Танкисты. Книга вторая - Коллектив авторов

У нас был сержант-разведчик, мародер, на каждой руке носил по пять трофейных наручных часов, так он стал нам рассказывать, как вдвоем с товарищем по пьянке изнасиловал двух немок, мать и дочь, а мужа, под дулом автомата, заставили во время изнасилования играть на рояле…

В апреле – мае сорок пятого года массовое насилие прекратилось, но изредка были эксцессы.

Война закончилась, нас разместили в немецких «танковых» казармах, в небольшом городке.

В один из дней я заступил на службу начальником караула, и тут звонок, ЧП, в офицерской казарме наш офицер застрелил немку. Прибегаем в казарму, в комнате лежит голая немка с простреленной головой, пуля ей попала прямо в висок, а на кровати сидит в одних трусах пьяный «в стельку» лейтенант. Спрашиваем его: «Ты что натворил?!», и слышим в ответ: «Я их гадов бил и буду убивать всех, до единого!». На суде трибунала лейтенант стал выкручиваться, выдвинул «свою версию события», мол, отец этой немки убил всю его семью, он случайно понял это в разговоре с жертвой и не смог сдержать мстительный порыв…

Дали ему 8 лет тюрьмы по приговору и еще разжаловали, лишили офицерского звания, но ровно через год он вышел на свободу. Это я знаю достоверно…

Сказать, что танкисты активно «собирали трофеи», было бы неверно. Танк – это «гроб с музыкой», там развернуться негде, теснота жуткая, и когда кто-то начинает рассказывать, что он в танке постоянно возил канистры спирта, ящики вина и консервов, мне трудно в это поверить, куда это все можно было поместить? Были случаи, что «охота за трофеями» стоила человеку жизни. Нашли как-то на немецком складе французский шоколад в ящиках. Танкист с соседнего экипажа приволок в свой танк один ящик, ему показалось мало, он пошел за вторым, и когда нес ящик на горбу, его застрелил немецкий снайпер.

– Вашему экипажу доводилось применять личное оружие?

– Танкисты на передовой рано или поздно оказывались в ситуации, когда приходилось убивать из личного оружия или вступать в стрелковый бой. В экипаже был автомат «ППШ» и двадцать гранат – «лимонок» и еще пистолет или револьвер «наган» у каждого танкиста.

Я свой пистолет «ТТ» выбросил и носил немецкий трофейный «парабеллум».

В Польше мой танк стоял в хорошо замаскированной засаде, я сидел на месте механика-водителя, люк был открыт. И тут прямо перед нами появился приблудный немец с автоматом в руках. Наводчик увидел его через прицел и крикнул: «Немец!». Мы не хотели «срезать» его из пулемета, так как могли пулеметной очередью обнаружить себя. Я подождал, когда немец подошел к танку, и с десяти метров двумя выстрелами из пистолета через люк убил его.

Пуля попала немцу прямо в переносицу, и он сразу упал навзничь…

Мне этот немец еще долго снился…

Или вот еще эпизод, который случился также в засаде. Я сидел на броне, писал письмо, и тут снайперская пуля пролетела прямо возле уха. Я успел заметить вспышку выстрела, но выстрелить из орудия по месту, где находился снайпер, и мы не имели права, иначе бы раскрыли место засады. Пошли и убили снайпера из автомата, а его сапоги и часы поделили между экипажем.

– Насколько были эффективными действия из танковых засад?

– На Украине был очень характерный эпизод. Четыре танка: мой, лейтенанта Закарая и младших лейтенантов Кудряшова и Ярондаева, были поставлены в засаду на перекрестке дорог.

Мой танк был ближе других к перекрестку, его прикрывал сарай, и мы еще замаскировали свой Т-34 соломой и досками. На рассвете немцы начали сильный артобстрел, а потом в атаку пошла пехота, но мы огня по пехоте не открывали, нам было приказано подпустить на близкое расстояние немецкие танки и бить их в упор. Перед нами бугорок, и тут на его гребне стали появляться танки, среди которых было несколько «Тигров». Мы подпустили их поближе, открыли огонь, мой экипаж сразу двумя подкалиберными снарядами сжег один «Тигр», потом уничтожили БТР. Экипаж Закарая записал на свой счет второй сожженный «Тигр».

Немцы отошли назад, но потом последовали еще две танковые атаки, которые поддерживала пехота. Мы потеряли один танк, а немцы – три «Тигра» и две самоходки.

– В 64-й гв. тбр были свои танкодесантники или вам придавали в качестве танкового десанта обычных пехотинцев?

– Был свой мотострелковый батальон автоматчиков, и каждый экипаж имел своих танкодесантников, которых отделениями «прикрепляли» к определенному танку.

Один такой танкодесантник мне очень запомнился. Это был узбек Ачулов, пожилой и многодетный, призванный из кишлака, 46 лет от роду, который собирал трофейные шмотки обязательно красного цвета. Перед боем он всегда начинал «скулить». «Командир, зачем Ачулов в атака умирать? С атака придешь – будешь плов кушать, а Ачулов убьют, что кушать будешь?». Я постоянно отправлял его назад, в батальонный тыл, и этот узбек благополучно дожил до конца войны. В мае 1945 года Ачулов подошел ко мне: «Командир, почему так? Я война был, а медаль нету», я пошел к его ротному, поговорил с ним, и Ачулову дали медаль «За боевые заслуги».

Нередко бывало, что танкистам приходилось взаимодействовать с обычной пехотой из стрелковых дивизий. В конце войны толку от пехоты было мало, все хотели жить, и пехотинцы сознательно, внаглую, увиливали от боя, мы так их и называли – «дезертиры».

Под Сандомиром перед нами на позициях находились штрафники. Один из них подходит к танку и обращается ко мне: «Лейтенант, дай гранат пару штук» – «А ты хоть знаешь, как ими пользоваться?» – «Да. Я бывший полковник»…

– Бывало, что танк выходил из строя по техническим причинам?

– Например, под Кюстрином мы остановились на заправку в очень красивой деревушке, все дома из красного кирпича с черепичными крышами, и на этом пасторальном фоне висел на столбе повешенный танкистами пленный немец. Заправились горючим, все танки пошли вперед, а мой – не заводится. Выяснилось, что «полетел» насос высокого давления. Мы остались ждать ремонтную «летучку», прибыли четыре ремонтника и до ночи провозились с этим насосом.

В темноте мы стали догонять своих, и ощущение было не из самых приятных.

Одинокий танк Т-34 и одна автомашина идут ночью по дороге в немецком тылу…

Обычно с небольшими поломками экипаж справлялся сам. Зимой в Польше мы на двух танках, в мороз, поднимались в гору. Мой танк заглох уже после подъема. Посмотрели, а проблема не в моторе, просто закончилось горючее. Надо было слить воду из радиатора, пока не замерз, и развести костер, что мы и сделали. И тут на нашу удачу случайно мимо проезжал бензозаправщик