийскими и минометными обстрелами. По словам подполковника А. А. Пастушенко, «оставшиеся живые уже настолько были разложены, что если бы и было чем сопротивляться, то, очевидно, не сопротивлялись бы, всем была ясна безысходность». Утром немцы предприняли прочесывание местности и, обнаружив группу командиров, предложила им сдаться. Те, не оказав сопротивления, подчинились. Так подполковник А. А. Пастушенко оказался в плену.

Его вместе с еще пятью командирами сначала доставили в усадьбу колхоза «1 мая», где размещался штаб немецкой дивизии, а оттуда – в с. Андреевка, в штаб корпуса. Здесь к ним присоединили плененных генерала Н. Ф. Михайлова, полкового комиссара С. А. Сницера и еще двух командиров. В таком составе группу направили в Харьков, в тюрьму на Холодной Горе [357; 425, Л. 182].

Еще 25 мая командующий 57-й армией генерал К. П. Подлас приказал уничтожить секретные документы и двигаться в направлении с. Федоровка, Ивановка, Лозовенька. Оттуда было приказано самостоятельно прорываться к р. Северский Донец, вслед за штабом 57-й армии. В пути столкнулись с отходящими частями 6-й армии, и все перемешалось. Оказавшиеся рядом прилетевшие на самолете представители штаба фронта направили войска к с. Протопоповка, где, вроде бы, имелась незанятая противником переправа.

После двух дней тяжелых боев утром у с. Петровское к р. Берека вышли остатки штаба 57-й армии во главе с генералом К. П. Подласом. С ним находились генерал А. Ф. Анисов, бригадный комиссар А. И. Попенко и ряд других командиров и политработников. Командарм приказал переправляться через реку, считая, видимо, что на противоположном берегу немцев еще нет.

Однако он ошибся: как только началась переправа, противник немедленно открыл по ней огонь. Часть командиров была убита, часть ранена. Вскоре появилась пехота и началось прочесывание местности по обеим берегам. Генералы К. П. Подлас и А. Ф. Анисов застрелились, чтобы не попасть в плен. Их примеру последовали некоторые другие, но значительная часть предпочла смерти жизнь в плену. Пленных через с. Петровское отправили в Лозовую. Вечером там уже находились майор Г. В. Агапов, подполковник Н. Д. Мизяк, интендант 1-го ранга Г. С. Петровский и военветврач 1-го ранга И. Ф. Пустогвар [356].

Одним из соединений, принимавший участие в прорыве, была 41-я стрелковая дивизия. К 25 мая она действовала в составе группы генерала Ф. Я. Костенко, перед которой стояла задача по прорыву из окружения. Для решения этой задачи 41-я дивизия концентрировалась основными силами у с. Лозовенька, части ее располагались также у сел Рождественское, Семеновка, Шебелинка и Марьевка. Командование намеревалось ударом в направлении на с. Совинцы прорвать кольцо и выйти к своим.

Перед атакой части 41-й дивизии собрались в 6–8 км от с. Лозовеньки в одной из балок, ширина которой достигала 700–800 м, что позволяло развернуться для атаки, но выход при этом оказывался под сосредоточенным огнем противника, представляя собой ловушку. В нее-то и попали бойцы и командиры 41-й дивизии, когда попытались перейти в атаку. Разгром завершила авиация, последовательно нанеся несколько бомбоштурмовых ударов по склонам балки. Из комсостава в балке погибли заместитель командира соединения по снабжению подполковник А. Р. Мушта, заместитель начальника политотдела старший политрук Д. К. Дзиов, командир 102-го полка майор М. Е. Мороз и многие другие.

Штаб дивизии, находившийся в другом месте, попал под удар танков и пехоты. В отражении атаки приняли участие все работники штаба во главе с командиром дивизии полковником В. Г. Баерским и военкомом бригадным комиссаром А. Д. Дорошенко. Многие погибли в последней схватке, включая комиссара. Командир соединения, полковник В. Г. Баерский, был ранен и без сознания взят немцами в плен [252, с. 171; 438, с. 71–72, 77].

Группа выживших бойцов соединения присоединилась к 266-й дивизии полковника А. И. Таванцова, сохранившей наибольшую боеспособность. Ее командование окруженных армий решило использовать в качестве своеобразного тарана в ходе новой попытки прорыва из кольца окружения.

К 25 мая 1942 года части 6-й и 57-й армий оказались в полном окружении. В ночь на 26 мая в 5-м гвардейском минометном полку и 393-й дивизии полковника И. Д. Зиновьева готовились к прорыву из кольца: уничтожали документы, исправную, но ставшую ненужной технику и вооружение. В штабе имелись сведения, что участок между с. Протопоповка