Цена разрушения - Адам Туз

рабочих мест, предусматривавшими субсидии в объёме 667 млн рейхсмарок на ремонт и перестройку существующих квартир. Кроме того, 45 млн рейхсмарок выделялось в качестве субсидий на строительство частных домов. Итоги выполнения этой программы были значительными, но они ограничивались главным образом перестройкой существовавших больших квартир в маленькие и более доступные для съёмщиков. В целом жилищная политика в первые годы существования Третьего рейха сводилась к перекладыванию ответственности обратно на частные источники финансирования. В то время как при Веймарской республике государством покрывалось 42.4% всех расходов на строительство жилья, к 1936 г. эта величина сократилась до 8%. Наиболее эффективным из новых механизмов жилищной политики, разработанных гитлеровским режимом, являлись Reichsbilrgschaft — государственные гарантии по ипотечным кредитам, полученным частными домовладельцами. Хотя этот механизм не требовал от государства никаких вложений, готовность Рейха гарантировать заимодавцам возвращение их средств позволила снизить стоимость кредитов[469].

В той мере, в какой гитлеровский режим проводил идеологизированную жилищную политику, в первые годы она заключалась в ускорении выполнения спонсировавшейся государством программы строительства посёлков, осуществлявшейся с 1931 г. Отныне пригородные посёлки, прежде рассматривавшиеся в качестве убежища от индустриальной экономики для безработных трудящихся, стали преподноситься как образец будущего германского жилья. Нацистский идеолог Готтфрид Федер, в 1934 г. недолго занимавший должность главного комиссара по расселению (Reichskommissarfar das Siedlungsweseri), замышлял гигантскую программу расселения, запланированную на период до 1980-х гг. От 10 до 15 млн немцев должны были получить новые дома в небольших городках с такими говорящими названиями, как Гитлербург или Геринген[470]. Однако реальность внесла радикальные коррективы в эти планы. По сравнению с миллиардами, потраченными Веймарской республикой на воплощение своих представлений о социальном жилье, гитлеровский режим в сумме выдал на свою программу расселения всего 180 млн рейхсмарок. Даже если предположить, что строительство посёлков обходилось в самую скромную сумму, а основную долю работ выполняли сами поселенцы, этих денег хватило на постройку всего 35 тыс. квартир. Эти посёлки были окружены обширными земельными участками, но даже по тогдашним стандартам уровня жизни они обеспечивали своим жителям более чем скромные удобства. Материалы, использовавшиеся при их строительстве, имели такое низкое качество, что в некоторых случаях кредиторы объявляли здания недостаточно прочными для того, чтобы рассматриваться в качестве необходимого обеспечения. В этих посёлках не было ни электричества, ни водопровода. Они не подключались к канализации, потому что считалось, что жители станут использовать нечистоты в качестве удобрений на своих участках[471]. Вероятно, не стоит удивляться тому, что это начинание не вызвало у жителей особого энтузиазма. Несмотря на то что идеология переселения по-прежнему насаждалась партийными учреждениями, Третий рейх явно нуждался в иной жилищной политике.

Перед лицом сохранявшейся проблемы перенаселённости городов Рейхсминистерство труда в 1935 г. приступило к осуществлению альтернативной идеи национал-социалистического жилья, принявшей облик так называемых народных квартир (Volkswohnungeny)[472]. Авторы этого проекта не собирались переселять людей за город или каким-либо иным образом привязать германское население к земле, не питая иных амбиций, кроме обеспечения трудящихся элементарным городским жильём, стоимость которого по первым прикидкам должна была составлять всего 3000–3500 рейхсмарок за квартиру. В них не предусматривалось горячего водоснабжения, центрального отопления и полноценной ванной комнаты как чрезмерно дорогих удобств. Электричество подавалось в квартиры только в целях освещения. Постройка «народных квартир» должна была субсидироваться государством, выдававшим займы, не превышавшие 1300 рейхсмарок. Квартплату предполагалось установить на уровне, не превышавшем 20% от дохода тех, кто находился на нижних уровнях рабочей иерархии, т.е. составлявшем от 25 до 28 рейхсмарок в месяц[473]. Однако для того чтобы «народные квартиры» были такими дешёвыми, их площадь не должна была превышать 34–42 кв. метров. При всей практичности такого варианта он совершенно не устраивал пропагандистов Volksgemeinschaft. Геббельсовское министерство отказывалось считать такое убогое жильё «народными квартирами», а Трудовой фронт требовал, чтобы минимальная площадь квартир для рабочих составляла 50–70 кв. метров, чего хватало для того, чтобы семья могла разместиться в трёх-четырёх комнатах[474]. Но как показал опыт, подсчёты Министерства труда в реальности были чрезмерно оптимистичными. К 1939 г. допустимую стоимость строительства даже маленькой «народной квартиры» пришлось поднять до 6 тыс. рейхсмарок, что повышало квартплату до 60 рейхсмарок в месяц, вследствие чего даже это элементарное жильё выходило за пределы допустимых расходов у самой массовой категории квартиросъёмщиков. Семьи рабочих были готовы платить максимум 35 рейхсмарок в месяц. Вместо строительства 300 тыс. квартир в год, предусматривавшегося в планах Министерства труда, в 1935–1939 гг. началось строительство лишь 117 тыс. «народных квартир».

Как и в случае с «народным автомобилем», гитлеровский режим не мог разрешить противоречия между тем, какой уровень жизни он желал видеть в Германии и реальной покупательной способностью населения. Но как и в первом случае, это не помешало Трудовому фронту выдвинуть утопическую программу будущего строительства[475]. К концу 1930-х гг. официальным идеалом «народного жилья» служила большая семейная квартира площадью не менее чем в 74 кв. метра, полностью электрифицированная и снабжённая тремя спальнями — по спальне для родителей, для детей мужского пола и для детей женского пола. В то же время, согласно оценкам, квартира, соответствующая требованиям Трудового фронта, имела бы цену порядка 14 тыс. рейхсмарок — что на 40% превышало даже цену тех квартир, которые строила Веймарская республика. Однако ограниченные размеры германского семейного бюджета требовали, чтобы эти роскошные квартиры сдавались Volksgenossen по цене, не превышавшей 30 рейхсмарок в месяц. Отчасти расходы просто оплачивал Рейх. Но как и в случае с «народным автомобилем», Трудовой фронт питал надежды на то, что массовое строительство позволит найти выход из тупика. В 1938 г. специалисты Трудового фронта по рационализации пришли к выводу о том, что лишь 5% обычного дома построено из компонентов, производившихся в массовом порядке; в случае «народных квартир» эта цифра должна была составлять 100%. Трудовой фронт рассчитывал на то, что эффективное массовое производство позволит снизить цену просторных «народных квартир» до каких-то 7 тыс. рейхсмарок[476]. Как и в случае с «народным автомобилем», предполагалось, что соблазнительная логика экономии за счёт массового производства в сочетании с неограниченными государственными субсидиями сделает зажиточное Volksgemeinschaft, о котором мечтал национал-социализм, реальностью.

IV

Несомненно, что к концу 1930-х гг. реализация национал-социалистических чаяний, мягко говоря, не была завершена. Если оценивать «народные товары» с точки зрения предъявлявшихся к ним ожиданий, то они потерпели крах. Но останавливаться на этом нельзя. Мы должны продолжить логическую цепочку и задаться вопросом о том, какой смысл режим мог вкладывать в эти неудачи. И как только мы поставим