Исчезнувшая в полночь - Джейк Андерсон

«Им на все плевать, — заявила Салли. — Та бедняжка погибла, потому что они хотели заняться с ней сексом, а она, наверное, стала отбиваться».

Салли уверена, что Элизу выбрали для изнасилования и затем убили — свою версию она основывает на опыте общения со служащими отеля, которые, надругавшись над молодыми постоялицами, вынуждали тех молчать под страхом выселения. Салли считает, что смерть Элизы вписывается в картину сексуального насилия, которое она наблюдала лично. По ее словам, Элиза, вероятно, дала злоумышленникам отпор, и они решили, что оставлять ее в живых слишком хлопотно и рискованно.

«Ее душе не будет покоя».

«ЕГО ЛУЧШЕЕ УБИЙСТВО»

Вторым серийным убийцей, проживавшим в Cecil, был Джек Унтервегер. Джон Лик в своей книге «Путешествие в царство теней: двойная жизнь серийного убийцы» (Entering Hades: The Double Life of a Serial Killer) запечатлел историю о том, как Унтервегеру удалось осуществить множество жестоких преступлений на двух континентах и одновременно стать международной знаменитостью.

В 1974 году австриец Джек Унтервегер начал отбывать тюремный срок за убийство восемнадцатилетней девушки, которую он изнасиловал и задушил ее собственным бюстгальтером. В заключении Унтервегер создал впечатляющее творческое портфолио, включавшее в себя пьесу под названием «Чистилище», в которой размышлял над дантовским образом человека, пребывающего между Раем и Адом, — не мертвого, но и не живого, претерпевающего наказание в надежде на искупление.

Кроме того, он писал рассказы для детей, и в конце 1970-х австрийская радиокомпания ORF (Österreichischer Rundfunk) запустила их в эфир. Позже Унтервегер использовал эту площадку, чтобы поведать о своем детстве: о временах, когда он мучился от тоски по матери, которой не было рядом, и перенес душевную травму из-за убийства своей тети, проститутки, которую «прикончил ее последний клиент». Унтервегер вел из тюрьмы телетрансляции с чтением своих произведений и постепенно обзавелся поклонниками в венских литературных кругах — образ убийцы, реабилитирующегося посредством искусства, задел чувствительную струну в душе интеллектуалов.

Мальчишеская миловидность Унтервегера и его обаяние обеспечивали ему все новых и новых фанатов, и вскоре он сделался знаменитостью. После того как он отбыл необходимый минимум заключения — пятнадцать лет, — в стране развернули широкомасштабную кампанию с целью добиться для него помилования. Литература очистила Унтервегера от жестоких устремлений — утверждали венские интеллектуалы и политики. Благодаря новой программе ресоциализации, на которую была ориентирована система правосудия, и мечте об «обществе без тюрем» Джек Унтервегер превратился в живую рекламу реабилитации преступников. Он больше не был убийцей — теперь он был творцом.

Джек вышел из тюрьмы 23 мая 1990 года в возрасте тридцати девяти лет. Вскоре после этого он впервые выступил с чтениями как свободный гражданин. Новая звезда, неизменно тяготеющая к оригинальности и размаху, пришлась по вкусу бунтарски настроенным творческим кругам Австрии. Для журнальной фотосессии Унтервегер позировал на затянутом паутиной чердаке, босиком, в одних джинсах, оголив неожиданно мускулистую и покрытую татуировками грудь. На чердаке нашлась длинная веревка, и Унтервегер соорудил из нее петлю, изобразив и палача, и осужденного.

На следующий год — по зловещему совпадению, одновременно с выходом фильма ужасов «Молчание ягнят» — в венском квартале красных фонарей были жестоко убиты три проститутки, а еще годом позже в расположенном неподалеку городке Граце обнаружили тело четвертой. Как только в кинематографе родился новый образ серийного убийцы — изощренного садиста Ганнибала Лектера, — Вена получила нового маньяка во плоти. Как будто Ганнибал сошел с экрана. На венских улицах воцарился страх.

Пока полиция искала убийцу, Унтервегер не оставался в стороне: он написал об убийствах статью, в которой призывал обеспечить безопасность секс-работниц в квартале красных фонарей и осуждал сенсационный тон, который взяли большинство репортеров. Унтервегер обвинял читателей из среднего класса в «жадном вуайеризме» и заявлял, что истерия вокруг преступлений мешает следователям искать убийцу — феномен, имеющий тесную связь с расследованием дела Черной Георгины в Лос-Анджелесе несколько десятков лет назад.

«Мы должны радоваться, что есть квартал красных фонарей, — заявлял Унтервегер. — Мертвые [женщины] в Венском лесу — это еще один аргумент в пользу того, что общество должно делать больше для обеспечения безопасности проституток».

Унтервегер проявлял острый интерес к убийствам и собирался активно писать о них. Он засыпал начальника полиции вопросами, хотя тот не мог разглашать важные подробности. Джек желал знать все, что знали полицейские. Но публично они могли объявить лишь о том, что жертв семь, все они секс-работницы и все были задушены.

Детали, которые полиция разглашать не имела права — их требовалось хранить в тайне, поскольку знать их мог лишь убийца, — были гораздо страшнее.

Во всех случаях орудием преступника был бюстгальтер жертвы. Эластичный пояс позволяет сделать из него надежный жгут, которым вполне можно задушить человека. Однако убийца надрезал лямки бюстгальтера и изменял его конструкцию так, чтобы использовать три лигатуры и «затягивать петли с максимальной силой». Полное перекрытие сонных артерий, в результате которого шея сжималась на несколько дюймов, обеспечивало мучительную смерть.

Интерес Унтервегера к жестоким преступлениям в сердце больших городов, к «историям нижнего мира» в конце концов привел его в Лос-Анджелес. Унтервегера завораживала мысль о великолепном, сияющем городе с гнусной изнанкой.

Он явился в Лос-Анджелес в 1991 году, в белом костюме и ковбойской шляпе, и поселился в отеле Cecil, идеальном месте для изучения и описания темных сторон великого американского города. В «Путешествии в царство теней» Джон Лик пишет, что «отель воплощал в себе идею, красной нитью проходящую через все журнальные статьи Джека о Лос-Анджелесе, — идею невероятной нищеты, существующей в самом сердце города, славящегося своим богатством».

Кроме того, Унтервегер слышал, что в 1980-х здесь останавливался один из самых жутких серийных убийц Америки, — и это его радовало.

У Унтервегера были большие планы на Лос-Анджелес. Он намеревался втереться в голливудскую «тусовку» так же, как втерся в венские литературные круги. Он хотел взять интервью у Чарльза Буковски и как минимум один раз бродил по ипподрому Hollywood Park, пытаясь найти знаменитого писателя. Он хотел взять интервью у Шер; он добрался по Тихоокеанскому шоссе до ее дома в Малибу, но не смог проникнуть за ворота.

Унтервегер не сомневался, что повстречается с продюсером, которому будет интересно превратить какую-нибудь из его книг в американский фильм.

Наиважнейшей профессиональной задачей Унтервегера в Лос-Анджелесе было собрать материал для своей одиссеи по «нижнему миру»; воочию увидев «темную сторону Лос-Анджелеса», он хотел раскрыть суть городского преступного дна. Познакомившись с лейтенантом полиции Лос-Анджелеса, он попросил разрешения сопровождать того во