Русский Харьков - Станислав Александрович Минаков

понятия, потому что многие космические проекты были реализованы именно в этом городе: это разработки наших научно-исследовательских институтов, наших ученых и, конечно же, это наш космонавт Валентин Бондаренко».

Бондаренко был первый космонавт-харьковец. Его великий почин подхватили другие. Харьковский журналист Е. Зеленина пишет: «В 2008 г. в космос с космодрома Байконур полетели сразу два харьковчанина – командир космического корабля Союз ТМА-12 Сергей Волков и бортинженер Олег Кононенко, взявшие с собой пассажирку – 29-летнюю южную кореянку Йи Сойон. Сергей Волков – сын харьковского космонавта Александра Волкова, родился в Чугуеве, первый в мире космонавт во втором поколении. Олег Кононенко окончил ХАИ. К слову, Харьков и Харьковская область – мировые рекордсмены по количеству космонавтов. Такое большое количество космонавтов объясняется тем, что в советское время в Харькове и области было пять высших авиационных училищ и один авиационный институт (сейчас осталось два: Харьковский университет воздушных сил имени И. Кожедуба и Национальный аэрокосмический университет «Харьковский авиационный институт имени Н.Е. Жуковского»)».

Лунный кратер Николая Барабашова

Этот выдающийся астроном знаменит и тем, что был одним из составителей атласа обратной стороны Луны. И лишь в Харькове по иронии судьбы, по воле алчных времен его фамилия оказалась привязанной к гигантскому вещевому рынку, который расположен возле станции метро имени академика Барабашова и который называют то «барабашка», то даже «барабан». Потомки ученого поначалу пытались бороться с этой несправедливостью, но потом махнули рукой.

К сожалению, мало кто из современных горожан знает, кто такой этот академик и за что его именем назвали в Харькове станцию метро. По станции в нынешнем ее состоянии и правда не сразу угадаешь, кому она посвящена, – в вестибюле на стенах изображены портреты ученых разных областей (самого Барабашова среди них, кстати, нет, зато имеется Эйнштейн) и расположено мозаичное панно с изображением Солнечной системы, на которой почему-то нет планеты Марс, и в этом тоже ирония судьбы, поскольку именно изучению Марса Николай Павлович Барабашов посвятил много лет своей жизни. Сама станция декорирована блестящими синими железными квадратами. Все же верится, что, ожидая здесь электричку, кто-то думает о выдающемся астрономе Барабашове, полвека читавшего лекции на кафедре астрономии Харьковского университета и в других вузах, и о его труде жизни.

Родился Николай Барабашов 30 марта (18 марта по ст. ст.) 1894 г. в интеллигентной семье. Отец Павел Николаевич, участник русско-турецкой войны, был известным в Харькове офтальмологом и работал в знаменитой клинике Леонарда Гиршмана (даже потом занимал должность заведующего этой клиникой), изобрел новый способ лечения роговицы. Как и Гиршман, Барабашов медицинскую помощь многим оказывал бесплатно.

Мать будущего астрофизика была человеком музыки – окончила консерваторию по классу фортепиано. Но стезю пианистки оставила, полностью посвятив себя семье. Неудивительно, что Николай с детства очень любил музыку, выучился играть на скрипке.

Сызмальства Н. Барабашов любил смотреть на звезды и планеты в подзорную трубу, также увлекался фантастикой, любимыми его писателями были Жюль Верн и Майн Рид. Больше других книг на юношу повлиял труд «Живописная Вселенная» французского астронома Камиля Фламмариона. Этот автор определил судьбу будущего астронома.

Отец Барабашова ездил по Европе, перенимая опыт лучших клиник, и однажды взял сына в командировку в Париж, где смог организовать встречу Николая с Фламмарионом в обсерватории провинциального городка Жювизи. В конце длительной беседы ученый подарил юноше свою новую книгу, сделав в ней надпись: «Моему новому коллеге Н. Барабашову от согражданина неба. К. Фламмарион». Вдохновленный юноша принялся усердно осваивать технику фотографирования Луны и других планет (такая фотография тогда была редкой и дорогой технологией), взялся за строительство собственного телескопа, а также конструировал всяческие летательные аппараты – самолеты и планеры, – совмещая увлечения с учебой в 1-й Харьковской гимназии, которую окончил с серебряной медалью.

Первые научные публикации у Барабашова появились в 15 лет. В «Известиях Русского общества любителей мироведения» стали выходить его статьи о солнечных пятнах, о наблюдениях Марса и Венеры. Труды пользовались успехом, их опубликовали во французском журнале «Астрономия». На публикации обратил внимание сам Циолковский, начав переписку с юным «согражданином неба».

Продолжил свое образование Н. Барабашов в Юрьевском университете (он назывался в разные годы Юрьевский, Дерптский, а ныне Тартуский, в Эстонии), где усиленно изучал астрономию. Тогда и подхватил вирус гриппа, осложнения от которого привели к острому туберкулезу. Врачи делали пессимистичные прогнозы, резкое ухудшение здоровья вынудило студента на время оставить учебу. Павел Николаевич, прекратив медицинскую практику, отвез сына в итальянскую клинику в Сан-Ремо, где подростка пытались лечить с помощью пневмоторакса. Лечение, увы, не было доведено до конца – началась Первая мировая война, и у семьи фактически закончились средства. Из Италии удалось чуть ли не бежать на пароходе. Недуг так и не был излечен – Барабашов всю жизнь страдал заболеваниями грудной полости, перенес несколько серьезных операций.

Едва поправившись, Николай продолжил обучение на физико-математическом факультете Харьковского университета. В те смутные и тревожные годы в университете преподавали известные профессора-астрономы Л.О. Струве и Н.Н. Евдокимов, а также приват-доцент, а впоследствии академик В. Г Фесенков. Трудности периода Гражданской войны семья Барабашовых сумела преодолеть благодаря продолжавшейся лекарской практике отца. А Николай был зачислен в штат университета на кафедру астрономии и одновременно работал учителем в школе. В 1917 г. во дворе дома, где жила семья (недалеко от Успенского собора), Н. Барабашов собрал небольшую обсерваторию.

В этой любительской, самодельной обсерватории Барабашов в 1918 г. решил задачу, поставленную Фесенковым, – по определению отражательной способности планеты Земля. Ее можно было решить через изучение отражения Луной того света, который дает лунной поверхности наша планета, отражающая свет Солнца. Этот эффект известен в астрономии как пепельный свет Луны. Продолжение исследований в этой области принесет потом Барабашову всемирную известность, он сделает вывод, что поверхность Луны состоит из вулканических базальтовых пород и обладает достаточными свойствами, чтобы выдержать вес космического корабля и человека. Американцы скептически комментировали сообщения молодого астронома: «Можно подумать, что Луна видна только в Харькове», но эта теория подтвердилась через десятилетия, когда на Землю были доставлены образцы лунной породы, названной «реголит». Барабашов – один из немногих ученых, чьи теории подтвердились еще при его жизни. Как было написано в поздравительной речи Астрономического совета Академии наук СССР по случаю 75-летия ученого: «Вам дано было пережить редчайшую для астронома радость: подтверждение космическими станциями Ваших выводов, сделанных у телескопа, о строении лунной поверхности».

Но молодой Барабашов мечтал попасть в штат Харьковской городской обсерватории. В 1922 г. это удалось – его взяли на единственную освободившуюся должность. Завхозом! Однако уже вскоре он стал астрономом-наблюдателем. В обсерватории