История живописи в полотнах великих художников - Коллектив авторов

Жорж Мишель (1763–1843) перенял у голландских художников вкус к обширным холмистым пространствам. Гроза и ветер у Мишеля придают пейзажам драматизм. Эжена Изабе (1804–1886) больше привлекал морской воздух Нормандии. Он пишет его влажную прозрачность в гармонии серых тонов, отдавая должное изнурительному и опасному труду рыбаков. Поль Юэ (1803–1869), друг Делакруа, страстный защитник романтизма в живописи и литературе, вдохновлялся легендами и писал всадников в костюмах далеких эпох на фоне грозных ландшафтов. Даже писатель Виктор Гюго создал три тысячи рисунков суровой природы.

Барбизонская школа. Изучая мотивы будущих картин, группа пейзажистов в конце 1840-х гг. поселилась в Барбизоне, в лесу Фонтенбло. Славу Барбизона создали Теодор Руссо (1812–1867) и Жан Франсуа Милле (1814–1875). Коро, а вслед за ним Курбе и скульптор Барье тоже приезжали поработать в этих местах.

Художник-музыкант

Гармония полотна вызвала восторженный отзыв критика: «Это великий симфонист пейзажа; его полотна – концерт; ни одного диссонирующего звука, ни одной фальшивой ноты…» Но не только союз величественного и повседневного создает такое единство. Отвергая кричащие краски, которые, по словам Коро, придают холсту «что-то резкое, неприятное», мастер смягчает любой тон бесчисленными оттенками. Его картина сродни камее: охристые и серые тона, согретые теплым светом, придают этому виду Шартра ощущение счастливого покоя.

«Мост в Нарни»

Итальянские пейзажи Камиля Коро отвечают его излюбленном рецепту: «Никогда не терять первого впечатления, тронувшего нас». В большинстве полотен этой эпохи художник упрощает мотивы; прием достигает кульминации в безупречной чистоте «Моста в Нарни» (1826, бумага, наклеенная на холст, масло, 34 × 48 см, Париж, Лувр). Мост построен на реке Нере, притоке Тибра. Выразительность пейзажа, водный поток и ностальгическая поэзия руин приглашают наслаждаться этим видом. Здесь Коро сумел воссоздать тот неповторимый мягкий свет, что объединяет Тоскану и Лацио.

Порывая с венецианской традицией ведут XVIII в., которые так любили богатые английские туристы, Коро опирается на переливчатую диффузию мягкого света, которая ласкает глаз, растворяя и застывшие очертания моста, и переменчивые природные мотивы.

Дождь, пар и скорость

«Это был настоящий катаклизм. Трепещущие всполохи, крылья каких-то огромных огненных птиц, вавилонские башни туч, обрушивавшихся под ударами молний, вихри дождя, превращенного ветром в водяную пыль: чем не декорация для конца света?»

1844

Дождь, пар и скорость

1844 г. Холст, масло, 91 × 122 см. Лондон, Национальная галерея

Таким, по воспоминаниям Теофиля Готье, было жуткое явление Great Western Railway – Большой западной железной дороги – на одной из тех картин, вдохновенной экстравагантностью которых Тёрнер обязан прозванием «безумный гений».

Современный сюжет

Локомотив пересекает Темзу по виадуку у Мейденхеда, построенному в 1839 г. инженером Марком Брюнелем. Большая западная железная дорога, соединившая долину Темзы с графством Девон (Девоншир), по праву произвела впечатление на современников: поезд, достигавший скорости 120 км/ч, вероятно, был самым быстрым в мире. В картине «Дождь, пар и скорость» Тёрнер отобразил горделивый порыв машины, мчащейся к зрителю. В 1844 г. картина была выставлена в Королевской академии, и один критик с несколько чрезмерным чувством юмора призвал публику поспешить увидеть холст, пока «поезд не выскочит из рамы и не помчится к вокзалу Чаринг-Кросс прямо через стену напротив». Почему Тёрнер решил представить Большую западную железную дорогу? Наверное, потому, что дорога пересекла Девоншир, откуда родом был его отец. Но и независимо от этого факта – вполне случайного – английский художник интересовался тем, как технический прогресс меняет мир. В 1838 г. он пишет картину «Последний рейс корабля «Отважный» (Лондон, Национальная галерея), на которой боевой корабль «Отважный» паровой буксир тянет в док, где оно будет превращено в лом.

Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер

Тёрнер родился в Лондоне в 1775 г. Он быстро получил официальное признание: с 1799 г. художник стал ассоциированным членом Королевской академии.

Восхищение мастерами прошлого – особенно Клодом Желле и Пуссеном – проявилось в первых его работах на исторические темы («Вторая казнь Египетская», 1802, Лондон). В 1819 г. он открывает для себя Италию и поселяется в Венеции: отныне главным сюжетом его картин постепенно становится свет.

«Пожаром английского парламента» (1835, Художественный музей Филадельфии) Тёрнер подтверждает свой интерес к современной тематике, не отказываясь от драматических эффектов. Он создает серию «ослепительных химер», сценой действия в которых часто оказывается море («Снежная буря», 1842, Лондон, Тейт-Бритн). Романтик в своем пристрастии к ночным огням и бурной природе, Тёрнер предвосхищает эксперименты художников конца века с передачей света и атмосферы. Умер живописец в Лондоне в 1851 г.

Бесчеловечный зверь

Эта первая картина на тему прогресса задает тон более поздним произведениям схожего содержания. Старый «Отважный» кажется куда более величественным и достойным, чем волокущая его черная посудина, которую валящий из трубы дым превращает в адскую машину.

Локомотив Большой западной железной дороги тоже отчасти пугающ, как и это неприятное судно. Настоящий «зверь Апокалипсиса», он, согласно Теофилю Готье, «открывает во мраке глаза из красного стекла и, словно гигантский хвост, влачит за собой позвонки-вагоны». Сквозь разверзнутую пасть видна его огненная утроба; он пронзает пейзаж, будто катаклизм. Люди рядом с ним: справа еле различимый силуэт крестьянина, слева пара, катающаяся в лодке по Темзе, – последние свидетели мирового переворота, мелкие зверюшки, убегающие от чудища. Не только Тёрнер видел в железной дороге что-то жуткое – с ним заодно были Диккенс и Делакруа. У его соотечественника, художника Джона Мартина (1789–1854), именно локомотив несет души в ад. Можно ли было найти лучший сюжет для Тёрнера, который всегда насыщает свои пейзажи драматическими эффектами?

Впечатление. Проезжающий поезд

Однако в названии картины – «Дождь, пар и скорость» – совершенно не отражены подобные переживания художника. В этом полотне, как и в большинстве своих работ, Уильям Тёрнер прежде всего передает впечатление, а не рассказывает перипетии сюжета. Сознательная нечеткость, доминирующая в его работах, вызывает в памяти слова Оскара Уайльда: «До Тёрнера в Лондоне не было тумана». Лихорадочные движения красочных бороздок, прочерченных на холсте, выразительный рельеф пастозных пятен передают атмосферу, созданную неосязаемыми элементами: паровозный дым, потоки дождя, скорость машины – все это читается в полыхании цветов.

Деталь

Тонущий в сияющем тумане ландшафт, по которому мчится могучий локомотив, едва различим: похоже, художника больше волновала идея скорости, чем топографические подробности. Однако, внимательно разглядывая полотно, можно наконец прийти к пониманию его пространственной организации. Позади дорожного моста намечен город, говорящий о присутствии человека; это ощущение усилено тихим движением лодки по реке, сценой сельскохозяйственных работ на берегу, возделанными полями вокруг. Это не что иное, как образ традиционного прошлого, в которое грубо ворвалась ревущая машина, жутким вихрем